Виски со сливками

Лена воспитывалась не в институте благородных девиц, но тут и она поражалась сексуальному поведению девушек, которые были готовы на любые извращения. Потом, насколько она знала от Сулемы, носившей всем еду, у Руты и Кати, которым давались самые большие дозы наркотиков, наступала длительная депрессия.

— Как конкретно они себя вели? — уточнил дядя Саша.

— Ну… я бы сказала, что они находились в сверхвозбужденном состоянии, — ответила Лена. — Глаза ненормально блестели, движения становились излишне резкими, начинали очень быстро говорить… Но главное — это то, как они вели себя с мужчинами… Что соглашались сделать…

Лену передёрнуло. Я поняла, почему она сама согласилась прогнуться и постараться понравиться лично Гeннадию Павловичу, чтобы удовлетворять только его потребности…

— А кто такая Лиля? — поинтересовалась я.

— Её привезли последней, — сообщила Лена — В обшей комнате она провела всего дня три, потом прибыл шеф и вызвал её к себе. Она наотрез отказалась выполнять его прихоти…

По всей вероятности, Лиля очень понравилась Дубовицкому и он не стал отправлять её в расход, а велел Мулатке провести с ней работу. Отару была в сомнениях, стоит ли это делать, вдруг Лиля станет любимой наложницей вместо самой Лены? Отару страшно не хотелось возвращаться в общую комнату. Потом Мулатка хорошо призадумалась и, уже немного зная Дубовицкого, решила, что Гeннадий Павлович планирует устраивать какие-то совместные развлечения с ней и Лилей одновременно, потому что девушки были полными антиподами внешне: мулатка с чёрными жёсткими волосами и натуральная блондинка с практически белыми волосами, светлой кожей и светло-серыми глазами. Отару оказалась права.

Она, как могла, попыталась убедить Лилю в необходимости подчиниться.

Лена уже знала, что с виллы не сбежать, и лучше из худшего выбрать лучшее, чем оказаться в худшем положении. Вроде бы Лиля с ней согласилась.

В свой следующий приезд Геннадий Павлович велел Лене и Лиле заняться перед ним лесбийской любовью. Лена всегда предпочитала мужчин, но была готова выполнить эту прихоть хозяина. Для Лили же подобное было неприемлемо.

Дубовицкий велел запереть Лилю в отдельной комнате и дал указание вводить ей какие-то препараты.

Отару больше не разрешали встречаться с Лилей. Один раз она все-таки уломала Сулему открыть ей дверь Лялиной комнаты. Лиля лежала на кровати, безвольно глядя в потолок. Лена попыталась её растормошить, но бесполезно.

Сулема сказала, что Лиля почти ничего не ест и просто чахнет на глазах. Лена не знала, пользовал ли Лилю хозяин после того раза или нет, но подозревала, что да.

Я подумала, что Валера с Костиком беспокоились не зря. Девушка пришла в отчаяние, не хотела жить так, как была вынуждена жить, — и перерезала себе вены.

— Наташа, — обратилась ко мне Отару, — ты сказала, что Лилю убили. Это правда? Я покачала головой.

— А что случилось?

— Она покончила с собой.

— Господи! — воскликнула Лена. — Бедняжка! Господи!

Отару расплакалась. Мы с дядей Сашей молчали.

Я не знала, что сказать Лене. Меня спасла Людмила, постучавшая в дверь и пригласившая нас всех на ужин.

— Лена, спускайся, — велел ей дядя Саша, — а мы с Натальей придём через пару минут.

Отару кивнула и ушла. Я вопросительно посмотрела на Никитина.

— Нас ждут большие проблемы с Рутой, — заметил он.

— Какое нам дело до Рутиных проблем? — удивилась я. — Пусть Марис с ними разбирается. Мы помогли её вытащить, а дальше их дело. Я свою роль выполнила.

Дядя Саша молчал. Я поняла, что не все так просто.

— Что вы хотите сказать? — спросила я.

— Завтра, вернее, уже сегодня, мы все поедем в Латвию. Марис, Рута, ты, Вахтанг и я.

— А что с остальными будет?

— Зураб берет себе Оксанку. Понравилась она ему, понимаешь ли.

Насмотрелся, как они с его братом в цистерне кувыркались, так ему тоже захотелось. Его дело. Оксанку, по-моему, такой вариант устраивает. Ей вообще все равно, с кем. Лену я уже пристроил пожить к одному своему знакомому.

— Так что же вы ей об этом не сказали? — поразилась я.

— Завтра скажу. Ей предоставят жильё, место, где можно укрыться.

Девочка-то она приметная, наш друг Гeннадий Павлович дело это просто так не оставит. Так что Отару надо временно спрятать а потом, глядишь, и свидетельницей выступит. Утром я ей все объясню. Она девочка послушная.

Вот это дядя Саша подметил правильно. Лена готова подчиняться. Да и все её царапины подлечить надо бы. Значит, вопрос с Леной и Оксанкой решался. Но что с Рутой?

— В Латвии и у Мариса и у меня будут кое-какие дела, — снова заговорил дядя Саша. — А вам с Вахтангом придётся провести какое-то время с Рутой… С Марисом я пока не мог поговорить. — Дядя Саша усмехнулся. — Когда завтра протрезвеет, обсудим вопрос. Но, в любом случае, у Руты будет ломка.

— Но может, стоит отправить её в клинику?

— Не знаю… В общем, как решит Марис. Планировалось, что вы поедете в глубь Латвии, там у Мариса какие-то родственники на хуторе. От греха подальше.

М-да, интересно, что дядя Саша с Марисом спланировали? Весёленькое меня ждёт время — с родственниками Мариса, Рутой в период ломки и большим любителем женщин Вахтангом Георгиевичем, восстанавливающим здоровье после пулевых ранений. Но выбора пока нет. Мне необходимо смыться из Питера. Поживу на природе, покупаюсь, позагораю. И какое мне дело до Руты, Вахтанга и всех остальных? Я свою часть сделки выполнила. Пусть теперь Марис обеспечивает мне проживание в Латвии и модельные контракты в Скандинавских странах, как обещал.

С этой мыслью я спустилась на ужин.

Глава 18

На следующее утро протрезвевший Марис заявил, что ему нужно задержаться в Петербурге, но чтобы мы отправлялись в Латвию, не дожидаясь его. Он присоединится к нам несколько позже. Сделав пару звонков, он сообщил, что нас ждут и что для обследования Руты специально приедет его знакомый врач, кое-чем обязанный Марису.

— Прямо на хутор приедет? — спросил дядя Саша.

— Да, — кивнул Марис. — Это очень хороший психотерапевт. Я ему полностью доверяю. И… если у кого-то из вас есть какие-то проблемы, — Шулманис обвёл взглядом нашу компанию, начиная с дяди Саши, переходя на Вахтанга и кончая мной, — можете с ним посоветоваться.

Мне было бы интересно узнать, по каким вопросам могли бы обратиться к психотерапевту уверенные в себе дядя Саша или Вахтанг. Эти, по-моему, могли только по хирургам ходить пули вытаскивать или к протезистам выбитые зубы вставлять, но чтобы к такому врачу? Да и мне к нему обращаться было не с чем.

Вот к колдуну к какому-нибудь, может, и сходила бы, да и то только в том случае, если бы верила в возможность возвращения на эту грешную землю моего предыдущего.

Марис пообещал дяде Саше, что лично передаст Мулатку с рук на руки по указанному Никитиным адресу, проследит за «делом Дубовицкого» и постарается быть в курсе отношений Зураба с Оксаной. Если она ему надоест — пристроит туда, куда велел дядя Саша.