Витаминка

Юля выглядела крайне мрачной и сидела, насупившись в машине. Катя только развеселилась и призывно танцевала у костра. Тая с трудом уговорила девушку сесть в автомобиль. Кроме подруг к ним добавились два журналиста из газеты, последним втиснулся Лёлик, убедивший всех, что он юркая мышка, и никто его даже не заметит. Тае предстояло ещё сделать как минимум две поездки, чтоб забрать всех, кто скидывался на бензин. Ехать было не далеко, и в час ночи пробок не ожидалось.

Когда Тая вернулась на поляну в первый раз, там ещё оставалось несколько человек, продолжающих веселиться; только теперь это выглядело, как немое замедленное кино. Наполнив неподвижными пассажирами машину, Тая отправилась в повторный вояж. Стрелки на часах сдвинулись к трём, начинало клонить в сон. Осталось забрать главного бухгалтера, тучную пожилую женщину, которая просто не влезла в предыдущий заезд. То, что степенная дама так некрасиво напьётся и превратится в недвижимость, стало для большинства неожиданностью. Когда Тая вернулась в третий раз, на поляне никого уже не было. У внедорожника стоял Матвей и озадаченно смотрел на своего начальника, спящего на водительском сиденье, уложив голову на руль. Увидев Таю, он спокойно улыбнулся, будто и не было неловкого момента у озера.

– Ты кого-то ищешь?

– Павлину Васильевну, вообще-то.

– Она на такси уехала.

Тая устало вздохнула.

– Зачем я тогда сюда ехала? Могла бы предупредить. Четыре часа ночи, у меня глаза слипаются.

Матвей виновато пожал плечами.

– Мне нужна твоя помощь. Витаминка, ты не могла бы отвезти Игната, он сказал, что ему срочно нужно быть дома.

– А ты? – растерялась Тая.

Я выпил, – чистосердечно признался мужчина, и, предупреждая вопрос, поспешил объяснить: – Барс сам сказал, что останется здесь, снимет домик и разрешил мне выпить. А позже вдруг засобирался домой, полез в машину и стал орать, что ему нужно быть дома с утра.

– Я думала, водителей нанимают, чтоб избежать таких вот ситуаций, – нравоучительно заметила Тая.

Матвей повинно развёл руками.

– Я лохонулся.

Тая не могла злиться на него, когда он сам так открыто признавал свою оплошность.

– Перегрузи его в машину Юли. Сам оставайся здесь с внедорожником Игната Савельевича. Как протрезвеешь, пригонишь автомобиль.

Матвей с готовностью кинулся исполнять поручение, пока Тая не передумала. Игнат не сопротивлялся, даже сам шёл к машине, правда, глаза не открывал и что-то бормотал. Его длинные ноги никак не хотели помещаться в маленькой женской машинке, пришлось помучиться, запихивая их. Адрес Тая не записывала, просто запомнила, оказалось это всего в четырёх кварталах от «Стекляшки», она села за руль и глянула на Матвея сквозь лобовое стекло. Он сложил руки, изображая мольбу, и выгнул брови домиком. Гневаться на него было решительно невозможно.

Пока Тая вытаскивала Игната из машины, она устала больше, чем на самой тяжёлой тренировке. Он был худощавым, но при росте почти два метра и развитой мускулатуре весил как молодой телёнок. К счастью, у дверей он встал на ноги, и, опираясь на плечо Таи, добрался до лифта почти самостоятельно. А вот в лифте решил присесть, но она не дала этого сделать и прислонила его к холодной стене, удержав в вертикальном положении. Чтоб этот трюк сработал, пришлось прижаться к его груди. Его тяжелые плечи навалились на Таю, в этот момент она совсем не чувствовала себя сильной. Нос упёрся в мятую футболку на уровне солнечного сплетения, и Тая поневоле вдохнула. От Игната слегка пахло потом, костром и одеколоном. Вечер прошёл совсем не так, как она планировала. Матвей повел себя странно, а теперь она нюхает начальника.

У дверей Тая растерялась. Про ключи от квартиры она забыла спросить. Игнат упёрся рукой в стену, вторая безвольно висела вдоль тела. Тая набралась храбрости и принялась проверять карманы его джинсов. Сидели они довольно плотно, пальцы с трудом пролазили в узкие карманы. Наконец, ключи обнаружились в правом заднем кармане. Тая успела смущённо покраснеть от того, что буквально облапала Игната. За месяц, что она проработала в «Стекляшке» ни разу не приходилось касаться этого мужчины, даже в моменты, когда она что-то передавала ему лично в руки, их пальцы сохраняли дистанцию. Таю позабавила ирония: столько женщин мечтало бы оказаться на её месте и пощупать этот плоский живот, погладить длинные мышцы спины, прижаться к широкой груди, а она вынуждена тащить это безвольное тело и удовольствия от этого никакого не получала.

Открыв дверь, она подставила плечо Игнату и провела его в комнату. Оказавшись в привычной обстановке, мужчина сам побрёл к кровати и завалился в неё не раздеваясь, уже лёжа скинул кроссовки, зацепив их о край кровати. Тая облегчённо выдохнула, увидев, что пьяная ноша успешно доставлена в объятия постели. Даже сейчас среди ночи в квартире было достаточно светло. Штор как будто и вовсе не было. Свет луны беспрепятственно вливался в окна с одной стороны, пересекал широкую квартиру-студию и вываливался с окон напротив. Даже без дневного света было понятно, что всё здесь монохромно. Тая повертела в руках брелок с ключами, пытаясь понять, где лучше всего их оставить. Ноги гудели, а в глаза словно насыпали песка. Почти в середине квартиры расположился мягкий диван с журнальным столиком перед ним. Тая устало опустилась на него, тихо, чтоб не разбудить хозяина, положила брелок на стеклянную поверхность и откинулась на спинку. Она не собиралась спать, но сон в этот раз накрыл внезапно, будто нашёл кнопку, выключающую сознание.

4 глава. «И нам приятно, шучу, конечно»

Игнат открыл глаза и какое-то время смотрел в потолок, восстанавливая воспоминания о предыдущем вечере. Картинка получалась целая ровно до того момента, как вездесущий Лёлик притащил коньяк. У Игната не было привычки к регулярным возлияниям, а тут ещё поесть как-то забыл. Сначала не хотелось, а когда аппетит проснулся, шашлык благополучно исчез в чужих желудках. Игнат нахмурился, пытаясь вспомнить, куда делась Даша и когда это произошло. Получилось как-то по-свински. Он изначально не планировал с ней ничего серьёзного, но раз уж привёл на праздник, обязан был о ней позаботиться.

Игнат поднялся, ожидая боль в голове и тошноту, но к счастью, коньяк оказался хорошим, и похмелье не накрыло скверными ощущениями. Первым делом принял контрастный душ, обмотал бёдра полотенцем и вычистил остатки вчерашнего веселья зубной щёткой. Поворачивая голову из стороны в сторону перед зеркалом, поскрёб колючий подбородок. Серебристая щетина покрыла нижнюю часть лица, будто его присыпало инеем. Игнат ухмыльнулся: если отпустит бороду, то она, видимо, будет совершенно белая, и он превратится в старика Хоттабыча. Первая седина окрасила его шевелюру уже в старших классах, он ещё любил шутить, что это выпускные экзамены довели его до ручки. А для девушек озвучивал версию о муках неразделённой любви.

Игнат снова нахмурился: память подкинула воспоминание, как чьи-то руки ощупывают его бёдра. Само по себе это было ожидаемо, но вот чьи это были руки? Он напрягся, но ничего нового из чертогов мозга не смог выудить. Привёз его вроде Матвей, и если он не ошибается, то ничего предосудительно на пикнике не сделал, кроме того, что потерял Дашу.

Игнат вышел из ванной комнаты, намереваясь выпить кофе, и замер. Квартира-студия, где основательно поработал дизайнер, радовала глаз опрятностью и обилием пространства. Почти вся мебель была из светлого дерева, но всё остальное не слишком отклонялось от двух цветов: чёрного и белого. Поверхность стен представляла собой грубый необработанный бетон, пол был покрыт выбеленным дубом, подушки на кровати и диване – всех оттенков серого, шторы висели только в кухонной зоне – кипенно белые.

Стену напротив двери, из которой вышел Игнат, подпирала современная кухня. Кроме холодильника и кофеварки он не пользовался никакой техникой, хотя тут было всё, о чём мечтает профессиональный повар. От гостиной кухонную зону символично отделял остров, выполняющий роль обеденного стола и места для приготовления пищи одновременно. Вокруг него располагались высокие барные стулья. Слева у панорамного окна, занимающего почти всю стену, разместились тренажеры и беговая дорожка. Часть стены от окна до кухни занимали книжные полки, заполненные красивыми книгами с подходящими по цветовой гамме корешками. С тех пор как они были расставлены, ни одна не покинула своё место, чтобы скрасить вечер хозяина квартиры. Игнат их не читал, книги выполняли функцию элементов декора, так же как и техника на кухне. Перед полками расположился королевских размеров письменный стол на тяжелых основательных ножках, под стать этому монстру было и кресло монолитного чёрного цвета. Скорее трон, чем стандартный предмет мебели. Кровать занимала угол квартиры, ближайший к гардеробной и ванной комнате. Выглядела она так, что у всех, кто её видел, возникало много вопросов и идей. Здоровенный мягкий круг без бортиков, на который можно забраться с любой стороны. На стене напротив, претворяясь чёрным квадратом Малевича, расположился исполинский телевизор, чуть в стороне – две гитары – чёрная и белая.

Центр занимал мягкий уголок и два кресла чистого белого цвета. Вот тут-то и закралась ошибка – яркое зелёное пятно на диване было лишним. Игнат подошёл ближе, он уже понял, кого увидит. Никто из его знакомых не носил таких странных нарядов, будто сшитых из занавесок. Тая спала, поджав колени и уложив ладони под щёку, синие пряди упали на лицо, сквозь них таинственно сверкнула звездочка в носу. Солнце позолотило щёку, высвечивая лёгкий пушок на коже.

Игнат опешил. В его воспоминаниях не было этой девушки. Обойдя диван, он направился к кофеварке. В голове вертелись всё возможные догадки, но ни одна из версий его не устраивала. Он налил кофе, немного подумав, сделал ещё одну порцию бодрящего напитка и вернулся к дивану.