Витязь: Игра без правил

— Мог бы и написать. — Недовольно буркнул я, обходя очередного парня, замершего на широкой дороге как истукан.

— Это ничего бы не изменило. — Отмахнулся последователь Георгия Победоносца. — Мой куратор предупреждал, чтобы мы не слишком рассчитывали на вас. Но, до последнего момента я не понимал, из-за чего он так рьяно противился нашему общению. Все эти байки о ваших похождениях казались простой выдумкой неких впечатлительных фантастов.

— И что же заставило тебя передумать?

— Твоя изба ведь не из этого мира? — Парировал он издевку своим вопросом. — Она оттуда, откуда пришли и ликантропы?

— Угадал. — Не стал я отрицать очевидный факт, за одно проверяя карманы, в которых завалялись монетки с кристаллами.

— Как минимум часть из того, что рассказывают другие, становится понятным. — Задумчиво произнес усатый воин. — Вас отправляли туда, куда другие не хотели соваться. Да и ваш куратор настаивал на том, чтобы вы были задействованы по всей западной России. А в перспективе еще и на всей территории бывшего союза, а может и в Европе.

— Давай ближе к делу.

— Не любишь ты лирических отступлений. — Усмехнулся Елеазар.

Мы подошли к большой палатке, своими размерами превосходившей все, что доводилось видеть ранее. Это больше походило на большой цирковой шатер, в который заходили десятки людей. Парни и девушки, мужчины и женщины, один да другим скрывались в темном провали входа. Рядом обнаружилась и охрана, состоящая из двух ратников, лениво смотрящих на все происходящее. Им что-то пытался донести Борис, но на него эти ребятки обращали внимания еще меньше, чем на муху, кружащую у уха.

— Вот же лодыри бездарные! — Махнул лысый мужичок рукой на охранников, наметив новую цель. — Елеазар! Ты хоть внушение им сделай!

— Пусть Арсений сам с ними разбирается.

— А то ты не знаешь, что его расшевелить может только кол в причинном месте! — Едва не завыл от обиды избранник Сергея Радонежского. — Кто вообще додумался поставить этих охламонов на охрану?

— Будто они еще хоть на что-то способны. — Рассмеялся в усы Елеазар, вызвав дружелюбную улыбку у управляющего.

— Ничего, я найду на него управу. — Заверил он нас и ловко перехватив мою руку, незаметно подсунул что-то твердое. — Ох и допрыгается он у меня!

Лысый мужчина ни на секунду не выдал себя, передав мне некую вещицу. Он даже не посмотрел в мою сторону, продолжая театрально возмущаться. А потом и вовсе отвернулся и быстро засеменил прочь, огибая шатер полукругом.

— Он иногда такой смешной. — Продолжил усмехаться усатый воин. — Пошли, выведем тебя в люди.

— Надеюсь косу рубить не будут? — Переиначил я, так называемое, Петровское окультуривание отечественной знати, с его непримиримой неприязнью к длинным бородам.

— Вот этого обещать точно не могу! — Пуще прежнего расхохотался мой провожатый, кладя на мое плечо руку. — Маргарита была бы не против такого представления!

— А она то тут причем? — Удивился я, так и не найдя времени посмотреть на нечто плоское и твердое, зажатое в руке.

— Как это причем? А как же ее волшебная коса, оставшаяся на святой земле?

— А-а-а!!! — Протянул я, вспоминая коротковолосую девушку, еще недавно красовавшейся длинной косой. — Я уже и забыл об этом инциденте.

— А вот она не забыла. — Похлопал он меня по плечу, подводя к самом входу.

Темный провал так и остался темнее ночи. Ни единого огонька не было видно внутри, как и не было слышно ни единого звука, способного вырваться из-под плотного материала. При этом люди продолжали идти внутрь и, сделав всего несколько шагов, бесследно растворялись, будто бы переносясь куда-то в другое место.

— Опять магия? — Нахмурился я.

— В нашем мире без магии никуда. — Утвердительно кивнул Елеазар.

Православный десятник не стал дожидаться, пока я решусь, первым отправившись внутрь. Мне же ни оставалось другого выбора, кроме как отправиться следом. Меж нами было не больше пары метров, но даже тогда я не смог разглядеть момента. Когда мужчина пропал из поля зрения. А следом пришла пора и мне отправиться в это тайное место.

Темнота сгущалась все сильнее и сильнее, пока не стала на столько непроглядна, что даже собственные руки было невозможно разглядеть. Все звуки померкли, оставляя лишь удары собственного сердца и шум крови, продолжающей циркулировать в организме. В голове зародилось паническое настроение, призывающее бежать отсюда как можно быстрее.

Глава 17

Яркий свет больно ударил по глазам. Мгновение назад тьма заполнила собой все вокруг, едва не пожирая меня самого. А сейчас, я стоял в огромном шатре и не мог ничего понять. Десятки, а может и сотни людей вокруг замолчали и уставились на вновь прибывшего, замершего у самого входа и глупо хлопающего глазами.

— Не стоит стоять здесь. — Елеазар оказался рядом и помог отойти в сторону. — Нам выделены особые места.

Люди, встречающиеся на пути, молча расступались, освобождая дорогу. Мне удалось заметить лишь нескольких знакомых, остальные лица встречались в первый раз. Но даже среди них встречались те, кто весьма дружески кивал, приветствуя нас, а то и вовсе протягивал руку.

Православный воин провел меня в самый центр, так называемой, арены и силком усадил на один из стульев. Рядом оказался только один молодой парень, едва ли старше меня самого. Его короткие светлые, слегка желтоватые, волосы, стояли торчком, делая его похожим на одуванчик.

— Прошу тишины! — Прокатился над, и без того молчащей, толпой, знакомый гнусавый голос. — Займите свои места!

Народ начал быстро разбредаться, освобождая центр арены. Только тут мне удалось рассмотреть всю грандиозность сооружения. Мало того, что сам шатер был не меньше пятидесяти метров в диаметре, так еще и пять рядов сидений, вмещающие явно больше пары сотен человек. При этом всем, свободных мест почти не было.

Елеазар тоже куда-то пропал, оставив меня с блондином ожидать, пока еще два свободных места между нами займут. Небольшой гомон, поднявшийся когда все судорожно бросились искать свободные места, начал стихать. Первые ряды оказались заняты почти сразу. Тем, кому не досталось там место, спокойно побрели дальше, весело подшучивая друг над другом.

Оказавшись в центре всеобщего внимания, отчего-то не захотелось смотреть на них в ответ. В руке так и оставалась зажата твердая вещица, незаметно переданная Борисом. Видимо он понимал, что ее не должны были увидеть посторонние глаза, но убрать ее прежде чем сам взгляну, тоже не мог.