Витязь. Змеёныш

– Обращайтесь ко мне по имени-отчеству. Но батюшкой называть не спешите. Рано. Что же до вывода, то сдаётся мне, что вы предвидите атаки, а значит, обладаете способностью. Полагаю, что вы вещун. Весьма неудобный противник. Месяц регулярных занятий со мной, и я с вами уже не совладаю.

Мне оставалось только мысленно развести руками. С одной стороны, удивительно конечно, что он сумел меня вычислить. Но с другой, вполне закономерно, учитывая то, что князь столь опытный мечник. Я ведь в сравнении с ним увалень, что от него не может укрыться, да и его усиливающие руны сильнее, а мне при всей неловкости удаётся парировать и уклоняться от его атак.

– Благодарю, я подумаю о хорошем учителе фехтования, Платон Игоревич, – кивнул я, признавая правоту князя.

– И думать забудьте, Никита Григорьевич, – отрицательно качнул головой будущий тесть. – Ни к чему иным знать о вашей способности. Я имел в виду себя или моего оруженосца. Мы сами подтянем ваше владение клинком на должный уровень. Однако примите совет, откажитесь от тесака. Меч, пусть и такой же формы, куда предпочтительней. Что ни говори, а длина клинка имеет значение.

– Я пришёл к иному выводу.

– А вы не спешите отказываться, попробуйте хотя бы фалькату, – кивнул он в сторону оружейной стойки. – Мечом назвать этот испанский клинок язык не поворачивается, но уже и не тесак, длина на четверть больше, а это уже имеет значение. Ну же, чего вы ждёте, давайте прямо сейчас пробуйте.

Отказываться от возможности скрестить клинки с таким мастером, каковым являлся князь? Да щаззз! Я буду круглым идиотом, если упущу такую возможность. Кто его знает, может, вся его доброта развеется уже завтра. Так что нужно использовать любую возможность.

Ну что сказать, с одной стороны, четверть это и немного, и сам клинок чуть шире во всех ключевых точках, и масса больше почти на фунт. Так что поначалу было непривычно, и я безбожно запаздывал. Но понемногу приноровился и стал чувствовать себя уверенней. Появилось ощущение, что вот этот клинок может оказаться удобнее, да и удары выходили куда весомей. Нужно пробовать.

– А как у вас со стрельбой? – спросил князь, утирая полотенцем вспотевшие лоб и шею.

– Лук не дался, из арбалета вполне сносно. Но тут от самого оружия и выделки болтов зависит. Хотите устроить мне экзамен и глянуть, насколько хороший товар?

– Зря вы так-то, Никита Григорьевич. Я понимаю, что припёр вас к стенке и лишил выбора. Но при этом действительно хочу, чтобы вы в нашем лице обрели семью. Стали не зятем примаком и приживальщиком, а равноправным родовичем. От меня лично вы никогда не услышите упрёков по этому поводу. Так уж вышло, что мы с вами совершенно незнакомы, вот я и пытаюсь узнать вас получше. Для начала ваши боевые качества, а через это и личные.

Хм. А ведь он, похоже, и впрямь пытается со мной подружиться. Нет, правда, именно такое впечатление у меня и складывается. С одной стороны, взял меня за глотку, ну или так считает. А с другой – старается заполучить моё расположение. Небезразлична судьба дочери? Или решил полностью интегрировать меня в свой род? Как вариант, имеют право на жизнь оба предположения.

Впрочем, очень может быть, что приглашение матушки – это некий намёк мне, чтобы не рыпался. Она мне, конечно, не родная, но, признаться, за добро и любовь ответить неблагодарностью я не смогу. Тем более что ничего особого от меня покуда не требуют. Разве только жениться на княжне, о чём, к слову, подавляющему большинству остаётся только мечтать. Ладно. Свалить в туман мы всегда успеем, а пока поглядим, что тут и к чему…

Я привычно подбросил в руках арбалет с обратными плечами. После чего вдел ногу в стремя и, вооружившись крюком, единым плавным движением взвёл тугую тетиву. Впрочем, таковой она была лишь первую треть хода, далее пошла всё легче и легче. Такова особенность работы эксцентриков.

– Знакомая конструкция? – заведя руки за спину, спросил князь.

– Да, – просто ответил я.

– Странно. Она появилась с год назад и пока слабо распространена, да и стоит изрядно. На моём заводе начали производство не больше месяца назад, для начала перевооружу дружину, а там и на продажу станем делать.

– Это моё изобретение, – отчего-то не смог удержаться я, уже накладывая стрелу.

– Серьёзно? – А вот теперь он не смог сдержать удивление.

– Так и есть. С год назад я обратился к орловскому оружейнику Богданову и предложил изготовить такой вот арбалет. Меня крайне не устраивала моя дальность атаки рунами, а по лету я намеревался наняться воином в охотничью артель.

– И как вы додумались до такого?

– Не знаю. Само как-то получилось.

– А отчего не обратились к стряпчему и не оформили привилегию?

– Зачем? Чтобы меня оттёрли в сторонку, и кто-то нажился на моём изобретении? Вот так, когда оно само разошлось по мастерским, и никто не может предъявить на него своих прав, меня вполне устраивает.

– Трезвый и прагматичный взгляд. Я мог бы вам помочь в этом, но боюсь, что время уже упущено.

– Да мне это и не нужно. Заработать на толстую краюху хлеба и знатный кусок масла я всегда смогу.

Я вскинул арбалет и, прицелившись в мишень в полутораста шагах от нас, нажал на спуск. Стрела пролетела вдоль каменной стены летнего сада, сейчас засыпанного снегом, и с тупым стуком вошла в мишень. Попадание пришлось на целый аршин ниже центра, обозначенного чёрным кругом диаметром в четверть. Получается, практически в нижний край деревянного щита.

Князь на это лишь хмыкнул, слегка дёрнув подбородком. Ну-ну, цыплят по осени считают. Я же без понятия, что у тебя тут за стрелы, и арбалет это не винтовка, у каждого своя сила натяжения тетивы, да и ход её от мастера к мастеру разный. Впрочем, и у одного и того же оружейника наверняка будут выходить изделия с разными характеристиками. Со стандартизацией тут прямо беда.

Князь полагает, что результат плохой, а как по мне, наоборот, отличный. Я же целился, исходя из характеристик моего арбалета, а тут и плечи чуть слабее, и ход немного короче, как результат, и начальная скорость ниже.

Не обращая внимания на снисходительный взгляд будущего тестя, вновь взвёл тетиву, наложил стрелу, вскинул и, быстро прицелившись, выстрелил. Не успела она достигнуть мишени, а я уже вдел в стремя ногу и наложил крюк. Стук! Не глядя взвёл тетиву, наложил стрелу. Прицелился, отметив, что предыдущая торчит в центре чёрного круга, и нажал на спуск. И снова ускоренная перезарядка.

– Скорая стрельба. И точная, – на этот раз, уважительно поведя подбородком, заметил Зарецкий.

Две последующие так же попали в круг, но на этот раз в самый край, одна на час, другая на шесть. Отличный результат, между прочим. Это не винтовка выделки двадцать первого века и даже не берданка. Такая точность для этого оружия дорогого стоит.

– Из арбалета у меня стрелять получается, – улыбнулся я.

– Кстати, на будущее, Никита Григорьевич, если опять что-то изобретёте, то обращайтесь ко мне или напрямую к нашему стряпчему Дикову. Он оформит всё в лучшем виде.