Viva Америка

– Аминь, брат, – сплюнул Маро и, оголив саблю, шагнул на поросшую вершину холма.

– Здравствуй, человек по имени Даллас, – раздался щелкающий шепот.

В темноте стояло странное существо, отдаленно напоминавшее человека. Существо было крайне высоким и худым. Оно куталось в длинный плащ из темных чешуек, тускло отражавших сияние звезд. Помимо этого, у существа была несколько угловатая голова – со светящейся точкой во лбу и с нежно-голубыми глазами, мягко сверкавшими в ночи.

– Здравствуй, Кохт, – желчно поздоровался в ответ Маро.

– Тебя что-то смущает? – поинтересовался Кохт, странно дернув головой. – Лелеешь мысль о чрезмерности нашей сделки?

– Солдаты! – властно крикнул Маро, показав на свободное место на холме, очищенное от кустов и веток еще днем.

Солдаты тотчас начали вываливать из повозок небольшие клетки. В каждой из них находилось по обессиленному мужчине или такой же оголенной женщине. Они беспомощно разевали рты и умоляюще смотрели на Маро. Затем клетки стали поочередно открывать, а их пленников – привязывать к кольям в земле.

– Кто это? – лукаво полюбопытствовал Кохт.

– К чему это плутовство? – поморщился Маро. – Сам знаешь: это – исчезнувшие колонисты.

Гаррисон ободряюще сжал плечо Маро и почтительно поклонился Кохту. Кохт проигнорировал поклон капеллана и со стрекотом втянул воздух.

– Да, это твои люди, – заявил Кохт через мгновение. – Почему они безмолвны?

– А ты что, хотел, чтобы они тебе напоследок спели? – мрачно улыбнулся Маро. – Мне вот их вопли были ни к чему. – И он с тихим свистом провел саблей у своего рта.

– Понимаю, – проникновенно произнес Кохт. – А теперь – вкусите!

Кохт откинул плащ и швырнул из-под него к ногам Маро и его людей комья чего-то светящегося. Это были кусочки мяса, напоминавшие своим желтовато-тошнотворным сиянием слипшихся светлячков. В ноздри Маро ударил медово-приторный аромат, и он узнал в этих комках то, что он так усердно скармливал привезенным пленникам последние две недели.

«Плоть Кохта, – с отвращением подумал Маро. – Небось со срамных мест для нас нарвал!»

– Я… я не буду это есть… – вдруг испуганно пролепетал один из солдат. – Я… П-прости, сэр, но я…

Маро с понимающей улыбкой подошел к нему, подобрал комок мяса и мягко засунул его растерявшемуся солдату прямо в рот. Выпучив глаза, солдат попытался было сопротивляться, но Маро воспользовался эфесом сабли – чтобы вдавить комок мяса еще глубже. Солдат упал и, скрипя осколками зубов, начал медленно пережевывать плоть Кохта.

– А теперь остальные! Живо! – озлобленно скомандовал Маро и, взяв себе один из комков, вернулся к Кохту.

Солдаты переглянулись – и с отвращением на лицах выполнили приказ. Между тем к упавшему солдату приблизился Гаррисон и бережно вытер его лицо платком. После этого Гаррисон распрямился и с наслаждением попробовал брошенное Кохтом мясо.

Смерив подчиненных требовательным взглядом, Маро стойко проглотил свою порцию. Плоть Кохта оказалась слегка солоноватой, и Маро от нее сразу же затошнило.

– Преклонитесь же и признайте меня – как вашего единственного властителя и хозяина! – непреклонно потребовал Кохт.

– А вот я хочу еще разок услышать, что мы получим, – прервал его Маро, подавляя усилием воли бунт в желудке. – Видишь ли, хочу вновь попытаться понять, как это будет работать!

– За мое возвышение над вами и вашей службой на меня после смерти вы получите покровительство – на божественном уровне, – мягко прощелкал Кохт в ответ.

– Но ты не пахнешь фимиамом и не взираешь с небес на твои дома, где по воскресеньям лапают прихожанок! – цинично возразил Маро. – Значит, ты не Бог!

– Истинно так, человек по имени Даллас, – благосклонно согласился Кохт. – Но отныне я ваш единственный небожитель, перед которым вы будете склоняться. Ваши краткие жизни, переменчивая удача, чудачества и даже ваши томящиеся в водовороте годов потомки – всё впредь в моей воле и в моей власти.

Устав спорить, Маро всё-таки встал на колени. Его примеру незамедлительно последовали Гаррисон и солдаты. Кохт подался вперед и пошел в сторону капитана. Маро почувствовал наркотическое действие съеденной плоти Кохта.

Когда Кохт навис над ним, Маро неохотно отложил саблю и против воли зажмурился. Вдруг его правую руку пронзило болезненным жжением. Маро вскинул голову, чтобы дерзко взглянуть на Кохта, но с облегчением обнаружил, что Кохт уже подходил к Гаррисону. Поднеся щипавшую руку к лицу, Маро с изумлением обнаружил на ней ожог, похожий на родимое пятно.

– Метка… – раздраженно прошептал Маро, поднимаясь с саблей с колен. – Видимо, и нам для тебя надо было кое-что захватить – раскаленное клеймо для скота! Что теперь?

– А теперь – убей своих соплеменников, напитанных моей плотью, – равнодушно повелел Кохт, продолжая обходить остальных.

– А разве ты сам не способен на такую малость? – желчно осведомился Маро, показав жестом, чтобы свободные солдаты приготовили оружие.

– Такова моя воля и таковы обычаи моего мира, – глубокомысленно изрек Кохт, возвращаясь на свое место. – Всё имеет свое значение – даже мое имя.

– Даже твое имя? – подозрительно переспросил Маро. – И что же оно значит, черт побери?

– Мое имя значит – желудок, – со вкусом ответил Кохт и напомнил: – Я жду, человек по имени Даллас.

Маро хладнокровно взмахнул рукой – и солдаты молча перебили мычавших пленников.

– Сделка заключена! – торжественно объявил Кохт и довольно поежился.

Маро отстраненно взглянул на убитых:

– Это станет началом новой эпохи…

– Да будет так, человек, – согласно прощелкал Кохт. – А теперь я должен забрать причитающееся мне – моих первых слуг. Иди и не забывай благодарить меня. И помни: отныне и всегда – я рядом!