Viva la M?salliance или Слава Мезальянсу

Легкомысленное выражение на лице аналитика уступило налёту меланхолии.

— Вот снова куда-то влез…

Глава 3. Резервная копия

1.

Неприятно осознавать, что ты всего лишь резервная копия.

Конечно, Даркену никто не сказал об этом прямо, однако ему ничего не стоило догадаться, в чём дело, когда он проснулся под вечер и вдруг осознал, что не помнит ничего, что с ним происходило с момента передачи безымянного пальца в распоряжение ответственному за магическую медицину и бесчеловечные опыты герру Вольдемару.

Такое было впервые на памяти юного дворянина: доселе его всегда восстанавливали из останков, которые принято считать “оригинальными”. Никогда ранее не требовалось с нуля собирать плоть целиком, за исключением одного единственного пальца. Просто для рода Маллоев было делом чести получить доступ к трупу наследника.

И тот факт, что на этот раз всё вышло иначе, говорил о многом.

Это ощущение потери контроля над ситуацией было противным. Вязким. И молодой человек в попытках от него избавиться, старательно хлестал шестипроцентное молоко из горла стеклянной бутылки, делая перерыв лишь затем, чтобы перевести дыхание.

Именно за этим занятием его застала вошедшая на кухню экономка. Росетта Ковальская достаточно давно работала в усадьбе Маллоев, а потому вид атлетично сложенного непричёсанного блондина в одних тёмно-серых трениках, застывшего перед отчаянно пищащим открытым холодильником, являвшимся единственным источником света в помещении до самого прибытия хозяйственной служанки, её отнюдь не смутил. Эта холодная брюнетка, в целом, умела вести себя сдержанно в любой ситуации.

— Вы рано проснулись, юный пан. Вольдемар считал, что ваше пробуждение должно случиться не ранее полуночи.

Молодой человек отнял от губ бутылочное горлышко, частично пролив освежающее холодное молоко себе на шею и грудь.

— Сон — для слабаков! — взгляд серых птичьих глаз некромага вцепился в непроницаемое лицо экономки. — Кстати, пани Ковальская, а где все слуги? Я пока шёл на кухню, не увидел никого. Даже за подбородок схватился, опасаясь, что у меня отросла борода, а вокруг началось форменное двадцать восемь дней спустя.

— Слечна Ковальская, — привычно поправила его женщина. — Не беспокойтесь, никаких двадцати восьми дней не прошло. Не минуло даже недели. На самом деле, ваше восстановление из резервов произошло преждевременно исключительно в силу обстоятельств.

— Вы не ответили на вопрос. Где слуги? Мне пришлось самому кормить Букля!

— Я… заметила.

Экономка бросила короткий взгляд в сторону стола, где, нахохлившись, сидел довольный молодой неясыть. Всё его оперение было измазано в крови, а на макушке красовался кусок мышиного кишечника. Совёнок явно не был голоден, а потому попросту игрался с едой, ничуть не стесняясь того, как сильно извазюкался во внутренностях “добычи”, вместо того, чтобы просто заглотить пищу целиком.

Женщина выдержала небольшую паузу, а затем, всё же, ответила на вопрос Даркена.

— Я отпустила большую часть слуг домой, к семье, а те, кто остались, сейчас отдыхают, будучи уверены, что господин ещё не отоспался после воскрешения и не успел превратить усадьбу в помойку.

— Не надо меня недооценивать, я на этом трёх собак съел, — поднял палец молодой некромаг. — Но шутки в сторону: как я понял, ситуация сложилась не самая радужная. Моя семья вообще в курсе, кто меня убил?

— Насколько я знаю, нет. Они пока не имеют даже уверенности в том, что вы вообще мертвы или схвачены, — женщина извлекла из кармашка платок и сделала пару шагов к собеседнику, чтобы заботливым жестом протереть его торс от молока. — Это всё лишь догадки, ведь с тем же успехом вы вполне могли просто сбежать из дома на время.

— Интересно девки пляшут, — Даркен вновь задумчиво приложился к бутылке. — А что за обстоятельства заставили моих предков поторопиться с воскрешением?

— Они покидают Богемию. Сегодня. Сразу после королевского приёма. В усадьбу в ближайшее время возвращаться не собираются.

Молодой человек аж поперхнулся. Он ошарашенным взором посмотрел на экономку, ожидая пояснений, но та с самым невозмутимым видом принялась утирать лицо господина.

— Так, что вообще происходит? Стоило мне на несколько дней уединиться с Морте Сантой, как мир начал трещать по швам?!

— Мне кажется, вы драматизируете, — ответила пани Ковальская. — В прошлой жизни мне приходилось сталкиваться с настоящими катастрофами, и я могу сказать: ситуация, которую я сейчас наблюдаю, выглядит, как преддверье, однако в большинстве случаев беды просто неуверенно топчутся на пороге и не решаются войти, ежели господа вовремя проявят инициативность. А в этом вопросе у семейства Маллой никогда не было проблем.

— Ох… просто замечательно.

Даркен закатил глаза. Так он стоял молча пару секунд, а затем поморщился, мотнул головой и отшатнулся от проявляющей излишнюю заботу экономки.

— Значит, и мне нельзя на месте ни сидеть, ни лежать. Придётся расследовать собственное исчезновение. Этим я сейчас и займусь.

— Но герр Вольдемар говорил, что вам нужен крепкий сон… — хотела-было возразить ему женщина, однако господин её решительно перебил.

— Где сейчас герр Вольдемар? — требовательно спросил молодой человек, быстрым шагом подходя к столу, где сидел довольный и важный неясыть.

— С вашим отцом, естественно, — ответила пани Ковальская. — Но он вернётся, как только пан ректор займёт место в салоне самолёта.

— То есть, герра Вольдемара тут нет? — уточнил Даркен, заботливо поднимая на руки сытую и наигравшуюся хищную птицу.

— Нет, — женщина задумчиво подняла бровь. — Уж не пытаетесь ли вы клонить к тому, что ежели человек, вас воскресивший, отсутствует, то и его рекомендации не обязательны к исполнению.

— Рекомендации не были бы рекомендациями, если бы следование им было бы обязательным. Они бы тогда стали приказами, — усмехнулся молодой человек, уверенно вышагивая в сторону выхода из кухни. — Просто присутствуй герр Вольдемар лично в усадьбе, вы могли бы ему на меня нажаловаться, и тогда мне пришлось бы прыгать в окно, чтобы избежать его занудных лекций. Не забывайте, с кем вы говорите: Даркен Маллой является главным специалистом по нарушению правил и предписаний.

2.

К тому моменту, как Даркомобиль прибыл к воротам дворца, солнце уже село, сокрыв унылые серые небеса тёмной пеленой. Однако же отсутствие над головой главного светила ничуть не мешало ориентироваться в пространстве: близь обиталища короля было светло, как днём. И это не преувеличение. Не шутка и не ирония. Переоценить местную иллюминацию было сложно. По всей длине кованого забора, меж всех столбов и даже по ветвям аккуратно стриженных деревьев были протянуты гирлянды. Словно бы в качестве новогоднего украшения, но не цветные, а исключительно осветительные.