Viva la M?salliance или Слава Мезальянсу

Едва лишь боли стало достаточно много, чтобы шёлковая лента наполнилась жизнью, Лешая направила поводок в стену и, стоило тому вцепился в зеленоватую облицовочную плитку, велела ему подтянуть себя вверх. Не медленно и плавно, а, буквально выстреливая хозяйкой, словно бы из требушета. Продвижение в направлении крыши было быстрым, хоть и лишённым минимального изящества. Простая последовательность: зацепилась, выстрелила собой в небеса и вновь закрепилась, едва лишь начала ощущать потерю в скорости. Истинную красоту этого манёвра мог оценить только тот, кто ставил эффективность превыше визуальной эстетики.

Ясное дело, что таким макаром девушка оказалась рядом с крышей заметно раньше, чем её подчинённые, один из которых был ограничен скоростью движения кабины лифта, так что Броня предпочла занять выжидающую позицию близь последнего из окон, чрез которое можно было бы контролировать происходящее на самой верхней лестничной клетке. А чтобы перерабатываемая в магию не стала проблемой, девушка возложила левую руку на ленту поводка, пуская по ней анестезирующий контур. Тот самый, что был самоподдерживающейся структурой, ослабевающей и усиливающейся в зависимости от внутреннего состояния магички, оставляющий ей достаточно боли, чтобы поддерживать не самое естественное для человека положение: на сравнительно гладкой вертикальной поверхности.

Где-то секунд через сорок девушка смогла увидеть в окне Вика. Он шёл по лестнице быстрым шагом, судя по всему, намеренно синхронизируя свою скорость со скоростью движения кабины лифта. По крайней мере именно на такие мысли натолкнул Броню тот факт, что некромаг оказался на площадке последнего этажа всего за две секунды до момента открытия дверей ответственного за перевозку пассажиров специализированного транспортного средства.

И ровно в этот момент Лешая отрубила анестезирующий контур и спустя ещё мгновение взлетела вверх.

Прямиком на крышу, где и находился человек странной судьбы и громкого имени: Мец Праведный.

3.

Сначала казалось, что Мец не заметил, как позади него на крышу приземлилась некромагичка с оружием наголо. Так и стоял на бетонном парапете, расставив ноги на ширину плеч и уперев псевдобамбуковый клинок вертикально в пол. Надо сказать, что выглядело сие чересчур картинно, броско, пафосно. Словно бы не человек по своей воле занял местечко в зрительном зале, откуда будет лучше наблюдать за схваткой близь клуба “Кампричикос”, а актёр, повинуясь указаниям режиссёра, хорошенько подготовился к съёмкам новой сцены.

И это ощущение наигранности, неестественности не покинуло Броню, даже когда пан Праведный обратился к ней, не поворачивая головы.

— А я всё сомневался, следят ли за мной или нет. Нужно отдать должное: светловолосая слечна умело делала вид, что лишь праздно шатается в тех же местах, куда меня занесла нелёгкая.

— So desu ka? — с важным видом протянула Лешая, опутывая левую руку лентой боевого поводка в выжидающей позиции с активным анестезирующим контуром. — Я здесь не для того, чтобы сражаться с вами. По крайней мере, пока не узрю в этом необходимость. У меня есть несколько вопросов. Несколько тысяч вопросов.

— So desu ka? — в тон девушке протянул Мец, чуть поворачивая голову: недостаточно, чтобы собеседница могла увидеть его обновлённое лицо, но в той мере, что позволяла ему оценить краем глаза то, что происходило за спиной. — А с чего вы взяли, что я собираюсь удовлетворять ваше любопытство?

Бодрый, ничем не ограниченный порыв ветра, особо вольготно чувствующего себя на крышах домов, поднял в воздух легковесную, но колючую взвесь снежинок, да заставил перекатиться пару десятков тяжёлых градинок. Его силы хватало, чтобы приподнять длинные полы плаща Брони.

Спустя секунду громкий протяжный скрип возвестил о том, что к беседе присоединились ещё двое.

— Потому что враг вашего врага — ваш друг, — ответила ему Лешая. — Кампричикосы вам не товарищи. Ведь именно они вас и убили.

Мец не отвечал. Его молчание затянулось достаточно надолго, чтобы Виктор и Жаклин заняли свои позиции с учётом возможности предстоящего боя. Краем глаза Броня заметила, что союзный некромаг отказывался от использования выжидающей стойки, приглушающей боль и ограничивающей поток магической силы. Уже не первый раз, кстати: на балу пан Злобек точно так же предпочитал терпеть неудобства, но не применять анестезирующих заклинаний. Забавно. Раньше за ним такой привычки не наблюдалось.

Впрочем, не Вик был причиной, по которой синеглазка оказалась на этой злополучной крыше.

Понимая, что разговор зашёл в тупик и покамест не имел возможности найти из него выход, слечна Глашек двинулась в сторону Меца. Она ступала не очень быстро, не желая показаться излишне агрессивной, но убирать оружие не торопилась. Из-за скорости перемещения у девушки имелось достаточно времени, чтобы совершать каждый шаг таким образом, чтобы либо под подошвой не оказалось ни единой градинки, либо же их удавалось отбросить в сторону, слегка мотнув мыском тупоносой туфли.

— Не думайте, что вам удастся произвести на меня хорошее впечатление, — поза пана Праведного неуловимо изменилась: он всё так же стоял, расставив ноги на ширину плеч, однако теперь у Брони не было ни единой унции сомнений, что собеседник готов нанести удар в любое мгновение. — Я видел ваше истинное лицо. Ваши понятия о добре и зле, о хаосе и порядке, о законе и преступлении бесконечно далеки от тех, которыми руководствуюсь я.

— Врёте, — девушка не удержалась от улыбки, а сорвавшиеся с уст слова звучали слишком уж мягко, даже заботливо, по-матерински. — Вы сами не уверены в том, что видели. Иначе мы бы с вами сейчас не разговаривали. Вы не знаете, кто есть я. И, скорей всего, не уверены в том, кем являетесь вы сами.

— А вот вы, как раз, говорите уж чересчур уверенно, — не удержался от колкой шпильки собеседник.

— Погода… слишком хорошая.

Услышав эти слова, Мец поднял взор в небеса. Спустя пару секунд рядом с ним оказалась и Броня, не преминувшая повторить сей жест. Погода действительно была слишком хорошей. Хоть температура и не поднималась до отметки достаточной, чтобы градинки успели растаять, гладь над головой радовала не серостью, а приятной, пусть и блекловатой, голубизной. Солнце не демонстрировало способности согреть землю, но светило ярко.

Пан Праведный решился вновь заговорить спустя где-то десяток секунд. Более не ощущалось в его интонациях той твёрдости и уверенности, что даже тонкий женский голосок заставлял звучать в меру внушительно.

— Вы ведёте речи так, что кажется, будто бы в них нет убеждённости. Словно бы не погода зависит от вас, а вы — от погоды.

Было странновато слышать слова Меца откуда-то снизу. Из-за этого Броне приходилось лишний раз напоминать себе, что в теле этой невысокой девицы, что проигрывала в росте даже далёкой от звания дылды Лешей, на самом деле скрывается разум мужчины. Почему-то факт того, что собеседник был ниже слечны Глашек вымораживал последнюю куда как сильней, чем его актуальные одежда, внешность и голос.