Виват, квартерон! Трилогия

– Приступим, - сказал он и неожиданно атаковал.

Я коряво отмахнулся от него своей шпагой раз, другой, а в третий не успел и заработал болезненный укол в грудь. Тут же вылезло сообщение:

««Аль Каюм предлагает вам изучить способность Фехтование.

Вы принимаете его предложение:

Да/нет?»».

Разумеется, я немедленно согласился. После этого на несколько секунд я почувствовал слабое головокружение и ощущение в теле, словно, всё его отлежал.

– Две минуты, чтобы прийти в себя. Потом продолжим, - сказал учитель, отойдя на край площадки, пока я возвращал контроль над собой. Неприятные ощущения прошли в теле, оставив после себя покалывания от тысяч невидимых иголок и слабую постоянную головную боль.

««Аль Каюм предлагает вам изучить фехтовальный приём Веер ударов.

Вы принимаете его предложение:

Да/нет?»».

Предложение поступило после того, как я изучил десятый ранг навыка. Активировав его, я превратился в волчок, нанося молниеносные удары во все стороны вокруг себя.

Следующий приём я получил на пятнадцатом ранге. Назывался он «стремительный удар». Почти со стопроцентной вероятностью он проходил сквозь защиту противника. Отбить его или среагировать у того не было шансов. На двадцатом ранге Аль Каюм раскрыл ещё один удар – пронзающий удар. Он игнорировал броню и почти все магические щиты (в последнем случае это касалось лишь магического оружия, так как обычным не всегда выходило пробить волшебную защиту выше среднего уровня).

Всего я поднял Фехтование до тридцати пунктов. Хотел больше, но, во-первых, я не собирался лично бросаться в бой с учётом, что мир поменялся, во-вторых, катастрофически не хватало денег. В общем, подумав и прикинув, я решил заплатить учителю, чтобы он повысил данный навык до девяноста единиц у моей телохранительницы. Пусть и так у неё Фехтование было высокое, около восьмидесяти пунктов, но кашу маслом не испортишь, когда от этой каши твоя жизнь зависит.

– У тебя очень хороший клинок, ученик. Не продашь? – поинтересовался у меня Аль Каюм, когда я решил с ним попрощаться. – Я предложу хорошую цену. Пять тысяч золотом, научу фехтованию до семидесятого ранга и пяти секретным приёмам, которые знают всего несколько человек в мире.

– Прошу меня простить, мастер, - я прижал руку к левой стороне груди, - но не могу. Это подарок прекрасной женщины. Шпага – это всё, что напоминает мне о ней.

– Жаль, - помрачнел он. – Но не стану настаивать. Прощай.

– Всего доброго, мастер, - поклонился я.

Когда мы вышли за ворота и отошли немного от дома учителя, то Олсеиния тихо произнесла:

– Если бы он не опасался меня, то обязательно напал на тебя и убил, чтобы заполучить клинок.

– Скорее всего, - кивнул я, соглашаясь с её словами.

Потом мы с ней в этом поселении хотели приобрести вторую лошадь для меня, но не нашли продавца таковой. Да что там – нам не продали даже осла, хотя я предлагал двадцать золотых монет! Так что, пришлось мне и дальше трястись позади девушки, обнимая её за талию и стараться не упасть на землю со скользкого, словно, маслом намазанного крупа. Да и вообще, про Верховую езду братишка как-то позабыл напомнить и указать местоположение учителя, а этот навык мне бы сейчас очень пригодилась.

Глава 7

Только после рассвета вспомнил, что не сообщил админам об использовании артефакта. Решил немедленно исправить это упущение, но чат, почему-то не работал. Полностью исчезла кнопка логаута, исчезла функция аукциона между игроками и многие другие мелочи, на которые обычно не обращал внимания.

– Что за чёрт? – пробормотал под нос. – Что за ерунда творится вокруг?

– Мир изменился, господин, - сказала гладиаторша, услышав мои слова и посчитав, что вопрос адресован ей.

– Что?

– Мир изменился, я это чувствую.

– Давно? – спросил я, рассчитывая услышать ответ, что около суток назад, когда искины жахнули по восьмидесятым уровням.

– В полночь, вскоре после того, как мы расстались с учителем.

– Та-ак…

Новая информация была интересна, но её было слишком мало.

– Что-то ещё было? – спросил я её.

– Нет, господин.

– Олсеиния, зови меня по имени и на «ты», а я тебе буду звать Олесей, хорошо?

– Да, господин.

– Олеся! – повысил я голос.

– Хорошо, Святовит, - кивнула она и следом спросила. – Скажи, куда мы скачем? Скоро будет перекрёсток и необходимо определиться с дорогой.

– На Большую Драконью равнину.

Ночь в игре, если это не городские локации и не места, которые необходимо проходить именно в тёмное время суток, обычно малолюдна. Но то ночь, а тут наступило уже утро, а дороги пугают своей пустынностью. В этом мире точно произошло нечто страшное, раз местные неписи, у которых прописаны сотни алгоритмов, в том числе и на путешествие в прохладные утренние часы, не вышли в путь.

Только когда солнце поднялось над горизонтом на две ладони, впереди показалось небольшое облачко пыли, повисшее над караванном из четырёх деревенских арб.

– Нужно их нагнать и расспросить, - приказал я и пожалел сразу же, когда шивани дала шпор своему скакуну, и тот рванул галопом. Только то, что я крепко обнял девушку, и она придерживала меня за бедра нижней парой рук, спасло меня от падения в густую дорожную пыль.

– Стойте! – крикнула она за несколько десятков метров, видя, как крестьяне стали нахлёстывать своих мелких лохматых лошадок. – Мы не причиним вам зла!

Те то ли, не услышали, то ли, не поверили, но как гуляли кнуты по многострадальным спинам рабочих животинок, так и продолжали гулять. Впрочем, страдали крестьянские лошади зря и уже через пять минут мы нагнали последнюю телегу.

– Стоять!!! – рявкнула гладиаторша, разозлившаяся на такое игнорирование.

– Не губите, госпожа! – с передней лавки скатился на дорогу типичный крестьянин, вернее, как его представляли игроделы: босой с почерневшими ороговевшими пятками, в простых штанах и рубахе, подпоясанной куском верёвки, с длинными лохматыми волосами и короткой кривообрезанной бородкой.

– Да кому ты нужен, - буркнул я. – Олеся, отпускай, я дальше на телеге покачу, а то во время этой скачки я себе всё что можно отбил.

При виде меня крестьянин стал белее снега.

– Ты чего? – насторожился я, заметив эту реакцию. – Что во мне увидел, живо выкладывай.

– Ничего, господин, ничего, - тот уткнулся головой в пыль.

– Олеся, отруби ему голову.

– Не надо, господин!!! – взвыл тот и стал отползать от нашей парочки.

– Отставить, Олеся, - отменил я свой приказ и вновь упёр грозный взгляд в крестьянина. – Итак, что ты во мне увидел?