Виват, Романовы! Часть IV
Шрифт:
Константин. Так и чего ж ты маялся там, в Вене, я не пойму? И вообще… голову всем морочил?
Александр (пожимает плечами). Да ты знаешь, как-то неудобно всегда было. От меня этого всегда ждали… бабушка там… потом ещё там разные… А мне как-то стыдно признаться было, что… не хочется. Нет, ну не то чтобы мне СОВСЕМ никогда не хотелось… Пару раз, я точно помню, хотелось. Даже не пару раз. Три раза, если точно. Но это какие-то особенные моменты были в жизни, знаешь…
Константин. Так, а с Наполеоном это что было…?!
Александр.
Константин (задумчиво). А вот даже не знаю, сочувствовать тебе или завидовать…
Александр. Я и сам не знаю. Может, это всё и неправильно. Но я такой.
Константин. Ну чего… И хорошо!
Александр. Ну и всё..!
Встают. Расходятся.
Сцена 5
Санкт-Петербург.
Дорога до Министерства. Александр выходит из кареты. На лужайке перед Министерством стоят группы людей. У некоторых в руках цветы.
Александр (взволнованно). Не может быть… Может быть, всё-таки ещё не всё потеряно..?
Подзывает гвардейца.
Александр. Что это здесь за сборище? Эти люди ждут меня?
Гвардеец. Никак нет, Ваше Величество! Сегодня здесь расположился круг почитателей Елизаветы Алексеевны!
Александр (недоумённо). Императрицы? Что это ещё за круг? Никаких кругов! Все круги закрыть! (Недовольно.) Небось Карамзин их подбил.
Идёт ко входу в Министерство. К Александру подбегает почтальон из посольства. Кланяется.
Почтальон из посольства. Ваше Величество, разрешите посылку передать?
Александр. Что за посылка?
Почтальон. Из Вены. От господина Бетховена!
Александр (удивлённо). От композитора? Как интересно! Что это?
Почтальон. Это фортепианная пьеса-багатель!
Протягивает ему завёрнутый в бумагу пакет. На пакете записка: «От Бетховена к Элизе».
Александр (возмущённо). Это… Это моей жене, что ли?
Почтальон. Ну да.
Александр. Ну и неси ей! Мне зачем? Я это играть, что ли, ей должен?
Заходит в здание министерства. Его провожают осуждающие взгляды.
Голос в толпе.
А ещё он берёзу выдрал! Тиран!Перекрутка.
Самый Большой Зал заседаний.
В зале заседают министры всех внешних и внутренних дел, дворяне, генералы. В самом углу спряталось студенчество.
Трибуна. Позади трибуны стоят стулья. На стульях сидят Константин, Марьфёдорна, Сперанский. Заходит и робко присаживается на краешек стула Николай.
Заходит Александр. Смотрит на всех
Александр (про себя). И даже не думают вставать!
Встаёт за трибуну.
Александр. Господа… Я, конечно, рад вас видеть, но не так, как раньше. Подозреваю, что и вы испытываете похожие чувства. Долг и совесть велят мне объясниться. (Пауза.)
Я слышу упрёки за спиной,
Я вижу скошенные взгляды.
Я чувствую сердцем и душой,
Что больше видеть вы меня не рады…
Константин (тихо Марьфёдорне). О, плохо дело… Он заговорил стихами. Когда он говорит стихами, значит, он в сильнейших переживаниях.
Александр. Последний год я размышлял о многом. И вот что понял. Я обещал дать России свободу, равенство возможностей, счастье и благополучие. Но невозможно дать, господа, другому то, чего не знаешь и не имеешь сам. Я не могу дать вам свободы, потому что не знаю, что это такое. Я никогда не был свободен. Ни в чём. Я пытался с вашей помощью разработать всесторонний курс политического развития, но вы ушли от ответов на мои вопросы. На пути изменений каждый должен начинать с себя. Мы не изменим страну, пока не изменимся сами. Чтобы измениться, нам необходимо познать самое себя. И, как ваш государь, я собираюсь подать вам в этом достойный пример. Я отправляюсь на поиски. Себя. Своего пути. Я сообщу вам, когда что-то найду. Если найду…
Сходит с трибуны. Идёт мимо рядов. Останавливается напротив молодого человека. Смотрит на него.
Александр (дружелюбно). А, Апокалипсис, и ты здесь? Прошёл всё-таки… ну-ну… Сиди. Так и быть.
Уходит. В зале стоит мёртвая тишина.
Перекрутка.
Зимний дворец.
Марьфёдорна, Константин, Сперанский бегут за Александром по Зимнему дворцу. На шум выглядывает Елизавета Алексеевна.
Константин. Саша, что за речь? Ты всех растревожил!
Марьфёдорна. А главное, взял и ушёл! А нам потом пришлось собрание заканчивать и объясняться… Что за манера у тебя такая! Бросать всё посередине и уходить!
Сперанский. Александр Павлович! Постойте! Ваша речь, она… она произвела сильное впечатление, и в ней, безусловно, есть смысл, но…
Александр (возмущённо). Опять «но»! Михаил Михайлович… Ничему вас жизнь не учит! Я вам дал второй шанс, а вы опять со мной спорите!