Византийская цивилизация

Проявление инакомыслия некоторых отдельных личностей не имело таких последствий для империи и должно рассматриваться, я думаю, как новые идеи, которые затрагивают только личность инакомыслящих, например теории Фотия, Никия Анкирского об отношениях церкви и власти, Плифона об управлении империей.

Во второй половине IX в. патриарх Фотий — человек действия, эрудит, философ, теолог, независимый ум и ярый защитник греческого православия — разработал государственную доктрину, новую и неожиданную для византийцев. Согласно ей, император — это законная власть, цель которой сохранять целостность империи, соблюдать и защищать установления Священного Писания, решения церковных соборов, существующих гражданских законов. Патриарх, «живое лицо Христа, символизирующее своими словами и поступками правду», отвечает за спасение верующих и передачу церковных канонов. Разделение властей противоречит традиционному единству самодержавия императора — посланца Бога на земле. Согласно теории Фотия, суверен отвечает за земное благополучие своих подданных, патриарх — за духовное, они должны действовать в тесном сотрудничестве, согласно постулату: «Управление государством, как и человеческое тело, состоит из множества частей, самые важные и нужные из них — это император и патриарх. Мир и благополучие подданных империи, как телесное, так и духовное, зависят от согласия между императорской властью и церковной». Интеллектуальная утопия? В любом случае, эта доктрина прожила не дольше своего автора.

Два века спустя один клирик, возможно Никита Анкирский, написал трактат, в котором он объясняет, что митрополиты и епископы составляют особую социальную группу, защищающую свои права перед императором и патриархом. Император не должен давать наставления митрополитам или вмешиваться в дела церкви, но он должен прислушиваться к их советам. Что это — претензия на независимость высшего духовенства провинции от персонифицированной власти императора и патриарха или мысль, сформулированная в императорских покоях? Это не известно, но известно, что прелаты жили в тесном взаимопонимании с гражданской властью и были частью администрации.

Наконец в XV в., когда рушились политические и социальные структуры империи, Георгий Гемист Плифон создал «романтический проект» реформ, очень близкий к государственному социализму: «Я хотел бы внушить, — пишет он, — что вся земля — это общая собственность всех жителей, какой она и была по своей природе, и никто не может объявить ее часть своей собственностью. Если кто-либо хочет засеять её или построить на ней дом, обработать какой-либо участок, нельзя ему мешать… Так вся земля будет обработана, не останется ни одного необработанного участка, если все, кто хочет, сможет обработать то, что он хочет». Унификация налога в натуральном виде, строго пропорционального полученному урожаю, создание национальной армии и освобождение солдат от любых общественных работ, политика экономического протекционизма мощного государства, недоверие по отношению к монетной системе, презрение духовенства, которое «под предлогом созерцательной жизни претендует распоряжаться значительной частью общественного блага», возмущение телесными наказаниями и уродованием осужденных — такова в общем программа, развитая философом из Мистры, который мечтал «о возрождении своей страны из бед через пробуждение моральных сил и признания духовного наследия эллинизма» (Д. Закитинос). Главное творение Плифона было сожжено самим патриархом Геннадием Схоластом, который приказал верующим сделать то же самое с копиями, которые могли бы попасть им в руки. Это произошло несколько лет спустя после взятия Константинополя турками.

Общество в византийском мире, несмотря на принципы всеобщего равенства, которые позволяли доступ в привилегированный класс выходцам из средних слоев, оставалось аристократическим и иерархизированным. Индивидуализм его членов был неустраним и вынужден был маскироваться под давлением общественных установлений, диктуемых государством, но ярко проявлялся в регионах или у отдельных личностей. Всегда относясь с уважением к традициям, византийское общество пыталось опереться на них в решении всех проблем, впрочем, хоть и с сожалением, заменяя слишком старые примеры на более новые образцы.

Глава 5 Экономика

Земля, как и солнечный свет или воздух, как любое создание, является собственностью Бога, который из-за своей любви к людям дал им ее в пользование под ответственность императора — своего представителя на земле, обязанностью которого было справедливое распределение всех материальных благ, предложенных Создателем. Христианская мысль только суверену, а следовательно, государству доверяет управление всеми источниками производства и их использования. Кажется, что в этом нет явного противоречия между теорией и практикой.

Земля

Византийское государство являлось собственником земли, из этого следует его интерес к стоимости земли скорее с точки зрения экономики, а не финансов, интерес, который оно всегда считало выше всех остальных; некоторые исследователи сомневаются в этом, и лишь немногие полностью отвергают. Чтобы убедиться в этом, по-моему, достаточно вспомнить официальный тезис: земля принадлежит тому, кто взимает налоги. Император Алексей I в конце XI в. во время своего посещения знаменитого аскета из Деркоса, что находится около озера Филии на побережье Черного моря к северу от Константинополя, Кирилла Филиота, имел с ним следующий разговор: «Отец, чей это маленький монастырь?» — «Этот монастырь, пришедший в упадок, достался нам от предков, и до меня здесь жил один монах, — сказал Кирилл, описывая собственного брата, — и с Божьей помощью своими трудом и потом он сделал его таким, каким ты его видишь. И мы, недостойные, живем здесь, моля Бога о спасении твоей императорской власти и всего мира». — «А земля монастыря принадлежит ему изначально или вы ее приобрели, и как?» — спросил император. «Я тебе это уже говорил, она стала нашей благодаря смиренному труду на маленьких участках, с которых взимаются налоги». — «То есть земля обложена налогом, а следовательно, принадлежит государству, но с этого дня за твои святые молитвы я дарую ее монастырю со всеми правами, принадлежащими государству, своим правом я освобождаю его от их выполнения. Я дарую монастырю грамоту, которая освобождает его от всех повинностей». Вот что сделал император.

Приобретение собственности монахом Кириллом и его братом через дарение, покупку, обмен или наследование не давало им права собственности в полном смысле этого слова. Следовательно, реальным собственником земли было государство, и император распоряжался доходом от нее по своему разумению. Василий II в X в. мог в государственных интересах аннулировать законные права тех, кто владел землей более сорока лет, и «перераспределить» приобретенную собственность. Я думаю, нужно говорить о «верховной собственности» государства не на всю землю в империи, а на общественную землю, управляемую императором. В Византии не было собственников в значении римского права, которое мы используем сегодня на Западе, а были владельцы различных уровней. Так, государство конфисковывало имущество мятежников и могло без суда путем простых административных мер забрать землю или принудить обменять ее. Светской или церковной верхушке оно жаловало частичный или полный сбор налога с какой-либо крестьянской общины, или начиная с X в. некоторое число крестьян, или налога с них. Однако любое пожалование земли, крестьян или налога с них рассматривалось как подарок императора.

Первой заботой императора было доверить возделывание земли людям, которые способны обеспечить ему ожидаемый доход — натуральный и по видам: при элементарных формах землепользования первостепенной была проблема демографии и рабочих рук в деревне.

Ввиду небольшого количества документов, пригодных для исследования, и отсутствия критериев определения количества населения, невозможно нарисовать кривую сельскохозяйственного населения империи. Поэтому используемые данные численности населения в деревне от 15 до 20 млн человек в период с VIII по XV в. могут отражать лишь гипотетическую эволюцию. Население деревень, впрочем, очень различалось в зависимости от региона — в главе, посвященной географии, мы видели, насколько они были различны, — и зависело от качества и плодородия почв. Кроме того, кажется, что начиная с IX в. многие деревни были созданы на месте вырубленных лесов: лес и поросль валили и сжигали, чтобы обеспечить жильем растущее население. Не знают и о численности деревень в эту эпоху, можно лишь предположить, что они были больше заселены, чем, например, в Македонию! в XIII и в XV вв., и насчитывали от 50 до 1000 человек. Уровень рождаемости в некоторых регионах в этот период составлял примерно 22 человека на 100, в среднем на 19 мальчиков приходилось 14 девочек, но число детей, достигших взрослого возраста, не превышало двоих на семью. Смертность была очень велика. Ее основной причиной было недоедание, питание зависело от региона: масло, овощи, свежая или сушеная рыба на побережье; вино, пиво, возможно, были распространены везде, так же как и хлеб из разных злаков, но все это составляло треть бюджета. Свинина и дичь были пищей зажиточных людей, фрукты были редки, и бедняки довольствовались ячменной кашей, сыром, сушеными овощами, горохом, бобами или фасолью. Отсутствие протеинов приводило к тому, что небогатые люди были подвержены болезням, вызванным отсутствием гигиены. Не говоря об эпидемиях, достаточно редких, которые были мрачными «чистками» населения. В качестве примера можно привести постоянные заболевания, такие как египетская глаукома, тиф, оспа, различные формы эпилепсии и истерии, описанные в молитвах для изгнания злых сил, — эти заболевания связывали с демоническими или магическими действиями. Приводившие к опустошению городов, были распространены венерические заболевания, плевриты и другие болезни, ослаблявшие население, например ангина, ревматизм, известные нам по рецептурной книге еврейского врача Шабтая, называемого Донноло, который практиковал во второй половине X в. в Италии. Одного взгляда на семью Василия II будет достаточно, чтобы понять степень опустошения, которое вызывали болезни среди представителей высших слоев. Говорят, что император родился в семье крестьянина и был наделен особой силой, сделавшей его знаменитым; в двух браках он имел как минимум пятерых сыновей и четырех дочерей, одного внука, одного правнука, один праправнук выжил, и его потомство состояло из трех прапраправнучек, из этих детей один умер в младенчестве; Лев VI, четвертый по счету, пережил трех жен и умер в возрасте сорока пяти лет, его старший сын умер после крещения, другой дожил до преклонного возраста, но был инвалидом. Михаил Пселл, ученый и чиновник XI в., рассказывает, что он был третьим ребенком, его старшая сестра умерла молодой, а ее единственная дочь скончалась от оспы в 14 лет. По словам Алексея I, немногие византийцы доживали до шестидесяти лет, за исключением аскетов, которые достигали восьмидесяти, девяноста и более лет. За исключением нескольких регионов, перенаселенных из-за внешних миграций, и регионов с богатыми почвами или являющихся убежищем, плотность населения в деревнях была низкой во всей Византийской империи, и невозможно, к сожалению, даже приблизительно представить его демографию.

Основные положения землепользования

Одним из самых явных отражений демографической эволюции стала история основных положений эксплуатации земли, которые будут намечены здесь. ВIV в. зарождающаяся Византийская империя стала свидетельницей разделения крупных римских владений: например, египетских, которые состояли из мелких, раздробленных кусочков (подобные участки археологи обнаружили на севере Сирии), управляемых крестьянской общиной, где самый крупный собственник владел не более одной шестой участка. Кажется, что главенствовал мелкий собственник. В следующем веке ситуация немного изменилась и привела в богатых регионах с монокультурами, например с оливой, к «ослаблению крупных собственников» (Г. Чаленко). Впрочем, крупные владения все больше переходили в разряд привилегированных или не облагаемых налогом земель. Держателями земли в редких случаях были разбогатевшие крестьяне, чаще всего земля принадлежала приходу, чиновникам и особенно епископатам, которые в это время становились самыми богатыми земельными собственниками на всем побережье Средиземного моря, обладали административной и судебной властью.

Управление крупными земельными владениями и их тесное взаимодействие с государственной администрацией проявляется на протяжении всего VI в. В качестве примера можно взять сицилийскую модель. Земля — поля пшеницы — находилась в руках нескольких земельных собственников: государства, римской, равеннской, миланской церквей и богатых землевладельцев, например римлянки Рустесиании, проживавшей в Константинополе, где она выдала свою дочь замуж за Апиона III — члена одной из самых богатых семей Египта. Государственные земли управлялись главными арендаторами, прокураторами, земли Рустесиании — интендантами, vicedomini, земли папы, носившие название «наследие святого Петра», — священниками. Земля была в пользовании непосредственно арендаторов земли, которые заключали долгосрочный арендный договор, и свободных колонов. Последние объединялись в крестьянские организации — вид сельскохозяйственных объединений, которые несли ответственность за доходность налогового округа, ими управлял conductores. С рабов, вольноотпущенных или колонов субподрядчики собственников взимали натурой или деньгами налог, составлявший примерно более половины всех повинностей, а также плату за аренду и дополнительные поборы и барщину. Колон, привязанный к земле, мог обладать собственным именем и, заплатив необходимый налог (от одной до четырех номисм), продавать оставшуюся продукцию по той цене, которая ему нравилась. Он был военнообязанным. Другая категория колонов — адекриптиции, полурабы, зарегистрированные под именем своих хозяев и платившие налоги им. Земля также использовалась посредством рабов. Крупный собственник следил за состоянием своих владений и разделял проданные или дарованные земли и управляющих землей, которым он давал участки. Протяженность владений зависела от региона: можно сказать, что владения на Сицилии или в Африке, приносившие доход от 500 до 1650 номисм в год, были куда больше владений в Италии. Внизу этой шкалы можно, без сомнения, поместить владельцев земли, подобных монастырю в Лилибейе на восточном побережье Сицилии, который располагал тремя молодыми рабами, пятью подростками, тремя парами быков, четырьмя баранами, десятью кобылами, десятью коровами и четырьмя виноградниками — все это давало доход в 14 номисм в год. Другая крайность — это годовые доходы сицилийских владений «наследия святого Петра», достигавшие 330 тысяч номисм, или равеннской церкви, приносившей каждый год в столицу экзархата 50 тысяч модиев зерна для обеспечения города, также другие злаки, овощи и 31 тысячу номисм, из которых 15 тысяч отправлялись в качестве налога в Константинополь. Церковь, как, впрочем, по всей империи, участвовала во взимании налогов в качестве «дома» ( oikosпо-гречески, domusпо-латински), которому, как и другим, полагалась часть налога с арендаторов (частные лица или организации), поступавшая непосредственно ей. Конечная цель владения — взимание ренты или продукции с крестьян всей империи, а не увеличение продукции, которое ей не было нужно. Счетные книги не были настоящей отчетностью, так как служили только для уточнения, если сборщики налогов соблюдали выполнение своих обязанностей. Доходы могли быть значительны, но они служили лишь для обеспечения жизни, личных расходов собственника, часто образованного, который жил в крупном городе, для полиции и администрации, для пропаганды и расходов на благотворительность и участие в играх. Лишь немногие вкладывали деньги в развитие производства, так как его рост не превышал восьми процентов. На востоке Византии, в Египте или Палестине, VI в. стал периодом постепенных изменений в сельском хозяйстве. Монокультура пшеницы была заменена виноградниками, выращиванием овощей, производством фуража, в Египте — пальмовых деревьев, текстильных или красильных растений, оливы, например на Сицилии; скотоводство, разведение кур, свиней, баранов, быков и лошадей было сокращено. В этот период наблюдается расширение и улучшение системы ирригации через водоемы и каналы с многочисленными индивидуальными водозаборами, приспособленными к маленьким клочкам крестьянских угодий, состоявших на востоке от двух до четырех гектаров, малость, достаточная для пропитания крестьянина и его семьи; кажется, что отныне в Византии развивалось садоводство (Ж. Гаску).

Античные формы эксплуатации крупных поместий при помощи рабов и колонов исчезают в VII в., изменение экономических и социальных структур можно объяснить еще именно этой эволюцией. В IX в. картина сельского хозяйства в Византии предстает перед нами в новом свете: она состоит из независимых крестьянских деревень и крупных земельных поместий — владений крупной аристократии. Подушный и земельные налоги с этого момента разделены и охватывают все сельское население, отныне нет экономической разницы между крестьянином, облагаемым налогом и несущим военную службу, и тем, кто не имеет воинских обязанностей. Крестьянин может менять место жительства, поэтому сельское хозяйство вследствие многочисленных миграций всегда обеспечено рабочей силой. Использование земли осуществлялось в двух формах: большая изолированная ферма, окруженная своею землей, или, что было более распространено, деревня, состоявшая из небольшого количества домов, тесно примыкающих друг к другу, расположенных вокруг колодца, каждый из которых имел свой двор и сад с огородом. Структуру жилища определяли источник воды и качество земли. Можно привести в качестве примера несколько скученных деревень с маленькими семейными колодцами, собиравшими дождевую воду, которые снабжали ею жителей и позволяли орошение садов, расположенных вокруг деревни. За пределами этого обжитого центра находились крестьянские наделы. Каждый крестьянский надел состоял из участка, часто огороженного, если речь шла о фруктовом саде или винограднике, или открытого, если это была пахотная земля. Пастбище, лес, непригодные для использования или запущенные земли не делились между крестьянами, но могли быть признаны за кем-либо. Главным занятием крестьян в Византии была обработка своего поля, это был основной источник существования, однако виноградники, сад, пчеловодство немного облегчали их жизнь. Владение скотом и транспортным средством позволяло расширить хозяйство. Животные в деревне паслись в общем стаде под присмотром пастуха, которому платили все жители пропорционально количеству своего скота. Общими были и водяные или ветряные мельницы. Крестьяне доставали орудия труда и одежду в расположенных неподалеку городах, поскольку в деревне не было ремесленников, обмен облегчал проведение периодических ярмарок.