Византийский Двор

– Гм-м... – Сашка, уже с открытой бутылкой в одной руке и со стаканом в другой, хмурился. Византия какая-то, крестоносцы, вандалы. Непонятно. Но одно Сашке все-таки понравилось – двор там был в золоте. Это хорошо. А вот бутылка, пацаны, открыта. Выдыхается.

Сашка все равно знал, что его слово ничего не решает. Последнее слово – за Юркой. Он – лидер: гитарист, вокалист, душа компании, вернее, новой рок-группы.

– Византия... Византия... – забормотал Юрка, и на его скуластом лице пробежала тень сомнения. – Нет, что-то не то, не то...

Юрка задумчиво поднял голову, словно надеясь найти ответ в ночном небе, заслоненном изогнутыми ветками деревьев.

– «Византийцы»! А как вам такое название?!

– Полный атас! Ну, бля, вот это улетное название!

– Пацаны, такое название надо срочно обмыть. Наливай. За нас, за «Византийцев»!

ххх

Артур Борисович был в восторге. Жизнь, друзья мои, прекрасна и удивительна. Вопрос заключается в том, умеем ли мы наслаждаться всеми теми благами, которые она так щедро посылает нам?

Появлялся он все реже в том зале, где отныне не прекращались репетиции. Но районное юношество, надо сказать, в Борисовиче не очень-то и нуждалось. Юношество итак оказалось одаренным и целеустремленным.

Влад соорудил дома ударные: раздобыл педаль бас-барабана, прикрепил ее к доске, обтянутой войлоком, чтобы стучало поглуше. Дома гупал этой педалью и колотил палочками по металлическим мискам и журналам, разложенным на диване в его комнате.

Игра на ударных требует от человека умения синхронно выполнять руками и ногами абсолютно разные движения. Скажем, когда правая нога бьет дважды в такт в бас-барабан, левая в это время поднимает педаль хета, а правая рука стучит мелко и часто по тарелкам, когда левая бьет по рабочему барабану. И в этом, на первый взгляд, хаотичном наборе различных движений должна возникнуть гармония звуков.

Не каждый музыкант, даже имеющий исключительный музыкальный слух, может справиться с таким заданием. К удивлению многих, да и самого Влада, он такими способностями обладал. Новое, неведомое будущее, которое сулила рок-группа, поманило и его. Во время домашних репетиций в его квартире стоял такой грохот, что жаловались соседи двумя этажами выше, не говоря о тех, кто жил за стеной.

Сашка достал свои не уничтоженные нотные тетради и книги, оставшиеся после музыкальной школы. Освежил в памяти музыкальную науку, пробовал теперь академические знания игры на пианино применить для исполнения крутого рока.

А Юрка – просто расцвел. Отпустил гриву – хайр, до плечей. Купил белые фирмовые джинсы, на свои футболки по заказу отпечатал собственного изготовления эмблему в готике – «Византийцы».

В депо в рабочее время каждые полчаса выходили в курилку, чтобы обсудить новую песню. Не обращали внимания на угрозы бригадиров срезать зарплату. Слова песен и музыку сочиняли там же, в курилке, почему-то именно там, в дымах, их часто посещало вдохновение. Бывало, что Муза являлась, когда что-то сверлили или снимали с деталей заусенки. Когда кого-то из них осеняло, то осененный сразу давал друзьям сигнал и направлялся в курилку. Первые обсуждения сырого текста и мелодии проходили там, а шлифовка и полировка уже во дворе и репетиционном зале.

Юрка задавал тон. Он сразу схватил стиль, определял настрой и символику песен.

– Не надо никакой зауми. И никакого уныния. Ты, Владя, в текстах любишь уходить в депрессуху и слишком много размышляешь, – пояснял Юрка Владу его недостатки поэта-песенника. – А нам нужен ритм, динамика. Тук-тук-тук. И полная ясность в словах. Чтоб сразу попадало вот сюда, – он тыкал пальцем в грудь Влада, рабочий халат которого был усыпан мелкими металлическими стружками.

«...Иди сквозь буран.

Лети сквозь туман.

Ты – Чингисхан...»

– Ду-ду-ду...– стучал набалдашник педали по бас-барабану, а палочки по хету и тарелкам.

«...Садись на змею.

Войди в колею.

В морях и пустынях

Ищи любовь сво-ю-у...»

Роли распределились приблизительно так: Сашка – музыкальный консультант, следил за чистотой мелодии; Влад – интеллектуал, сочинял сам и поправлял совместные тексты, а Юрка – отвечал за все шоу в целом.

...Однажды вечером в их репетиционный зал вошел Артур Борисович. И не один. Вместе с ним – прекрасное создание с длинными стройными ногами и в значительно декольтированном платье. Супер-модель из журнала мод, не иначе.

Муз-рук поведал, что в следующем месяце «Византийцы» будут выступать на городском фестивале молодежных рок-групп.

– Потом – Москва, Лондон, Нью-Йорк... – промолвил Артур Борисович своим прокуренным баритоном, не переставая улыбаться таинственной, немного печальной улыбкой.

Вдруг взял микрофон и, нежно погладив по голой спине стоящую рядом девушку, запел. Какую-то арию из оперетты.

Все зачарованно слушали, пораженные красотой исполнения. Маэстро!

– А вы, Артур Борисович, не хотите теперь спеть вместе с нами? «Иди сквозь буран... Садись на змею...»

...Как-то раз пришли в тот зал юноши района, тоже желающие музыкально развиваться. Мол, не вы одни такие, мы тоже хотим лабать. Юрка, узнав, что за дверью конкуренты, отложил гитару:

– Сашок, Владя, пошли разберемся, что там за жуки приползли.

Сашка двинулся следом за Юркой своей приблатненной походкой. Сашка никогда не дрался кулаками, он либо толкал противника в грудь, либо «топором» опускал на него сверху сцепленные руки. Влад – за Сашкой. Влад своего стиля уличной драки не имел, ни кулачного – Юркиного, ни топорного – Сашкиного. Влад дрался, как придется. Его бы воля, не дрался бы вообще. Но так не бывает.

У дверей стояли конкуренты – пятеро сверстников-молодцов.

Юрка – весь нерв. Кто это посмел полезть в его рок-владения? В драке он – дикарь:

– В чем дело, ребята?

Сашка-рубака уже руки свои сцепил, сейчас занесет их и пришибет любого. За ним – Влад, тоже настроился на бой.

Ребята поняли, что искусство сейчас потребует от них жертв. Поматюгались, пошипели и ушли восвояси.

ххх

Чем для них троих была рок-группа, репетиции до глубокого вечера, первые выступления на фестивале и в кафе? Смотрели они на эти занятия как на что-то серьезное, важное для себя?

Кто как. Влад – вряд ли. Чем больше требовалось усилий и музыкального мастерства, тем сильнее Влад убеждался – не дотягивает он до уровня остальных, не может выводить виртуозно дроби палочками, и в композициях их группы ударные являются самым блеклым, слабым звеном.

Сашка – тому нравилось, что с его мнением «профессора музыки» считаются. А еще Сашка любил стабильность, постоянство: после работы – репетиции, потом портюшок в вечернем дворе в саду, обсуждение новых песен. Все как-то устаканилось, вошло в колею.