Визариум. Проникновение миров

– Ладно… А это что за хрен? До чего времени не много?

– До конца света, – сказал Толя. – Сектант какой-то.

Разгрузились, и Лосев уехал. Толя присел на стопку поддонов отдохнуть. Сидел и думал: «Где же обещанная вторая сторона, почему не даёт о себе знать? Эти вон уже чего напредлагали… Что же делать, как их искать? Ещё, что ли, сока выпить?»

Видимо, сама мысль о соке дала эффект, подобный приёму сока: откинувшись на спинку стула, Толя задремал.

Приснилось, что бредёт он в сумрачной какой-то степи. Сухая трава шуршала под ногами – и ни звука больше вокруг. И ни души. Глаза небесные скрыты были за туманом. Толя остановился, прислушался. И вздрогнул – где-то недалеко то ли рыкнуло, то ли фыркнуло крупное животное. Попятился, а потом, как будто что-то вспомнив, осторожно пошёл на звук.

Рык повторился, и вдруг из тумана проступили фигуры – высокие, странные. Кентавры! – мелькнула нелепая мысль, но тут же Толя понял: нет, просто люди верхом на лошадях. Они то появлялись, то исчезали в тумане, копыта глухо стучали по земле, позвякивала сбруя. Люди негромко переговаривались.

Толя робко подошёл.

– Ты чего тут бродишь? – Молодой боец в шинели и будёновке с большой красной звездой подъехал к Толе вплотную, серый в яблоках конь едва не задевал его широкой грудью. Подтянулись и другие, двое в мундирах с золотыми погонами, один в кожанке и круглых очёчках, с наганом, один в бескозырке и рваной тельняшке. То, что у каждого за спиной виднелись небольшие белые крылья, Толю не удивило – во сне не удивляются. Двое, в бурках и лохматых папахах, остановились поодаль.

Пока Толя думал, что ответить, вдали раздался топот множества копыт, крики, звон сабель.

– Вперёд! – крикнул кто-то, звякнула сбруя, кони сорвались с места и в мгновение ока скрылись в тумане. Толя постоял секунду и рванул за ними.

Впереди громыхала битва: орали на разные голоса, гулко отдавался по земле топот копыт, ржали кони, звенел металл. Пару раз хлопнули выстрелы. Из тумана выскочили двое будёновцев и проскакали мимо, Толя заметил: крылья у них другие, чёрные.

Он бежал, трава мелькала под ногами и вдруг резко закончилась, ботинки застучали по каменной поверхности. Толя едва успел остановиться – впереди был обрыв. Уже сделал шаг в сторону, искать обход, как туман внизу на миг разошёлся, и открылся небольшой фрагмент боя: конники скакали, кричали, рубили. Толя замер, наблюдая, но туман быстро окутал пространство внизу, а звуки стали отдаляться, стихать.

Толя постоял, глядя вниз, и пошёл искать спуск. Сбежав к подножию холма, упёрся в густой кустарник, попробовал обойти и вдруг наткнулся на людей. Это были давешний будёновец и комиссар в очках. Комиссара, видимо, ранило, будёновец перевязывал ему руку чистым белоснежным бинтом. Рядом щипали траву большущие светло-серые кони.

– Опять ты, – поморщился будёновец, увидев Толю. – Здесь нельзя находиться, уходи.

Толя посмотрел на их белые пушистые крылья.

– Мне нужна ваша помощь.

– Какая ещё помощь? – Комиссар снял очки, посмотрел близоруко. – Ты не ошибся?

– У меня там, на работе… монстр… спрут… – запинаясь, проговорил Толя. – Одни предлагают помочь, но я с ними не хочу… Я…

Тут поодаль хлопнул выстрел, второй, и хриплый голос закричал: «За Родину!»

– Туда! – Комиссар вскочил на коня и рванул в туман. Будёновец поспешил следом.

Толя побежал за ними. Белый хвост коня мелькал в тумане.

– Стойте! – прокричал Толя. – Эта война давно закончилась! Чем вы тут вообще занимаетесь?

Конь впереди резко остановился, развернулся боком, Толя едва не врезался.

– Чего ты за нами бегаешь?! – закричал будёновец.

Конь задёргал головой, встал на дыбы.

– Я не хочу с теми! – крикнул в ответ Толя. – Я с вами хочу!

Боец успокоил коня, спешился, взглянул на Толю. Потом снял шапку, взъерошил пшеничного цвета волосы. Посмотрел в сторону – то ли досадливо, то ли виновато.

– Это понятно, – сказал он. – От меня лично ты чего хочешь, здесь?

Толя посмотрел в его лицо и понял, что парень, наверное, младше него года на два-три, а то и больше.

– Дай подсказку, – сказал Толя.

Парень задумался, натянул будёновку.

– Подсказку? – Он пошевелил губами. – Ну, хорошо. Сейчас… Слушай:

Невидимый монстру,Не узнан никем,Сжимает в руке онОбломок меча…

Вставил ногу в стремя, запрыгнул в седло.

– Рифмуй сам, я не умею. И ещё, добавь там, что это воин… да, воин. Но устал он уже от всего этого…

Будёновец тронул поводья, тут из тумана вынырнула верховая фигура – комиссар.

– Да что ты с ним возишься? – крикнул он. – У него, вон, и крыльев нет.

Толя почувствовал, как сон резко уходит, покидает его. «Крыльев не-ет!» – зазвенело в туманной вышине, и Толя проснулся окончательно. Вскинулся, заозирался.

– А крыльев нет? – В кабинет заглядывал мужик в брезентовом плаще, с хозяйственной сумкой на колёсиках. – Тех, что по килограмму расфасованы. Тут что-то не видно.

Он уставился в висящий на стене у двери прайс-лист.

– Есть крылья, – сказал Толя устало и провёл ладонями по лицу. – Есть. Там внизу дописано.

* * *

Доработал Толя до окончания рабочего дня, по субботам в два часа закрывались. Пока переодевался, думал: ну что за странная эта вторая сторона? У тех, настойчивых – чудовища, спецэффекты. И стихи в рифму, и вообще всё солидно. А за этими бегать надо, вытягивать из них, выпрашивать подсказки… Что за дела? Ну, хоть что-то от них получил, есть над чем поразмыслить.

Решил, раз такое дело, не откладывать в долгий ящик, а заняться этим прямо сегодня, по горячим следам. Как раз суббота, Алёны дома нет – она недели две как на йогу записалась и ходила, не пропускала.

Переоделся и глотнул сока на дорожку. Решился, хоть и страшновато было. Рассчитал, что когда домой приедет, сок и подействует. Но одного не смог предусмотреть: Вася позвонил. Попросил подождать немного: клиент должен подъехать, не мелочь какая-то – на сто пятьдесят килограммов заказ. Он и подъехал, через полчаса. Толя ему всё быстро вывез; тот извинялся, на чай дал, ещё и до остановки подвёз на своём «Москвиче».

И получилось так, что начало Толе ещё на остановке чудиться всякое. Сначала голоса послышались и замелькало что-то перед глазами. А потом дрогнул мир. Толя подумал: землетрясение, что ли? Потом вспомнил, понял: да, землетрясение – его, персональное. Присел поспешно на лавку – хорошо, место свободное было с краю, возле паренька в наушниках, – сжался, зажмурился. Посидел, прислушался к себе: ничего вроде, прошло. Открыл с опаской глаза – и увидел. Не такой мир стал вокруг. Не та реальность! Непонятное что-то, как бы слоёное – и знакомое есть вроде, и совсем что-то необычное. Тут мир встряхнулся снова, и смешалось всё. Стало вроде бы как раньше, привычное, но нет-нет да и проплывали тут и там определённо чужеродные куски.

Толя посмотрел на людей, ощутил на миг теплоту к ним какую-то внезапную, и тут вдруг увидел, неудержимо прозрел все их мысли. И не просто там: «Надо хлеба не забыть купить» или «Ух, вот это буфера, моей бы такие», а как бы вселялся Толя в человека полностью, пусть на миг, собой быть переставал – им становился. И было это так невыносимо и противоестественно, что Толя лихорадочно, почти в истерике, разобрался, как этим управлять, и читать чужие мысли перестал.

Посидел, отдышался. Огляделся снова. На глаза попалось объявление на столбе, знакомое уже: «РАБОТА». Ага, понял Толя, так вот оно что такое! Бывает зрение обычное, а бывает другое, внутреннее – так Толя его назвал. Суть оно позволяет увидеть, скрытые смыслы. Посидел, глядя на столб, постепенно научился переключаться, отрегулировал настройки.