Визит к Тёмным

Чтобы закончить тему небогатых ресурсов — жители яруса никогда не имели дела с огнем. Искусственных источников пламени здесь вообще не существовало, ни в каком виде, а естественному взяться было опять же неоткуда — ни гроз, ни извержений вулканов.

Поэтому, когда я впервые продемонстрировал Мальену огонек случайно прихваченной с собой зажигалки, он безбоязненно попытался ухватить его пальцами. Результат предсказуем — он отпрыгнул, неожиданно обжегшись, и потом долго лизал свои пальцы языком, чтобы ослабить боль.

Я пояснил ему, что с помощью этой неберущейся и жгучей штуки можно жарить мясо и варить иную пищу. Эти слова для старейшины абсолютно ничего не значили. Мясо здесь было очень редким деликатесом и употреблялось только в вяленом виде. Копченостей и вареных кулинарных изделий не существовало вообще. Печи и камины, в качестве обогревательных устройств не требовались — климат на ярусе был ровным с почти постоянной температурой воздуха.

Вначале Мальен проявил жгучий интерес к зажигалке и исторгаемому ей язычку пламени и стал расспрашивать, как можно приспособить его в хозяйстве. Но когда я для примера поджег кусок джалмовой ткани, и тот дал соответствующие производные огня — жар и копоть, старейшина переменил свою позицию. Все ли может исчезать (то есть гореть) в пламени, спросил он, ткнув для примера пальцем в известняковую стенку. Я, исключительно с целью рекламы этой неотъемлемой и полезнейшей частицы земного бытия, неосторожно ответил, что, в принципе все — и это зависит лишь от температуры огня. И опрометчиво упомянул о сильнейших пожарах, уничтожающих леса и целые поселения.

Мальен, услышав это, сразу же предложил выкупить зажигалку за немыслимую, по местным понятиям, сумму в шесть ларгов. Я простодушно предложил бесплатно поделиться этим даром, то есть изготовить постоянно поддерживаемый источник огня, но он с ужасом отказался. Оказалось, что он увидел в огне всего лишь пожирателя полезных вещей, а попытка заполучить зажигалку, была вызвана единственным намерением уничтожить ее немедленно и навсегда. Я, как мог, успокоил перепуганного старейшину, который видел уже свое селение, исчезающим в пламени. Главным аргументом послужило мое сообщение, что огонь всегда спит и просыпается исключительно по моей команде.

Но мы несколько отвлеклись. Вернемся к нашей воде.

— Все колодцы в становище начали быстро мелеть, — продолжал Мальен угрюмо, — а потом в них осталась лишь грязь, да и та быстро засыхала…

Было видно — воспоминания даются старейшине с большим трудом, разразившаяся трагедия была нешуточной.

— Мы приносили дары одновременно обоим богам, — Мальен горько усмехнулся, — но все было напрасно.

Надо будет порасспросить его о здешней религии. Судя по его реплике она была любопытной, похоже здесь существовало двубожие.

— Имевшиеся запасы воды быстро заканчивались, и люди стали страдать от жажды. Все джалмы легли на землю и перестали жевать траву. Да и сама трава начала сохнуть.

— Это бедствие охватило всю равнину, — поинтересовался я, — в других становищах тоже вода исчезла?

— Не знаю. Но всюду, где доставал глаз, трава засыхала. И в этот раз в обычное время к нам не прибыли караванщики. Возможно, их тоже коснулась эта беда.

Мальену тяжко давались эти воспоминания. Он ухватил свою окладистую бороду в кулак и молча пропускал ее через пальцы. Взгляд стал пустым и был устремлен куда-то в пространство.

— Здесь нас ожидала неминуемая гибель, — он, наконец, прервал молчание, — и тогда сход решил, что становище должно перебраться в другое место. Куда, никто не знал. Мы полагали, что наказание императора касается только нас. Другие становища имели собственные подземные хранилища воды и вряд ли пострадали от засухи. Но нас бы никто не принял, если только в качестве рабов.

— Разве у вас развито рабство?

— Нет, насколько я знаю, рабов на нашем ярусе почти нет. Но обозники говорили, что есть ярус, где трудятся только невольники, и их эксплуатирует лишь небольшая кучка знати. Было даже восстание рабов, на подавление которого были брошены войска империи.

— Да, дурной пример заразителен, — подтвердил я, имея в виду и попытку своего порабощения.

— На сходе мы выбрали трех сильных мужчин и направили их в качестве разведчиков в сторону гор. Они должны были найти воду.

— Как?

— Наступил период цветения травы, во время которого их верхушки распускаются зонтиком. Перед зонтичной верхушкой имеется округлое утолщение стебля. Обычно оно пустует. Но если в нем есть вода, значит внизу проходит подземный источник. Много таких растений вокруг означает наличие внизу подземного хранилища воды. Здесь можно закладывать новое становище.

— А из чего строить дома?

— Залежи известняка встречаются на нашем ярусе довольно часто. Но даже, если его бы там и не было, наша основная задача была остаться в живых. А жить здесь можно и под открытым небом. Главное, чтобы выжили наши джалмы, а они животные неприхотливые.

— Разведчики выполнили свою задачу?

— Нет. — Здесь Мальен совсем помрачнел. — Мы отдали им почти все запасы нашей воды… Они отсутствовали много дней, а возвратился только один из ушедших. Его звали Жюст…

— Звали? Значит, он уже умер?

— Он жив. Но имя его забыли.

— Почему?

— Вернувшись, он стал нести несусветную чушь. Мол, его спутники погибли, их уволокла в пропасть черная мгла.

— Черная мгла?

— Он так сказал. Конечно, никто ему не поверил, все решили, что он просто бросил своих товарищей в беде. Возможно, на них напали горные люди, ведь разведчики добрались до самых гор и даже прошли по узкому ущелью и вышли с другой стороны гор.

Не это ли ущелье я наблюдал, озирая далекие окрестности своим бинокулярным зрением? Любопытно. Может там и есть вход на другой ярус?

— Что было дальше? — спросил я, перемалывая про себя полученные сведения.

— Обозленные люди приняли решение побить труса камнями в центре площади. Все стали готовиться к смерти. Для организации нового похода не было уже ни сил, ни воды.

— Ты же сказал, что он жив, — как мне не хотелось лишиться ценного источника информации, который мог помочь найти выход с нашего яруса.

— Его пожалели. Все же раньше он был полезным и ничем себя не запятнал. К тому же у людей не было даже сил для расправы с отступником. Его просто выслали за пределы становища, и он живет сейчас там совершенно один, обособленно. Мне кажется, он немного тронулся умом, после того, как вернулся. И его лишили имени.

— Как это?

— Вместо Жюста, его нарекли кличкой.

И Мальен назвал какую-то тарабарскую смесь понятий, составляющих новое имя отверженного. В переводе с земного, оно звучало примерно так: Лгуновралебалаболка. Для краткости будем в дальнейшем называть его просто Балаболом.

— А вы не пытались разыскать тех двоих, или хотя бы их тела? И проверить, что там произошло?

— Да, мы хотели направить еще одну группу, но все вдруг вновь изменилось…

И старейшина рассказал, как буквально вслед за изгнанием незадачливого разведчика, внезапно в колодцы начала возвращаться вода. Жизнь вернулась. Люди ликовали, стали спешно наверстывать упущенное и забыли про досадный инцидент. А затем на одном из сходов, посвященном отводу новых участков для сбора травы, Балабола решили простить и разрешили ему вернуться в становище.