Визит

– Конечно, твое дело, но люди стоящие внизу не будут в восторге от свалившейся на их головы девушки. Даже если она очень красива и сделала это из лучших побуждений.

– То бишь, Вы хотите сказать, чтобы я отошла от перил, - не оборачиваясь, уточнила Светлана. Оторвать глаза от карнавала было выше её сил, но все же она услышала последнюю реплику Амона.

– О, наконец-то, мы стали понимать друг друга.

Отступив назад, Амон закурил сигару. Барон присоединился к нему, и они со скукой стали наблюдать за ходом карнавала.

Карнавал состоял из множества отдельных групп, и они сменялись, старясь подавить предыдущую группу буйством нарядов и танцами. Под балконом, проплывали огромные величиной с дом, сказочные птицы, корабли, острова с пальмами. А на них, танцевали, грациозно извиваясь, девушки. Конкуренция проглядывала во всем, каждая из них стремилась перещеголять свою соперницу. На царственно плывущем корабле, на смотровой вышке, игнорируя страховочный шест, сверками белками глаз и сахарными зубками, пританцовывала смуглая танцовщица. Она, с наслаждением впитывала восхищенные взгляды, к которым поспешил присоединиться и Валентин. Голубые и желтые перья едва прикрывали её тело, Светлана, бросив короткий взгляд на друга Катерины, не смогла сдержать улыбки, настолько он был очарован ею. Но, увы, это продолжалось недолго. Корабль скрылся за поворотом, унося с собой девушку и затихающий барабанный бой.

Следовавший за ним огромный макет павлина, Сопровождался другим ритмом и мелодией. На голове птицы, как корона, извивалась новая, смуглая красавица. Подобно змеям, нитки бус обвили её тело, делая его более тонким и притягательным. Валентин вновь был покорен. Юм, молчавший все это время, подал голос:

– Это безобразие!

Барон, дымя сигарой, хмыкнул, по-видимому, выражая солидарность с ним.

Валентин, решив не отставать, смущенно кашлянул, и неуверенно заметил:

– Действительно. Едва прикрыта. Безобразие, - но его глаза неотрывно следовали за движениями танцовщицы.
– Хорошо, что Катерина послушалась меня и оделась более прилично.

Краешком глаза, Светлана заметила гримасу, которую скорчила Катерина в ответ на слова друга. К счастью ее, кроме Светланы никто не увидел. Позади снова послышался голос Юма:

– Валентин, я не это имел в виду. Безобразие, что они вообще прикрыты! Что за издевательство! Завтра, половина населения окажется больной. Ну ладно не думают о себе, пусть хоть о туристах побеспокоятся! Каково им завтра, поутру, лететь домой или сидеть в аэропорту?

– Что мне в тебе нравиться, так это забота о ближнем, - с нежностью проговорил Барон.

– Да, все в трудах и трудах, - пожаловался Юм,

– Что же ты предпримешь? Как поможешь будущим больным?
– Указывая коротким кивком на волнующуюся толпу людей, спросил Барон.

Танцовщица на птице поравнялась с балконом. Катерина, которая чудом умудрялась, и следить за шествием и одновременно не упускать нить разговора, происходящего за ее спиной, обернулась:

– Юм я тебя очень прошу, не порть людям праздник

Кот возмутился:

– Я разве порчу? Разве я порчу этим?

дружный вздох пронесся над толпой, он выражал даже какое-то облегчения словно, то чего они так долго ждали, наконец, свершилось. Бусы, обвивающие девушку, посыпались вниз, на дорогу, сверкая в свете прожекторов яркими искрами, обнажая изящную фигуру танцовщицы.

– Кашу маслом не испортишь, - важно изрек Юм.

Барон присвистнул, и с широкой улыбкой поинтересовался:

– И это твоя забота? Ты уверен, что она поможет?

– Вполне, - отрезал кот.

– Сдается мне, эффект будет обратный, - засомневался Барон.

А танцовщица будто и не заметила случившегося, весело вертела крутыми бедрами, потряхивала грудями. Зрители, поддерживая ее криками, восприняли всё как должное.

Павлин уплыл за поворот, уступая место группе с шестом. Его нес мужчина, одетый под шамана. Шест высотой в пять метров, венчался диском, изображающим солнце. Длинные ленты всех цветов ниспадали с его кроны, опускаясь к людям, окружающим парня. Украшенные, оранжево-алыми перьями, они пританцовывали и звенели украшениями. Дойдя до места, где столь внезапно обнажилась танцовщица на павлине, они неожиданно остановились. Добрая половина группы, синхронно, выбросив ноги, опустилась на асфальт. Шест заметно покосился, увлекаемый лентами вниз.

– Похоже, дело движется к закату, - громко съехидничал Барон.

Упавшие стали неуклюже подниматься на ноги, стараясь не выпасть из ритма.

Зрители громко засвистели, послышался смех. Следующая за ними группа напирала, вынуждая "шамана" со своими лентами и свитой неуклюже, поспешно освободить место, дабы не образовалась свалка. Все ещё по мере возможности, согласовывая движения в такт бою барабана, группа потерпевшая неудачу скрылась за поворотом, где до них уже исчезли "корабль“ и “павлин”.

Катерина, сверкая глазами, обернулась и смерила уничтожающим взглядом стоящих позади:

– Кто это сделал?

– Что?
– невинным голосом поинтересовался Барон.

– Это, - ответила Катерина, считая столь короткое слово достаточным пояснением.

– "Этого" никто не делал, - любезно улыбнулся Барон.

Юм солидарно кивнул.

– Почему же они упали?

– Бусы, - бросил Барон, разъясняя ситуацию.

Юм же пояснил все более подробно.

– Бусы рассыпались. Наступив на них, танцоры упали. А как не упасть… бусы то круглые. Так и катятся.… Вот они и покатились…

– Достаточно, - остановил его Барон. Указав глазами вниз, заметил: - Вот и другие "покатились".

Усилившийся смех в толпе, подтвердил его слова. Теперь уже многие зрители, с интересом ожидали следующую группу скорее, не из желания увидеть их выход, а посмотреть, не поскользнуться ли они тоже. Делались ставки, заключались пари. Жизнь забурлила с новой, силой.

Глаза Юма заискрились азартом.

– Сейчас оргию устроим, - заговорщицки прошептал он.

Вся одежда: перья, бусы, материя, внезапно потеряв застежки, тесемки, кнопки, пуговицы, булавки, завязки, полетела вниз. Оставляя фигуры танцующих без прикрытия.

– Хватит, - остановил Юма, Барон.
– Я вижу, ты мало знаешь об оргиях.

– Научи, - оживился кот.

– Как-нибудь, - неопределенно пообещал Барон.