Включить. Выключить

Забыв про холод, он заерзал, с нетерпением ожидая утра, чтобы смениться с бессмысленного дежурства и поговорить с мистером Бьюли.

Его передатчик издал короткий низкий звук — сигнал, что к машине приближается коп. Бросив взгляд на часы, Кармайн обнаружил, что уже почти пять утра — слишком поздно, чтобы предпринимать ночное похищение, если оно и было запланировано. Одно он знал точно: ночью Понсонби не покидали дом.

Патрик сел в машину рядом с Кармайном и с усмешкой извлек из-под одежды термос.

— Лучший кофе из «Мальволио». Я заставил Луиджи сварить полный кофейник, а к тому времени как раз испекли бублики с изюмом.

— Патси, я тебя обожаю.

Пять минут они жевали и прихлебывали молча, затем Кармайн изложил кузену свою новую теорию. Но, к его разочарованию, Патрик оценил ее невысоко.

— Беда в том, что ты уже так вгрызся в это дело, что исчерпал все возможные версии и теперь тебе не остается ничего другого, как искать самые невероятные.

— И все-таки здесь не обошлось без религии и расизма!

— Согласен, но Призракам нет дела до религии. Их интересует лишь то, что в богобоязненных семьях растут подходящие для них девочки.

— Бьюли что-то скрывают, это точно, — пробормотал Кармайн. — В противном случае Маргаретта в общую схему не укладывается.

— Она не укладывается в нее, — терпеливо растолковал Патрик, — потому что твоя гипотеза абсурдна. Вернись к тому, с чего начал! Если ты считаешь Призраков в первую очередь насильниками, а потом убийцами, значит, ты ищешь вовсе не религиозных фанатиков, не преступников, помешанных на людях с определенным цветом кожи и принадлежащих к определенной конфессии. Ты ищешь мужчину или двух мужчин, которые ненавидят всех женщин, но некоторых — особенно. Призракам ненавистно целомудрие в сочетании с юностью, цветом кожи, миловидным личиком и другими характеристиками, неизвестными нам. Ни одна из жертв не была белой — и не будет, могу поручиться. Больше всего девушек такого типа среди католичек, вот и все. Эти дети достаточно наивны для своего возраста, их держат в строгости и окружают любовью. Все это ты и сам знаешь, Кармайн! Семьи похищенных не относятся к числу недавних эмигрантов, а религиозный фанатик выбирал бы их в первую очередь — чтобы сдержать приток чужаков, дать понять: если эмигрируешь сюда, твоих детей изнасилуют и убьют. Решение кроется в известных нам обстоятельствах похищений.

— И все-таки я съезжу к мистеру Бьюли, — заупрямился Кармайн.

— Если надо — поезжай. Но Маргаретта не вписывается в схему потому, что сама схема — плод твоего воображения. Ты слишком долго сражался и пал жертвой усталости.

Оба умолкли; еще два с лишним часа — и дежурство завершится.

Незадолго до семи из передатчика снова послышались звуки: кто-то приказал наблюдателям незаметно покинуть свои посты и собраться в назначенном месте — произошло очередное похищение.

Местом сбора Кармайн выбрал мотель «Майор Минор», где они с Патриком завладели телефоном на стойке портье. Сам хозяин мялся поблизости, изнывая от любопытства. Все номера в его мотеле были забронированы полицией Холломена за баснословную сумму, непомерную еще и потому, что номера пустовали, — об этом знали и постояльцы, и хозяин. Табличка «Мест нет» оправдывала скопление машин на стоянке, и майор не собирался убирать ее, не выяснив, что стряслось.

Пока Кармайн вел переговоры, Патрик наблюдал за майором Минором и от нечего делать гадал, намеренно ли юный Ф. Шарп Минор [4] поступил в Вест-Пойнт, чтобы дослужиться до чина, противоречащего его фамилии, как порой делают люди с «говорящими» именами. В свои пятьдесят с лишним майор обладал мясистым лиловым носом алкоголика со стажем и репутацией кабинетного вояки: главное — заполнить бланки как полагается и сдать бумажную работу вовремя. А потом делай, что душе угодно: хоть выбивай из солдат дурь, хоть кради со склада оружие. Постояльцы являлись в мотель на час-другой в середине дня; стоянка располагалась за зданием, чтобы ни одна жена, проезжающая по шоссе, не заметила машину своего благоверного возле мотеля. Однажды Кармайн сгоряча внес майора Ф. Шарпа Минора в список подозреваемых — на том основании, что во всех номерах имелись тщательно замаскированные «глазки». Престарелый прохиндей избавился от скрытых камер, после того как частный детектив застукал его за съемкой директора компании и его секретарши, но подглядывать за постояльцами майор Минор так и не отучился.

4

Ф. Шарп Минор (от англ.F. Sharp Minor) — фа-диез минор. В английском языке слова «майор» и «мажор» созвучны.

— Норидж, — сообщил Кармайн. — Кори, Эйб и Пол будут здесь через минуту. — Он отошел подальше от майора. — Она из семьи ливанцев, которые живут в Норидже с 1937 года. Ее зовут Фейт Хури.

— Они мусульмане? — спросил ошарашенный Патрик.

— Нет, католики-марониты. Вряд ли поблизости есть маронитская церковь, поэтому они наверняка ходили в обычную католическую.

— Норидж — довольно большой город.

— Да, но они живут чуть ли не на самой окраине. Мистер Хури — управляющий в круглосуточном магазине в Норидже. Его дом стоит в северной части города, почти на полпути к Уиллимантику.

Подъехал Эйб на «форде», за ним — Пол в черном пикапе Патрика.

— Я вообще не понимаю, зачем нам туда тащиться, — заявил Кори, неторопливо ведя «форд»; сирену и мигалку он собирался включить, только удалившись от Понсонби-лейн.

«Реплика отчаявшегося человека, — с внутренним вздохом отметил Кармайн. — В этой битве не только я выбился из сил. Мы уже готовы поверить, что никогда не поймаем Призраков. Это четвертая жертва с тех пор, как мы узнали о существовании преступников, а мы не продвинулись ни на шаг. Кори на самом дне своей ямы, а я не знаю, сколько еще буду падать, пока не достигну дна моей».

— Кори, мы едем туда затем, — терпеливо растолковал он, словно не видел в заявлении подчиненного ничего необычного, — чтобы лично осмотреть место похищения. Эйб, если мы свернем на север, по шоссе номер девяносто один доберемся до Хартфорда, а оттуда на восток, то доедем быстрее — дорога там лучше, чем шоссе номер девяносто один на участке до Нового Лондона.

— Не выйдет, — коротко отозвался Эйб. — Впереди сразу пять трейлеров.

— Хорошо еще, отопление работает, — сказал Кармайн, удобно устраиваясь на любимом заднем сиденье. — Я тут пока вздремну.

Семья Хури жила на извилистой улице неподалеку от реки Шетаккет в очаровательном доме — выступы и пристройки придавали живописный вид всем трем этажам. От дороги дом отделял огромный пруд, замерзший в это время года, как и ручей, соединяющий его со скованной льдом рекой. Пруд расчистили от снега и превратили в каток, и, судя по дощатым причалам, летом здесь катались на каноэ. На ветру сухо шуршали высокие камыши, расстилающиеся вдалеке заснеженные поля золотило солнце. Дом окружали по-зимнему голые березы и ивы, на холме за озерцом высился вековой дуб. Для летних пикников в тени — самое место. Где еще растить детей, если не в этой американской мечте наяву?

Кармайн узнал, что детей в семье семеро и отдельно живет лишь старший, девятнадцатилетний Энтони. Его брату Марку семнадцать, Фейт — шестнадцать, Норе четырнадцать, Эмили двенадцать, Мэтью десять, а младшей Филиппе — восемь.

Семья обезумела от горя, расспросить не удалось никого, даже отца. Почти тридцать лет жизни в Америке не отучили их от свойственной левантийцам бурной реакции на потерю ребенка. Когда Кармайн наконец нашел фотографию Фейт, то сразу понял, что пытался втолковать ему Патрик на Понсонби-лейн. Фейт выглядела как сестра других похищенных — пышноволосая, с огромными темными глазами и сочными губами. Из всех девушек она была самой светлокожей, почти как уроженка Южной Италии или Сицилии со средиземноморской смуглотой.

У Патрика, разыскавшего Кармайна на холодной веранде, был удрученный вид.

— Смерзшийся снег утоптан, они расстелили соломенную циновку от подъездной дорожки до задней веранды — словно дешевый ковер на лестнице, — сообщил он. — Подъездная дорожка расчищена и посыпана солью; если на ней и остались следы шин, местная полиция все затоптала. Заднюю дверь преступники открыли ключом или с помощью набора отмычек — они точно знали, где спит Фейт. У нее отдельная комната, как у всех детей, — на втором этаже, рядом с остальными спальнями. Ее скорее всего застали спящей. Единственные следы борьбы — несколько складок на простыне в изножье кровати. Возможно, она пыталась отбиваться. Фейт вынесли тем же путем, которым проникли в дом, по соломенной циновке добрались прямо до машины, не оставив следов. Насколько мы можем судить, никто ничего не слышал. Фейт хватились, когда она не вышла к завтраку, который мать подает зимой пораньше: по дорогам, заваленным снегом, до Нориджа целый час езды. Дети уезжают из дома вместе с отцом и до уроков остаются у него в магазине, откуда до школы рукой подать.