Вкус к смерти

— Привет, Вилли-солнышко. — Модести, держа его за руку, приподняла рукав пиджака и посмотрела на его запястье. На нем видны были только небольшие рубцы от ран, оставленных наручниками, а огромные синяки сошли почти бесследно. Наконец Модести отпустила его руку и отступила на шаг назад, глядя на Вилли и по-прежнему перебирая пальцами жемчуг. — Как они тебе нравятся, Вилли?

Придирчивым взглядом он оглядел ее, потом кивнул с довольным видом.

— Великолепно. Меня немного беспокоил их цвет, но на тебе они в самом деле выглядят превосходно.

— О Боже, да они просто прекрасны, — с жаром заявила она. — На целый час я потеряла дар речи. А теперь я хочу знать всю их историю. Откуда появилась каждая. — Модести вплотную подошла к нему, положила руки на его плечи и не отрываясь смотрела ему в глаза. Она выглядела очень взволнованной. — Вилли-солнышко, в следующий раз побереги мои нервы, умоляю тебя.

— Мне это нравится, — улыбаясь, ответил Вилли. — Честно, Принцесса.

Модести нежно взяла его под руку, и они двинулись вперед. Таррант пошел рядом.

Неожиданно Вилли усмехнулся, видимо вспомнив что-то забавное.

— Однажды я оказался в Папеэте, — сказал он. — И встретил там девушку по имени Лала, которая очень привязалась ко мне. Это было слишком хорошо для меня. Больше трех недель я не выдержал. Потом оказалось, что она к тому же еще и ведьма. Она пичкала меня любовными снадобьями. Мое счастье, что мне там были нужны только две маленькие черные жемчужины.

— Любовными снадобьями? — изумился Таррант. — Я-то считал, что примитивные средства вроде порошка из бивня носорога уже давно вышли из моды.

— Попробуйте провести недельку с Лалой. Она использует высушенных толченых муравьев, как я понял. Самое интересное, что это срабатывает.

— У нас тут тоже есть кое-что занятное, что уже сработало, Вилли. — Модести показала на ряды бечевок, натянутых Колльером, и вкратце рассказала о необыкновенных способностях Дайны.

Вилли потер подбородок.

— Это по части Стивена. Я чувствовал, что она мне не обо всем рассказала. Ты считаешь, из-за этого она понадобилась Габриэлю?

Таррант хмыкнул.

— С чего это Габриэлю захотелось отыскивать трубы под землей?

— Не обязательно трубы. Может, они намеревались расширить использование возможностей Дайны. Стивен считает, что девушка способна определять местонахождение и других предметов.

— Каких, например, Принцесса?

— Пока я точно не знаю. Похоже, Дайна и сама тогда не понимала, что за ней охотились именно из-за ее дара.

— О Господи, ты думаешь, что она начинает догадываться?

— Да. Но ей явно не хочется говорить об этом, может, даже думать не хочется. Она очень нервничала после наших экспериментов. Хотя, если мы поговорим с ней прямо сейчас, может, и получим какой-нибудь ключ. Сможем хотя бы предположить, чем собирается заняться Габриэль. А ты что откопал, Вилли?

Они уже дошли до конюшен и теперь не спеша возвращались обратно.

— Я разыскал всех старых знакомых. Может, они и узнают что-нибудь о планах Габриэля. Конечно, некоторым еще можно доверять, но далеко не всем. Так или иначе, пока ничего.

Таррант добавил:

— Мои люди тоже ищут след Габриэля. Как только появится что-нибудь, сразу же сообщу вам, Модести.

— Благодарю, сэр Джеральд.

— Надеюсь, и вы будете информировать меня о своих достижениях. Да, и еще о деле Ааронсона. Вы говорили о нем Вилли?

— Еще нет. У нас не было времени. Забудем пока об этом. Мне лично оно совсем не нравится.

— Ах, дорогая, — вздохнул Таррант, — у меня каждый день так много дел, которые мне не по душе. Приходится как-то к этому приспосабливаться.

Дайна сделала ход слоном и объявила:

— Шах.

Колльер возразил:

— Прошу прощения, но это не шах. Вы забыли про свою собственную пешку на е4.

— Черт. — С очаровательной гримаской девушка поставила слона на прежнее место, потом быстро пробежала пальцами по карманным шахматам, расставленным на маленькой доске, которую она держала на коленях, повторяя на ней все ходы, на тот случай, если что-нибудь забудется.

Уже наступила ночь. Вилли Гарвин поднялся наверх, чтобы проверить ультразвуковые и инфракрасные датчики системы сигнализации. Модести Блейз сидела в кресле, слушая радио. Передавали концерт Эрла Хайнса. Звук был приглушен, но все же не удавалось избавиться от ощущения, что присутствуешь при яростном сражении клавишных инструментов против басовых и ударных. Исполнялась «Сатиновая кукла».

Когда Вилли спустился вниз, Модести встала и налила ему пива.

— Знаешь, о чем я сейчас подумал? — спросил он. — Спасибо, Принцесса. — Он взял стакан, поднял его и посмотрел на шахматистов, увлеченных игрой. — Как пахнет Стив, а, Дайна?

Колльер печально прокомментировал:

— Господи, не знаю, как теперь воспитывают молодежь. У них не осталось совсем никакого уважения к старшим.

— Он пахнет так же, как на ощупь ощущается замша. Мягко, но не гладко. Эластичный, но крепкий.

Колльер обдумал услышанное.

— Ну что ж, это звучит не так уж и плохо по сравнению с некоторыми иными запахами.

— Плохих запахов нет на свете. Ну, почти нет.

— А Вилли? Наверное, он пахнет как огромная навозная куча?

— Нет. — Дайна улыбнулась и на секунду задумалась. — Вилли пахнет, будто слышишь трубу с сурдинкой, такой медный, но сдержанный.

— А Модести? Ее запах похож на прикосновение или на звук?

— Ни то и ни другое. Это аромат бренди. Мягкий и теплый, но с горчинкой.

Колльер расхохотался.

— С этим, пожалуй, и я соглашусь.

И вдруг он замер, заметив, как оцепенели Модести и Вилли. Они стояли у камина. Вилли смотрел на фоторобот, оставленный Таррантом, — изумленно и встревоженно. Модести в недоумении наблюдала за ним, ожидая каких-нибудь объяснений.

В наступившей тишине Дайна спросила:

— Что случилось?

Колльер потянулся к ней, нежно сжал ее руку и прошептал:

— Подождите.

Вилли Гарвин наконец взглянул на Модести и спросил изменившимся голосом:

— Откуда это. Принцесса?

— От Тарранта. Связано с делом Ааронсона. Ты знаешь этого человека?

Вилли осторожно положил фотографию и глубоко вздохнул.

— Да. Я знаю этого человека. Встречался с ним десять лет назад. Но я думал, он уже мертв.

Модести вытащила две сигареты из инкрустированной коробочки черного дерева, стоявшей на камине, зажгла их и подала одну Вилли.