Вкус Пепла

— Ну, вот и всё бемби, — ехидно проговорил мне в губы прозвище, которым наградил меня его отец, — теперь ты моя.

И как бы противно мне не было, но сейчас я уже не могла уйти от нашего с ним поцелуя. Настойчивый язык развёл мне губы, проникая в рот, пока его рука придерживала меня за голову, не позволяя отпрянуть раньше, положенного. Не отвечая на его требовательный призыв, я лишь покорно держала рот открытым, пока Джеймс шарил по нему своим длинным языком.

Наконец-то прекратив свою пытку, довольно улыбаясь, он повёл меня обратно в зал. Безумно хотелось вытереть влажные губы, но делать подобное при посторонних казалось настоящим унижением.

— Мне нужно поправить макияж, — безразлично проговорила, не дожидаясь позволения отойти в дамскую комнату.

Слёзы жгли глаза, а я всё терла и тёрла набухшие губы, в совершенно безуспешной попытке избавиться от воспоминаний его прикосновений. Во рту так отчётливо ощущался вкус Джеймса, что перебить его мог только алкоголь. Подставив руки под водяную струю, я смахнула с них лишнее, пытаясь освежить лицо.

В зеркале блеснуло белым светом, заставляя вспомнить о полученном подарке. Красивое кольцо из белого золота и брильянтом, не меньше чем в пять карат, сидело на пальце словно влитое. Этакая «Чёрная метка», что отсчитывала дни до моей кончины. Не в силах более на него смотреть я поспешила вернуться на банкет, заливая своё «безграничное счастье» безграничным количеством алкоголя.

Проглотив бокал шампанского, мне наконец-то стало легче. Едкий дурман сделал своё дело, позволяя расслабиться. В голове поплыло, перед глазами слегка помутнело, и я уже потянулась за вторым, как мощная рука перехватила меня за запястье.

— Не стоит заканчивать вечер в обнимку с унитазом, — холодно взглянул на меня Николас, нависая словно гора.

Может и я была слегка пьяна, но спорить не хотелось. Мой прекрасный вечер в мгновение ока превратился в ночной кошмар, и в том, чтобы злить самого Дьявола, не было ничего хорошего.

— Спасибо за праздник, — отвернулась к музыкантам, теребя холодный бриллиант.

Мне всегда было достаточно сложно разговаривать с Прайдом. Первые несколько месяцев, моего переезда в его дом, он держался от меня на расстоянии, по всей видимости, демонстрируя, что не собирается причинять вреда. Затем началось формальное общение по самым простым вопросам, а уже спустя год мы перешли на уровень отношений дяди и племянницы. Определить иначе было бы довольно сложно. Николас никогда не вёл себя как рабовладелец, никогда не унижал и никогда не пытался опустить лицом в грязь. И, возможно, не объедини нас подобная ситуация, то я бы вполне спокойно смогла сказать, что он далеко не так плох, как кажется.

— Глупо так сильно расстраиваться из-за помолвки, — опустил на меня безразличный взгляд. — Тем более если ты и так прекрасно понимала, что не сможешь её избежать.

— Дело не в помолвке, — неожиданно призналась под действием алкоголя.

— Не переживай. Не смотря на то, как Джеймс себя ведет, ты ему нравишься. Может быть, выражение «Бьет — значит любит», сюда и не подходит, но иначе своё отношение он показать не может. В любом случае он тебя не обидит, а если даже и обидит, то глубоко об этом пожалеет.

— Вы не всегда будете рядом и потому не можете гарантировать мне этого.

— Могу, — усмехнулся мужчина, и от вида его изогнутых губ по телу пробежала дрожь. — А теперь расслабься и продолжай веселиться, как это было ещё полчаса назад.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ фальшивой улыбкой, в надежде, что тот наконец-то отойдёт.

Но этого не случилось. Мужчина продолжал стоять около меня, даже и не думая уходить. И удивительно даже то, что никто другой даже и не подумал подойти к нему с поздравлениями по случаю помолвки сына или же с очередным деловым разговором.

— Я хочу потанцевать с тобой, — спокойно заявил Прайд, отпивая своё шампанское.

— Я… не… — ели произнесла, смотря на его профиль.

— Я знаю, что до переезда к нам, ты увлекалась танцами и знаю, что была одной из лучших в своей группе, — усмехнулся своей кривой улыбкой Николас, заставляя сердце сжаться.

Неужели это не шутка? Неужели он на самом деле хочет, чтобы я снова вышла с ним на танцпол? И чтобы все вокруг посмотрели на это?

— Слишком много времени прошло, и я уже и не помню всех движений, — должна признать, что ещё никогда в своей жизни я так сильно не боялась танцевать как в этот самый момент.

— Ерунда, — отвлёкся Николас от созерцания музыкантов, подзывая к себе телохранителя. Наверное, он был единственным, кто делал это удивительно красиво. — Я видел, как ты держишься. Твоя осанка всё ещё помнит, какого это, быть танцовщицей.

— Да, но у меня совершенно не подходящее платье! — попыталась ухватиться за первое, что пришло в голову, прежде чем к нам подошел громила в чёрном.

— Луис.

— Да, мистер Прайд, — остановился возле нас охранник, словно доберман, присевший у ног своего хозяина.

— Найди Даяне булавку для платья и сообщи музыкантам, чтобы сыграли для нас танго.

— Как скажете.

Спасительные секунды превратились в глотки чистого спирта. Адреналин так сильно бил в голову, что казалось ещё немного, и я задохнусь.

— Пожалуйста… — ухватилась за край его манжета. — Я боюсь…

— Боишься танцевать со мной? — непонимающе вздёрнул бровь, отставляя шампанское. — Или боишься того что о тебе подумают, прими ты моё предложение?

— Боюсь, что буду выглядеть как фригидное полено, — может и грубое сравнение, но именно этого я больше всего и боялась. — Не хочу, чтобы все надо мной смеялись.

И тут же громкий смех Прайда привлёк к нам ещё больше ненужного внимания. Он так чистосердечно хохотал, что на какое-то мгновение мне даже стало интересно, сколько же он выпил, что позволяет себе подобное ребячество.

— Хочешь, я открою тебе один маленький секрет бемби? — усмехнулся мужчина, буравя меня пронзительным взглядом. — Я не жду от тебя несвойственной тебе страсти. Но неужели твой учитель никогда не рассказывал о том, что для того, чтобы станцевать танго не обязательно вожделеть. Достаточно просто ненавидеть.

— Прошу мисс Мейер, — протянул охранник две булавки. — Мистер Прайд, музыканты просят уточнить, какой стиль танго вас интересует?

— Мы начнём с Лисо, музыка традиционная, — снял с себя пиджак, передавая Луису, и тут же расстегнул манжеты, закатывая рукава, пока я стояла как вкопанная, не веря своим собственным ушам. А ведь верно, до этой минуты у меня ведь даже и не возникло вопроса о том, а умеет ли он сам танцевать. — А затем посмотрим по обстоятельства, так что пусть подстраиваются.