Вкус предательства

Они мне нужны, Ника. Мне.

Прикрываю глаза, не представляя куда меня приведет это самодеятельное расследование. Однако, прекрасно вижу, что это между нами ничего не поменяет. Мое внимание для нее, как камень на шее, и пусть она старается скрывать очевидную неприязнь и обиду, я чувствую.

Что я мог бы сделать, чтобы изменить настоящее?

С этим вопросом в воздух двигаюсь в сторону машины, попутно набирая Макса.

— Ну что?!

— Едет в офис. — отвечает подопечный: — Но судя по всему куда-то двинулась ваша жена.

Очередная вылазка тратить мои деньги или все же какая-то зацепка…

— Сообщи, как будет понятно.

— Ну по маршруту едет в сторону дома вашей матери.

— Хм. Неудивительно, хочет поддержки от себе подобной. Если будет что-то интересное, не тяни. — отключаю звонок.

Выруливаю в сторону офиса, готовясь к тому, чтобы играть с Абрамовым в его игру. Запись получу только к вечеру, иначе вряд ли удастся сдерживать себя.

Спустя час я уже сижу в собственном кабинете, удивляясь, что этот человек еще не здесь в ожидании. Раньше бы тусовался в моем кабинете, заигрывая с секретаршей. А сейчас затих. Интересно, осознает ли он, что таким образом выдает себя.

— Вызови ко мне Абрамова. — по громкой связи отдаю распоряжение.

Так, сделай хотя бы намек на расслабленный вид, Ризанов. А перед глазами, как по щелчку, снова эпизод, где он грубо ее касается.

Ублюдок!

— Звал? — входит, вздергивая бровь.

— Хотел узнать по поводу договора, какая там сумма? — с серьезным выражением лица смотрю в экран мака.

— Эм…какие-то проблемы?

Осторожные интонации заставляют оторвать глаза и направить их на собеседника.

— Нет, для сводки отчетов. — казалось бы спокойно отвечаю.

— Я не помню, миллионов двадцать пять. — чешет бровь.

Ответ и поведение заставляют внутри себя усмехаться.

— Может бухгалтерия что-то напутала… — жду реакции, и он удивленно застывает: — У меня тут тридцать семь числится.

Абрамов не двигается и выражения лица не меняет, а потом, видно, подыскав нужный ответ, в итоге двигается по направлению к дивану.

— Слушай, я потом проверю, скинь мне. — садится, расстегивая пуговицу пиджака: — Что мы все о работе, как дела? Как мелкая?

Нет, ну он совсем меня за болвана держит.

— Запроси потом у секретаря. — отвечаю про отчет, чтобы сравнить мой верный и его с корректировками: — С чего вдруг интересуешься дочерью? — с ухмылкой добавляю.

Вероятно думал сменить тему, что ж пойдем этим путем.

— Да что-то и неслышно про нее ничего… — тянет: — Слушай, скоро ж твой день рождения… Что замутим? — вдруг хлопает в ладоши.

Замутим…еще как замутим.

— Пока не думал, если честно. Но там Катерина наверняка что-то готовит. Это ж для нее попытка показаться миру.

Ухмыляясь, в голове гоняю, может ли вообще существовать факт их связи.

— Ну ты знал, на что шел… — туманно заявляет.

— И на что же, по-твоему?!

— Ну как, Панкратова ведь всю жизнь за кошельками гонялась… — пожимает плечами.

— Да…только, все считали, что именно Вероника почему-то метила в мое портмоне. — звучит с усмешкой, но взгляд серьезный.

— Опять двадцать пять! — мгновенно раздражается он.

Хах. Давай, дружище, давай.

— А разве не так?!

Сам на пределе, но старательно сжимаю подлокотники, чтобы хоть куда-то направить это безудержное желание расхреначить его к чертям собачьим.

— Слушай, Риз, ну твою мать, тебе самому то не надоело копаться в том, что было?! Блядь, она трахалась как шлюха с каким-то уродом!!! — повышает голос, а собственный скрип зубов, кажется даже заглушает его голос.

По крайней мере в моей голове так.

— Так ли она и трахалась?! — задаю вопрос прищуриваясь.

Это останавливает его чертыханья и заставляет в шоке уставиться на меня.

— Че она опять тебе наговорила после того, как я ушел?! — спрашивает, определенно напрягаясь.

Поза так и кричит, что он, сука, на очке.

— Сказала, что никогда не предавала меня. — отвечаю, потирая подбородок.

— И ты ей веришь?! Ты своими глазами видел запись! — он буквально взрывается, вскакивая с дивана.

А я мать его, едва сдерживаюсь, наблюдая этот цирк.

— Ты прав. — звучит глухо и серьезно: — Не понимаю зачем ей сейчас признаваться…

— Это ж прозрачно! После того, как она завалилась на своей сцене все пошло под откос, конечно, деньги то нужны. Ты ведь сейчас, на коне. И тогда был да, но сейчас то круче. — ухмыляется он: — Не всем дано так.

Смотрю на него, очевидно, многого не зная о своем “друге”.

Значит о сцене он знает… Ублюдок! Не всем, говоришь, дано так… Что это, у семейки проблемы, и сынок решил подсобить моими деньгами?!

Держи. Себя. В. Руках. Ризанов.

— Что за падение на сцене?! — делаю вид, что совершенно не представляю о чем он вещает.

Затыкается, и даже слегка краснеет. Непонятно, то ли от гнева на самого себя, то ли от того, что так тупо проболтался. Очень этот человек по натуре не любит прокалываться.

— Да, слушай, как-то мельком давно видел, мол че то случилось. Не бери в голову. — отмахивается: — Я пойду, ты подумай по поводу праздника, идет?! Надо бы как в старые добрые…

Глаза совсем не выдают бывалого интереса в том, что он говорит, но я киваю, провожая его взглядом.

Беги, сука, беги. Будет тебе, как в старые добрые.

Глава 25

Неделя проходит в каком-то сумасшедшем ритме. Постановка, многочисленные прогоны и внесение изменений в хореографию буквально отнимает все силы. Кажется, что в моих мыслях только то шоу, что мы должны представить зрителям.

Нет времени даже обдумать все слова Абрамова, да и стоит ли тратить на это свои драгоценные минуты. Не знаю, слушал ли Ризанов запись, поверил ли, но как ни странно, моя просьба не трогать, наконец, дошла до его мозгов. И он даже исполняет ее, что в принципе, кажется удивительным.

Однако, есть какие-то сомнения, что это лишь затишье, что буря все же настигнет. Хочется успеть доделать все свои обязанности, и уехать, чтобы не зацепило. Пусть разбираются здесь сами. Все, что я должна была узнать, я узнала. Остальное совершенно не мое дело, и уж тем более, не должно меня волновать.