Вкус убийства

Виталий тоже, как видно, рассчитывал на чай. Он явился с пачкой печенья и сразу прошел в кухню. Таня подчеркнутым жестом положила на стол кассету.

– Это что? – удивился парень.

Узнав, что имеет дело с вещественным доказательством, уложил кассету в целлофановый пакет (который попросил у Тани). Она наблюдала за ним с иронией. И поставила чайник на плиту только тогда, когда Виталий пожаловался на усталость. «В конце концов, он с работы, – подумала Таня, возясь у раковины и затылком чувствуя его взгляд. – И может, что-нибудь расскажет…»

Виталий ничего нового не рассказал. Сначала отговорился тем, что не имеет права посвящать посторонних в тайны следствия. Таня фыркнула:

– Да я же не посторонняя, я главный свидетель.

Или еще свидетели нашлись?

Соседи Юры, как сообщил гость, никого не видели. Даже не видели женщину, о которой рассказала Таня.

– Но я ее не выдумала! – возмутилась она.

Виталий только плечами пожал:

– Он жил один, так все говорят. В конце концов все равно дело привяжется к деньгам. Не заплатил долгов, не отдал за квартиру… Правда, квартирная хозяйка отрицает, что брала с него пятьсот баксов в месяц. Это понятно, налогов платить не хочет. Договора-то не было. Свободно могла нанять какого-нибудь хмыря, чтобы тот выбил деньги с жильца. Ну а тог перестарался.

Допив чай, он пожаловался, что милиция сейчас перегружена. Сколько квартирных краж, сколько грабежей… Нечто невиданное, иногда побриться некогда! И он провел ладонью по заросшим щекам.

– Так украли у него что-нибудь или нет? – поинтересовалась Таня, провожая гостя в переднюю.

– Так, шмотки, – ответил он, рассматривая себя в зеркале. Как видно, парень остался доволен своей внешностью, потому что вдруг повеселел:

– Ну, я буду держать тебя в курсе!

Он пообещал звонить и уже нажал дверную ручку, когда Таня напомнила, что он не взял кассету.

Даже это его не смутило, и он ушел в прекрасном настроении.

…И сейчас, глядя на приближающегося священника, Таня вспомнила этот вчерашний визит. У Юры ничего не украли, и красть было нечего, разве что машину… Виталий упомянул про какие-то шмотки.

Что он имел в виду? Агна прервала ход ее мыслей, внезапно взяв Таню под руку:

– Меня всегда ужасно волнует панихида! Сейчас заплачу!

– Тебе что, часто приходилось хоронить? – машинально спросила Таня.

И Агна сказала удивительную вещь. Оказывается, ей просто нравится эта печальная церковная служба, и она всегда старается поприсутствовать.

Так что похоронный опыт у нее богатый. И в самом деле, Агна держалась совершенно профессионально. Таня впервые видела, чтобы молодая девушка так умело себя вела на кладбище. В нужные моменты Агна крестилась, преклоняла колени и даже тихонько подпевала причетнику. Таня смотрела на нее с удивлением – никогда не думала, что эта девица так набожна.

Таня не собиралась оставаться на поминки. Ей было как-то особенно горько и одиноко и вспоминались другие похороны, другой священник… Юра тогда тоже приехал на кладбище. Как он сказал в последний раз? «Никто не может предугадать свою смерть»? И в самом деле, никто не может, иначе он. не отпер бы дверь убийце. «Наверное, он даже не испугался, увидев в его руках кирпич, – подумала Таня. – И только когда тот замахнулся…»

Она опомнилась, увидев перед собой сестру Юры.

Та что-то говорила Агне, Агна кивала в ответ. Оказалось, их с Таней приглашают на поминки.

– У нас дома, конечно. – Девушка оглянулась на родителей. – За ту квартиру Юрка даже не заплатил.

– Спасибо, но… – начала Таня.

Тут Агна больно ущипнула ее за плечо и шепнула:

– От такого не отказываются!

…Юрины родители жили более чем скромно. Таня не переставала удивляться – как этот парень сумел создать видимость, что происходит из вполне состоятельной семьи? Она увидела тесную двухкомнатную квартирку с крохотной кухонькой. Штукатурка нигде не отваливались, обои клочками не висели, но во всем была заметна тщательно замаскированная бедность. Мебель годов шестидесятых, техника чуть ли не той же давности. На кухне страшно гудел и рычал пожелтевший от старости холодильник.

Таня не знала, что и думать. «Конечно, мои родители тоже не из богатых, но при двоих взрослых детях можно жить иначе, куда лучше!.. Ведь Юра работал, что-то зарабатывал! Неужели ничем им не помогал? Да еще ездил на отцовской машине…»

– Удивляетесь, как мы хорошо живем? – Это Юрина сестра протиснулась на, балкон, где стояла Таня.

Балкон остался единственным местом в квартире, где можно было уединиться. За стол еще не сели, и в комнатах была толчея. На кладбище народу приехало не много, но на поминки пришли, как видно, все соседи.

– Не то чтобы удивляюсь… – деликатно начала Таня, но девушка ее перебила:

– А почему бы вам не удивляться? Я всегда мечтала, чтобы хоть один из его крутых друзей зашел к нам в гости! Может, тогда не стали бы с ним водиться!

Таню передернуло.

– О ком вы говорите? Какие крутые друзья? Мой муж тоже был его другом. Неужели вы считаете, что он стыдился бы Юры…

Девушка отмахнулась:

– Ну, не ваш муж, так другие. Меня зовут Женей, давайте познакомимся. А кто такая эта блондинка в трауре? Она еще расплакалась на кладбище.

Та самая Юрина пассия?

Прежде всего Таня назвала свое имя, а потом уж полностью просветила Женю насчет Агны. Женя удивилась:

– Странно! Значит, все-таки не она. Почему же его девушка не пришла?

– Которая? – в свою очередь удивилась Таня. – Разве у него кто-то был в последнее время?

Женя взглянула на нее как-то странно, но в это время их позвали к столу. Таня обратила внимание на то, что Юрина сестра постаралась сесть к ней поближе. И при первом удобном случае обменялась местами с соседом и оказалась совсем рядом. Таня поняла, что ей хочется поговорить. Она видела, что Женю что-то очень волнует. И не только смерть брата – что-то еще. Таня не ошиблась. Женя выждала для приличия несколько минут и тихо предложила выйти на лестницу поговорить. Таня молча встала. Они протиснулись вдоль стены, на них оглядывались. Агна испуганно приподнялась:

– Уходишь?

Таня попросила ее сесть и успокоиться, обещала, что непременно уйдет с ней вместе. Только на лестнице ей удалось вздохнуть полной грудью. Она поняла, как душно в этой тесной квартирке. Таня предложила Жене сигарету, но та отказалась:

– Не курю. Скажите, так вы и в самом деле ничего не знали о его любовнице?

Таня замялась. Женя называла любовницу «девушкой» и даже сперва приняла за нее Агну. Все это никак не подходило к возрасту женщины, которую видела Таня. Но она все же рассказала об этом эпизоде. Женя скривила губы:

– Очередная блажь! Скажите пожалуйста, обнаженная натура! Тоже мне Кустодиев нашелся! Он купил всю эту дорогущую аппаратуру для съемок, решил делать на этом деньги. И конечно, ничего не вышло.

– Я думала, это просто его новое хобби, – заметила Таня. – Женя, скажите, неужели у него совсем не было своих денег? Я слышала на кладбище про какие-то долги… Он никогда об этом не говорил.

– Стеснялся.

Женя опять скривила рот на сторону, и только тут до Тани дошло, что это не улыбка, а нервный тик. Губы девушки то и дело искажала судорога, которая уродовала ее нежное, почти детское лицо.