Вкус вина и любви

– Пару раз меня приглашали на свидания, но все это были самые обычные встречи, которые не заканчивались ничем. Я не могу вступать с близость с человеком, к которому не испытываю чувства любви. В отличие от тебя. – Сьерра с усилием усмехнулась.

– Ты хочешь сказать, что я вступал в близость с женщинами, которых не любил? – уточнил Ник.

– Именно так. – Только сейчас она осознала, насколько ей нестерпимо представлять Ника в объятиях другой женщины.

– Тогда послушай, каким был мой опыт. – Ник взял ее руку и прижал ладонь к свои губам. – Я увлекался женщинами, которых, оказывается, вовсе не любил.

– Бабушка сказала бы, что это своего рода кармическая связь. – Улыбка вдруг озарила лицо Сьерры. Стоило ему упомянуть о том, что он любит только ее, нахлынувшая волна радости смела последние сомнения. Он любит ее – это самое главное!

– Вернее, я до сих пор не знал, что такое любовь, – уточнил Ник. – Так что мы с тобой находимся на одном уровне…

В ответ на это признание Сьерра обняла его за шею и притянула к себе. Его губы были горячими, требовательными и настойчивыми, и она вся трепетала, отдаваясь в их власть.

Они смогли оторваться друг от друга только потому, что им уже не хватало дыхания. Какое-то время они молчали, глядя друг на друга.

Жадный взор Ника перешел на округлые груди Сьерры. Он снова принялся водить большим пальцем вокруг соска, и она подалась ему навстречу.

Он угадал ее невысказанное желание и взял в рот сосок. Сначала он нежно водил по нему языком, а потом сжал губы и втянул его в себя. Сладкая боль наслаждения отозвалась глубоко внутри, и она запустила пальцы в его темные волосы. Немного передвинувшись, он повторил ласку, не обделяя и другую грудь. Каждое движение его языка отзывалось горячей пульсацией в ее лоне.

Руки Сьерры спустились по шее, вниз, по спине, и каждое движение доставляло ответное наслаждение от прикосновения к его коже и от того, что его тело принадлежало только ей. В ней проснулся инстинкт собственницы.

Его кожа была гладкой, мускулы упругими и сильными. Она восхищалась им и возбуждалась все сильнее.

Он знал, что ей требуется в каждую следующую секунду. И поэтому его рука скользнула у нее между ног, туда, где темные волнистые волосы окружали ее лоно. И ноги ее раздвинулись шире, чтобы дать ему свободу действий.

– Настоящий бархат, только горячий и влажный, – прошептал Ник, осторожно действуя пальцем, заставляя ее выгнуться и податься ему навстречу, вздрагивая от каждого прикосновения. – Моя! – шепнул он ей на ухо. – Моя любимая…

Его палец вошел в нее, поглаживая набухшую нежную плоть. И его ласка была такой нежной и одновременно такой дразнящей, что Сьерра снова пережила острое наслаждение.

Она выгнулась, ощущая, как волна чувственного удовольствия накатывает на нее, поднимаясь все выше и выше. Открыв глаза, она встретилась взглядом с Ником. Он смотрел на нее, испытывая наслаждение от того, что ему удалось так возбудить ее желание.

– Иди ко мне, моя дорогая, – страстно пробормотал он. – Я до смерти хочу тебя.

Последние сомнения и страхи отступили прочь, ничто уже не имело никакого значения. Осталось только страстное желание, чтобы его горячая, нетерпеливо подрагивающая плоть оказалась внутри ее. И когда это произошло, Сьерра испытала нечто невообразимое.

Шепча его имя, она прижималась к нему, чувствуя, как все внутри тает. Сердце билось неистово. И Ник начал успокаивать ее, гладить, говорить ласковые слова.

– Люблю, люблю, люблю, – повторял он в перерывах между поцелуями.

И она отзывалась на каждое его слово. Они подчинились общему ритму движения, и первое чувство неловкости прошло, уступив место новому, еще не изведанному ощущению полного слияния.

Она обвила его ногами, теснее прижимая к себе. Из уст Ника вырвался громкий стон, потому что никакие слова не могли выразить то, что он сейчас испытывал. Сладость и теплота, наслаждение и боль – это было потрясающе.

Глубоко войти в нее, подарить ей наслаждение и получить его самому – было так естественно и так правильно. Между ними возникала какая-то непостижимая связь, не только физическая. Она переходила во что-то большее, на какие-то другие уровни.

Он входил в нее все глубже, все резче и сильнее, и она двигалась в такт ему, отвечая на его призыв и на призыв собственного тела, пока они одновременно не достигли наивысшей точки наслаждения. Несколько секунд они содрогались в одном ритме, пока вдруг не упали, крепко сжимая друг друга в объятиях.

Какое-то время они не могли ни шевелиться, ни говорить и лежали, погрузившись в какое-то странное состояние, пограничное между сном и реальностью.

Ник лежал сверху, но тяжесть его тела не представляла для Сьерры никакого неудобства, напротив, доставляла ей удовольствие. И она не могла сдержать рвущихся с ее губ слов.

– Я люблю тебя, – пробормотала она, целуя его в плечо.

– Наконец-то ты призналась, – пробормотал Ник и, приподнявшись на локте, посмотрел на нее. Его глаза светились удовлетворением, и в нем проснулось чувство юмора: – Я уже все колени отбил, кланяясь тебе, и вот ты только сейчас соизволила снизойти, и я услышал наконец, что ждал от тебя. Может быть, ты дашь оценку моим достоинствам?

Сьерра усмехнулась:

– Самую высшую.

– Никаких неловких движений? – Он снова наклонился к ее покрасневшим губам и поцеловал их.

– Это была настоящая страсть, – признала она.

И тут ее взгляд упал на разорванный пакетик, что валялся на полу. Ник успел принять меры предосторожности так легко и быстро, что она даже не заметила этого. Он позаботился обо всем сам, но она испытала неприятное чувство от того, что все же между ними было что-то постороннее.

Тень сомнения пробежала по ее лицу:

– То есть я пережила истинную страсть. Ник медленно перекатился на бок:

– Мы оба пережили это. Жаль, что нет специального градусника, который мог бы показать это со всей наглядностью, до какой точки я дошел. Никогда и ничего подобного мне не доводилось испытывать.

И они оба засмеялись. Он обнял ее и мягко перекинул на себя.

Сьерра вытянулась, снова прижалась к нему всем телом, переживая необыкновенный прилив нежности. Он провел ладонью по ее спине и ягодицам, наслаждаясь шелковистостью ее кожи.

– Я сильно разочарую тебя, если заговорю о деле? – спросил он.

Сьерра положила ему руки на грудь, подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– О заводе?

– Нет, о попкорне, – пошутил он и вдруг посерьезнел: – Я ведь говорил тебе о том, что собираюсь пройтись вместе с Энтони по виноградникам?