Вкус вишнёвой лжи

Костя неожиданно трогает мою коленку, и я вздрагиваю от его горячих пальцев. Мы встречаемся взглядами, и мне на мгновение кажется, что парень жалеет меня.

— Рассказывай, — тихо просит Назаров, и я понимаю, что вовсе это не жалость. Просто беспокойство за друга.

— А ты ешь, — киваю на завтрак. — Остынет.

Парень вздыхает, выпрямляется и пододвигает к себе тарелку.

— В общем, так, — выжидаю, пока Костя проглотит три ложки яичницы. — Вчера я случайно подслушала разговор парочки придурков. Речь была о Стасе и о тебе. Они знали, что вы замешаны в коме того парнишки. Идти в полицию не хотели, потому что сами на вечеринке начудили и кого-то изнасиловали. Говорить отцу парня в коме тоже не собирались, — замолкаю, давая время Назарову переварить слова. Тот спокойно ест завтрак, хмурясь. — Они собирались сами выловить Стаса, чтобы через него выйти на тебя. Типа, отомстить.

— Вот, о чём Стасян хотел побазарить, — тихо бурчит Костя. — Вот уроды… — несильно ударяет кулаком по столешнице.

Шмыгает носом, стирает со лба пот. Облокачивается предплечьем о столешницу и опускает голову так низко, что я не могу разглядеть его эмоции. Настороженно жую яичницу, наблюдая за гостем. Так и кажется, что парень вот-вот перевернёт стол, разгромит кухню и умчится в закат, но вместо этого Назаров лишь медленно поднимает голову и смотрит прямо мне в глаза.

— Знаешь, кто они?

Качаю головой.

— Понятия не имею, — пожимаю плечом. — Просто два мажора каких-то. Один блондин. Второй, вроде бы, тёмненький. Говорили так, словно тот парень в коме, их друг.

— А я, кажись, в курсе, — берёт тарелку и вываливает в рот остатки завтрака, начиная тщательно пережёвывать. — Ешь быстрее, у меня есть план…

Вздыхаю, доедаю яичницу и поднимаюсь на ноги. Оставив тарелку в раковине, направляюсь в свою комнату:

— С тебя шавуха, — коротко бросаю напоследок.

— Угу.

Так, надо быстренько переодеться, помочь Косте с поисками Стаса, а потом насладиться предстоящими выходными, пока рабочие будни снова не затянули в свои сети. А ради шавухи я готова весь мир перевернуть! Боже, у меня такие мелочные желания. Если бы Элли узнала о том, что я готова ради завёрнутой кошатины продать душу, забилась бы в припадке.

В комнате избавляюсь от халата и домашней одежды. Надеваю лифчик, джинсы, быстро стягиваю волосы в хвост, после чего начинаю рыться в шкафу в поисках чистой футболки, но нормальной одежды так и не нахожу. В стирке что ли всё? Ещё один пункт, которым стоит заняться.

Из глубины ящика достаю бордовую спортивную футболку, выворачиваю её, в тайне радуясь, что вещь не мятая и гладить не придётся, и уже собираюсь одеться, как вижу в отражении зеркала Назарова. Дверь наполовину приоткрыта (она частенько шалит, открываясь в ненужные моменты. Ручки-то нет, сломалась), парень стоит в коридоре в пол-оборота и наблюдает за мной, чуть склонив голову.

Замираю, не сразу сообразив, что стою в одном лифчике, быстро прикрываю грудь футболкой и оборачиваюсь, но Кости в дверях уже нет. Показалось? Нет. Он точно там стоял и разглядывал меня. Вот же нахал!

Натягиваю футболку, пытаясь утихомирить быстро бьющееся сердце и избавиться от смущения. Чёрт бы его побрал, этого Назарова!

Ложь 32. Ира

Самый хитрый вид лжи — сказать точно отмеренную часть правды, а потом замолчать. (Роберт Энсон Хайнлайн)

ALEN HIT — Cherry

Ложь 32. Ира

Когда выхожу из комнаты, Костя уже полностью одетый спокойно стоит в коридоре и дожидается меня с таким видом, словно подглядывать за девушками для него привычное дело. Я же возмущённо поджимаю губы, осматривая парня недовольным взглядом, но тот полностью игнорирует меня.

Прежде чем натянуть на ноги кроссовки, заглядываю к бабушке. Та мирно спит, даже не думая просыпаться. Опять, наверное, до ночи телевизор смотрела. Вот, делать-то человеку нечего: спать не уложишь, так и просидит в кресле.

Прикрываю дверь, убираю в карман телефон и поспешно обуваюсь, после чего мы молча выходим из квартиры, старательно делая вид, что всё в порядке.

— Хата у тебя на соплях держится, — спокойно комментирует Назаров, как только мы оказываемся на лестничной площадке.

— Ну, что уж тут поделать, — бурчу я, направляясь к лифту. — Это всё равно не повод за мной подглядывать.

Он фыркает и уверенно нажимает на кнопку — двери почти сразу же распахиваются, позволяя войти в кабинку.

— Чё я там не видел? — спокойно спрашивает парень. — Сиськи как сиськи.

Ну, офигеть! И он так спокойно говорит об этом? У этого человека вообще нет никаких манер, а комплексов тем более.

Скрещиваю на груди руки, чтобы скрыть смущение и спрятаться от скользящего по фигуре Костиного взгляда. В кабинке лифта тесно и очень душно, а моя неловкость лишь сильнее накаляет обстановку. Щёки горят, тело сводит из-за напряжения.

— Ещё раз подобное сделаешь, сломаю тебе руки, — предупреждаю.

— Силёнок не хватит, — усмехается.

Решаю ничего не отвечать, но желание посильнее врезать нахалу всё ещё распирает изнутри. Руки так и чешутся залепить ему оплеуху, но я сдерживаюсь, продолжая прожигать спину парня взглядом. Костя стоит в шаге от меня рядом с дверьми, а я позади у перил, что даёт мне отличный обзор и неплохую позицию для атаки. Ударить по голени, заломить руку за спину. Как меня тренировали. Вот только в прошлый раз удержать Назарова в таком положении не получилось. Слишком уж он превосходит меня в силе.

Скольжу взглядом по его шее, растрёпанным светлым волосам, нахожу родинку, выглядывающую из-под воротника. Руки Назарова спрятаны в карманах, а плечи опущены, и в этот момент мне почему-то ещё сильнее хочется хлопнуть его ладонью по спине, чтобы хоть как-то избавиться от накативших противоречивых эмоций.

Наконец, мы добираемся до первого этажа и выходим из тесной кабинки. Сразу становится легче и спокойнее, словно я сбрасываю с плеч давно накопившийся груз.

— Ну, и какой у нас план? — спрашиваю, выходя вслед за Назаровым на улицу.

Этим утром свежо и прохладно, и я сильнее скрещиваю на груди руки, чтобы согреться. Надо было прихватить кофточку, а не выскакивать с утра пораньше в одной футболке. Хотя, к обеду всё равно погода разыграется, и жара снова начнёт властвовать над городом.

— Двинем кой-куда, — Костя прищуривается, осматриваясь, а после направляется к припаркованной в стороне машине.

На ней он вчера подвозил меня до дома.

— Это куда?

И почему у меня такое чувство, что я собираюсь влипнуть в ещё большие неприятности, чем раньше? Эти двое затаскивают меня в своё болото всё глубже и глубже, а я будто совершенно этого не замечаю.