Влад Лиsтьев. Поле чудес в стране дураков

Л. Ну, это другая история. Я готов Кувалдину, пожалуйста, любые претензии предъявить. Что хотите, то и делайте, если этот договор был заключен за моей спиной. Я этот договор выполнять не обязан. У нас с вами может быть другой разговор. Либо вы объясняете Дмитриеву, что он должен делать, и мы работаем вместе. Мне очень хочется с вами договориться. Либо пусть Дмитриев повышает хоть в три раза тарифы, что угодно, он придет и уйдет, мы на этом рынке пять лет. Но мы тогда предпримем легальные меры.

М. Сереж, но здесь спорить, кто на этом рынке сколько и кто первым уйдет, — бессмысленно.

Л. А яне спорю. Ребята, вы согласны со мной, что я вам никаких гарантий не давал? Так?

М. Ты лично — нет.

Л. Дальше. У меня 70 процентов в акционерке. Значит, я имею контрольный пакет. Я решаю, что делать. Согласны? Я готов с вами договориться. Но мне хотелось бы, чтобы интересы мои были учтены. На сегодняшний день мои интересы просто растоптаны.

М. Ну, ты так начал речь, что решение акционеров уже выполнено и уже будет принято решение о переводе денег в другой банк. Вот если это решение будет выполнено, тогда, естественно, у нас ни о каком дальнейшем разговоре не может идти речь…

Л. Нет, я предлагаю, что, ребята, давайте вы, как люди, которые держат слово, как я понимаю, и знают, что делать, и могут требовать с других выполнения этих обязательств. Давайте сами сейчас наметим, что будет.

М. Ты уезжаешь на сколько?

Л. Где-то на неделю. В общем, у меня просьба какая — могли бы вы сейчас за эту неделю переговорить с Сергеем Ивановичем по вопросу: мы, допустим, оставляем счета в «Инкомбанке», но не все, часть средств мы пускаем через наш банк, при этом наши банкиры встречаются и решают все так, чтобы были учтены интересы и ваши, и наши. Я в этом тоже очень смутно понимаю. Они там придумают схемы и будут нам докладывать. Учитывая это, семья Дмитриевых ведет себя лояльно в отношении рекламодателей, я не требую, чтобы она обманывала «Останкино», нам это не нужно, пусть «Останкино» получает те деньги, которые получает. Но это должны быть реальные деньги.

М. Сереж, мы не можем оценить реальность каких-то денег.

Л. Я понимаю, мужики, но Дмитриев же на меня грязь льет, мне же это вредит. Вы поймите меня правильно. А я знаю правила игры и понимаю, что должен быть нейтральным. Но он же нарушает все правила.

М. Сереж, подожди, пожалуйста. Пусть девушка принесет нам зажигалочку, у нее есть, мы же просили, а ты, конечно.

Л. Майя, занеси мне зажигалку, пожалуйста. Вот и все.

Ю. Правильно, Сереж, я понимаю, что ты сейчас объясняешь, что ты такой миролюбивый и разговариваешь со всеми вежливо и красиво, но мы примерно представляем, как это было на самом деле, понимаешь?

Л. Ребят, я понимаю, на что вы намекаете. Я действительно знаю, как мои слова можно повернуть. Поэтому поверьте мне, я действительно был очень мягок. Тем более я никогда не позволю себе ни капли угрозы. Действительно это все выглядело очень корректно.

М. А то, что с сыном может что-то случиться, ты разве не говорил?

Л. Это не так звучало. Я говорил: ваш сын не до конца понимает, в какие игры он играет.

М. Ну, не будем за этим столом играть в эти игры. Потому что, когда говорят такие слова, их можно шифрануть так, как их понимаешь, вот как страшно, вот так и расшифровываешь.

Л. Я действительно считаю, что у нас нет реальных причин для конфликта и что их можно решить легальным путем.

Ю. Ну, если быть точным, то происходит то, что ты практически пугаешь нашего человека, то есть пытаешься надавить на нежные струны отца.

М. Он не был наш. Он стал наш, когда завязалась вся эта программа.

Ю. Давай ты не разжигай страсти.

М. Этого не будет. А по поводу тарифных ставок, если они реальны и имеют под собой какую-то базу — это другое.

Л. Ребят, эти ставки нереальны, и потом, он требует быстрого решения.

М. О какой сумме идет речь?

Л. Сорок миллионов долларов. Это нереально.

М. Не, разница какая?

Л. Первоначальный расчет был в районе двадцати. Он был более-менее реальный, хотя мы хотели торговаться на восемнадцать, но, в общем, вот так. Вот цифры. Он просто в два раза поднял все.

М. Давай, Сереж, мы цифры отложим. И разговор отложим. Потому что, если мы будем решать на нашем уровне, получится грубовато и угловато. То есть мы не знаем там всяких банковских моментов, нюансов.

Л. Нет, но он сейчас вызывает бухгалтеров и требует, чтобы уже в пятницу мы приняли решение. Вот в чем дело. Поэтому пусть он сейчас не требует. Мы сейчас готовим свои расчеты, свои обоснования.

М. Он требует по тарифным ставкам или по подписанию договора о том, чтобы все платежи шли через «Инкомбанк»?

Л. Нет, пока сейчас все платежи идут через «Инкомбанк».

М. Итак, какого числа ты вернешься? Сегодня 17-е. 24-го?

Л. 24-го я готов. Будет Сергей Иванович 24-го числа?

М. Да, он будет раньше.

Л. В принципе вы можете встретиться с моими партнерами и без меня.

М. С партнерами мы, конечно, можем поговорить, но мы видим, что все это исходит в основном от тебя, а не от партнеров. Так что давай уже разговаривать с первыми лицами.

Л. Давай уже, если точным быть, 25-го. В четверг.