Владетель Мессиака. Двоеженец

— Совершенно уверен, — отвечал слуга, — я не ошибся. Дверь, на которой я заметил крест, именно та самая. В нее вошла маркиза.

После некоторых размышлений, маркиз сказал:

— Есть средство распутать это недоразумение… Следующей же ночью надо пробраться в этот проклятый дом…

— Это будет трудновато… но не невозможно.

— Но как же?

— Перелезть через стену! Веревочную лестницу я достану, прикрепим ее к стене, и все трудности будут устранены!

— Так располагай своим временем, как знаешь! Но когда же ты вернешься домой?

— Наверное сказать не могу… Смотря по тому, как все устрою…

— Где же мы увидимся?

— Я вас буду дожидаться в саду, под сиреневым кустом… для предосторожности захватите с собою шпагу?

— Насчет этого будь спокоен, я не замедлю отомстить за свою честь! Я буду вооружен!… И хорошо вооружен!

Мало оставил своего господина.

День, который должен был решить участь маркиза, длился для него медленнее предыдущих. Но временами ему казалось, что все это мучительный сон-кошмар, пробудившись от которого, он снова будет счастлив.

Настала ночь.

В спальной все шло обычным порядком; едва только Хильда скрылась в соседней комнате и затворила за собой дверь, маркиз поспешно оделся, прицепил шпагу и положил в карман два заряженных пистолета. Затем он пошел в сад, где в условленном месте его ожидал Мало. На всякий случай он захватил с собою потаенный фонарь.

Де Салье был в страшном волнении; он дрожал, как в лихорадке, смертельная бледность покрывала его лицо.

— Мы опередили маркизу, — сказал Мало, — она еще не выходила…

— Тем лучше: мы будем на месте раньше ее… Все ли готово?

— Веревочная лестница уже повешена.

Мало отворил калитку и вошел со своим господином в переулок.

На углу они увидали карету, кучер дремал; по-видимому, он не заметил их. Они не шли, а бежали и в скором времени очутились около высокой стены, окружавшей таинственный дом.

Они прошли ворота и сделали еще шагов двадцать. Потом Мало остановился и сказал:

— Здесь, сударь!

Маркиз не отвечал. Можно было слышать, как билось его сердце, а между тем, он был нетрусливого десятка.

Мало, придерживая первую ступень веревочной лестницы, шепнул маркизу:

— Полезайте, сударь, и когда вы будете наверху, то подождите меня.

Маркиз повиновался.

Мало влез вслед за ним и перекинул лестницу на другую сторону, в сад; он спустился первым, де Салье последовал за ним, и оба направились к павильону. Все было тихо. Казалось, что дом был, действительно, необитаем: в окнах было совершенно темно.

— Но как же мы войдем в дом? — спросил маркиз. — Вероятно, все двери заперты…

— Я предвидел это, — сказал Мало, — и сейчас разобью стекло…

— Да, ведь это наделает шума: нас, пожалуй, обнаружат…

— Воры обходятся и без шума… Позвольте мне ваш перстень?

Маркиз всегда носил на пальце наследственный перстень с большим бриллиантом. Он снял его и подал Мало, который ничего не упустил из виду. Слуга вынул из кармана жестяную коробочку с пропитанными смолой тряпками; потом кольцом своего господина он вырезал стекло одного из нижних окон, прижав к нему предварительно тряпки, и таким образом стекло было вынуто без малейшего шума. Отверстие было совершенно достаточно для того, чтобы просунуть в него руку, тогда Мало поднял внутреннюю задвижку, и окно отворилось.

— Теперь полезайте свободно, маркиз!

Они легко влезли в окно и очутились внутри дома. Темнота была страшная и тишина могильная.

Мало открыл потаенный фонарь, чтобы осветить комнату. Это была обширная передняя, в которой виднелась лестница, ведущая на первый этаж.

Направо и налево находились две двери; маркиз по очереди отворял каждую из них, комнаты были в запущении: всюду, на полу, на мебели лежал густой слой пыли; трудно было предположить, чтобы это могло служить местом любовного свидания маркизы. С большой предосторожностью они поднялись по лестнице и достигли широкой двухстворчатой двери, которая была заперта, но ключ торчал в замке. Де Салье прислонил ухо к двери и ничего не расслышал. Вероятно, в комнате никого не было.

— Отвори! — сказал он Мало.

Слуга повиновался, и они вошли в большую библиотеку, сверху до низу установленную книгами, несколько томов валялось на полу; другие в беспорядке лежали на столе, стоявшем посреди комнаты. Против двери, в которую они вошли, находилась другая. Маркиз толкнул ее и едва переступил порог, как его обдало странным запахом, — тем самым, который он чувствовал на волосах и щеках Хильды. Маркиз понял — цель близка. Он взял из рук Мало фонарь и оглядел комнату. Это была спальная, превращенная в химическую лабораторию. Среди мрамора, позолоты и богатых украшений повсюду красовались склянки и сосуды различной величины, наполненные разными жидкостями; скелеты всевозможных животных и чучела птиц, висевшие по стенам. Тяжелая драпировка скрывала альков, в котором находилась кровать. Налево от нее была дверь. Маркиз осматривался и удивлялся.

— Куда это мы зашли? — спросил он после небольшого молчания. Это не дамский будуар, а лаборатория какого-то алхимика. Книги, колбы, реторты, печки! Что же могло привлечь сюда Хильду? Я начинаю надеяться… В таком месте не бывает свиданий любовников! Во всяком случае, Боже, как я несчастлив! Мало, я очень несчастлив!…

— Да, маркиз, — прошептал Мало, — я не смел вам сказать, но давно понимал, что вы женились на демоне с ангельским лицом. У нее нет души, маркиз… нет сердца…

— Сердца! — сказал маркиз со злобою. — А для любовника есть? Но кто этот человек? Хозяин этого помещения, вероятно, алхимик, жаждущий открыть философский камень или жизненный эликсир! Наверное, это старик… Хильда не может любить такого человека.

— Так зачем же она сюда приходит? — спросил Мало и задумчиво покачал головой.

— Одни загадки, — ответил маркиз. — В ее жилах течет цыганская кровь… может быть, ей нравится эта таинственность, может быть, она увлеклась алхимией и стыдится мне признаться в этом…

— Так вы все еще сомневаетесь?

— Да, сомневаюсь… но люблю ее больше, чем когда-либо… Я ее обожаю…

Глава XVI ЛЮБОВЬ

— Мы опередили маркизу не более, как на четверть часа… пожалуй, нас еще застанут. Ступай на лестницу и спрячься там, а я постараюсь скрыться в этой комнате… — сказал маркиз де Салье своему верному Мало.

Мало вышел из комнаты.

Де Салье с фонарем в руках еще раз осмотрел помещение.

Дверь налево от алькова вела в большую комнату, из которой не было выхода.

«Нет, здесь не годится, — подумал маркиз. — За затворенной дверью я ничего не услышу и не увижу…»

Он поднял тяжелый занавес, закрывавший альков, и увидал, что около кровати места было достаточно, чтобы поместиться одному человеку стоя.