Владей миром!

Когда мы насчитали двенадцать трупов, я решил его остановить.

– Крикни: «Штык – молодец!» – сказал Кинсли.

Я крикнул. Правду говорить легко и приятно, а если она еще и заклинание!..

Кровный Убийца мгновенно нырнул в ножны на моем поясе. Я достал и обтер его от коричнево-черной крови.

– Если этим ножом убить кого-то, – сказал Кинсли, – он напитается кровью жертвы и потом будет рубить в салат всех с такой кровью. Но только их! Так что не рань им кого не хотел, – он взглянул на меня строго, как папа на шкодливого мальчика, – да и сам не поранься!

– А пока я не убил врага – нож превращается в обычный тесак? Колбасу-то им можно порезать? Или потом он только этим и будет заниматься?

– Я не знаю, что такое колбаса, – сказал Кинсли, – но если бы ты чуть задумался, прежде чем спрашивать глупости, понял бы – нож все время окрашен чьей-то кровью! Может быть, когда его только выковали – был обычным, как ты сказал, тесаком. Но и как обычный нож можешь использовать – ты же брюки себе обрезал! Что ты…

– Сколько идти до пещер? – спросил я, торопясь перевести разговор, не дожидаясь от Кинсли нового справедливого эпитета в мой адрес.

– Дней пять еще. Если, конечно, будем идти, а не сидеть. – Он хмуро взглянул на мою перебинтованную ногу.

– Знаешь что? А не вредно было бы все-таки прикупить кое-что из оружия. Лук нормальный или топор какой-нибудь. Кровный Убийца, конечно, крут, но нужно еще что-нибудь. На тот случай, когда враг не будет в тесной близости.

– Спохватился, наконец, – проворчал Кинсли. – Будь ты в наручах и наколенниках, может, и укусов бы избежал. Придется сделать крюк к югу. Там у готов кузница имеется. Можно у них отовариться.

Двинулись. К вечеру были у цели – по дороге нас не пытались ни убить, ни съесть. Даже удивительно.

Когда мы дошли, здоровенный гот-кузнец уже печь остудил, фартук снял, уйти собирался. Но посетителям обрадовался. Оказалось, что с торца кузницы был небольшой магазинчик – прилавок, а за ним на стене оружие, обувь и даже одежда кое-какая.

По совету Кинсли я купил кольчугу из какого-то неведомого металла того же цвета, как вечернее небо над Утронией. Правда, почему-то она мне лишь до пупка доставала – эдакая кольчуга-топик. Широкий кожаный пояс купил – к нему крепилась пара футляров для разной мелочи, несколько ячеек, словно для патронов, а по бокам – ножны. Кинсли сказал, такой пояс очень удобен. И точно, по ячейкам я сразу дротики рассовал, в ножнах Кровному Убийце место нашлось. Надев пояс – широкий, как у какого-нибудь танцора испанского, – я понял, почему кольчуга короткая. Бренчал бы я иначе, как ящик рыболовный.

С оружием оказалось сложнее. Не умел я ни мечом размахивать, ни из лука стрелять, как недавно пришлось убедиться. Выстрел в гнездо, да и то со второй попытки, вряд ли можно в зачет поставить. Купил арбалет, дав себе слово, что потренируюсь. К нему болтов штук двадцать. Опять-таки ячейки пригодились.

– Меч возьми, – сказал Кинсли.

– Да я в жизни его в руках не держал, – сказал я.

– А что держал? – спросил тот.

– Ничего.

– Как же вы без оружия обходитесь? – брезгливо поморщился Кине ли.

– Да вот так как-то… – пожал я плечами.

Помимо рукопашного боя было у нас на тренировках карате несколько занятий с нунчаками. Получалось у меня неплохо. Шишек, конечно, наставил себе, но пару движений выучил неплохо – тренер меня хвалил. Тут, конечно, нунчак не было, да и быть не могло, но палка, к которой цепью крепился железный шар с шипами, чем-то их напоминала. Вспомнил, что такая штука кистенем называется. Я примерился к нему, покрутил в руке – остался доволен.

– Ты, я смотрю, не впервой такую штуку держишь, – не без удивления заметил Кинсли.

– Нет, впервые, – не стал я врать. – Но мне нравится.

– Щит возьми. – Кинсли мне не поверил. – Как будешь удары-то отбивать, без меча в руке? Кистенем особо не отмахнешься.

Щит я выбрал – не щит, а игрушку. Узкий, раза в четыре шире запястья, но зато и сидел он на левом предплечье, как влитой. Легкий, крепкий, серебристого цвета, с литьем в виде воинов, кромсающих местных тварей, – песня. Наверное, в каждом мужике к доброму оружию сидит любовь неизбывная – как бы глубоко она в подсознанье ни гнездилась. Как у бабы к платью красивому. Щит был легок и удобен – носи, не снимай. Кистень я заткнул во вторые ножны, предварительно обмотав цепь вокруг древка.

От шлема, наручей и наколенников отказывался, как Кинсли ни уговаривал. Не привычен я тяжести на себе таскать, да и в рукопашном бою это только мешало бы.

Кое-что еще по мелочи прикупили: два мотка крепкой бечевки, лепешек несколько и мяса вяленого. Взяли еще масла лампадного. Это я его лампадным прозвал, на самом-то деле шут его ведает, что за масло, но Кинсли сказал, для факелов и костра сгодится.

Глава 6 Болота

До болот дошли без приключений – сам удивился. То есть по небу порой пролетали какие-то ужасные крокодавлы, издающие визг, совсем не похожий на крик журавлиный, но мы их внимание не занимали, по счастью. Заночевали мы не доходя до болот пары сотен шагов. Кинсли сказал, что лучше тут переночевать.

– А что, мы до следующей ночи сможем болота целиком пройти? – спросил я, глядя в бесперспективную, хлябкую даль.

– Нет, – грустно покачал головой он. – Дня три по ним шлепать.

– То есть все равно посреди болот ночевать придется? – Да, – был ответ. – Но чем меньше ночевок, тем лучше. Установили Тайный Кров. Но он не помешал слышать стоны, доносящиеся с болот. И стоны те были вовсе не эротического свойства. Жуткие.

Когда я проснулся, трудно было понять, наступило ли утро. Небо в этом мире всегда непривычного цвета – но днем оно все-таки чуть светлее. Однако тут из-за болотных туманов это различие пропадало. И все-таки я пришел к выводу, что утро наступило. То ли с помощью шестого чувства, то ли посредством третьего глаза, то ли почувствовав пятой точкой. Последняя в темное время суток была заметно напряжена.

Кинсли рядом не было, но через несколько минут он вернулся с охапкой хвороста. Мы заварили травяной чай и позавтракали тем, что было в котомке оруженосца.

Потом Кинсли взял пустой бурдюк и направился туда, где вода была почище – в дорогу набрать. Я от нечего делать решил свои сокровища изучить. Диадема пока меня мало занимала. Да и перстень с зеленым камнем, похожим на изумруд, тоже. Хотя, если честно, перстень я попробовал надеть, подкинуть, покрутить, наконец, даже лизнул, но ничего фантастического ни с ним, ни со мной не произошло. Разве что я почувствовал себя фантастическим болваном – но это не впервой.

Взяв арбалет, отошел к деревьям и решил потренироваться в стрельбе. Но болты оставляли такие глубокие раны в коре, что я сжалился над растениями и стал упражняться с дротиками.

Первый же дротик, воткнувшись, превратил дерево в памятник. Каменный памятник дереву. Тонкие черенки не выдержали окаменевших листьев, начался каменный листопад – я едва отбежать успел.

Я оглянулся по сторонам – будто боялся, что мои проказы кто-то увидеть мог, – схватил другой дротик и со всей силы метнул в каменное дерево. Надеялся, что дротик воткнется в камень, и дерево снова станет деревянным. Почему-то я так решил. Но дротик отскочил и плюхнулся в траву. А первый дротик по-прежнему надежно торчал в камне. Выниманию он не подлежал.