Владеющие духом: сердце не камень

– Она сама прилетела. И уже не в первый раз, - ответила я. Крыса задумчиво покосилась на спокойно сидящую сову:

– Ладно, - сказал дух.
– Вопросы какие есть у тебя?

– Нет уж, моя хорошая, сначала перо, - покачала я головой, доставая лестницу ведьм. На нем оставалось два пера: черное и рыжее. Приглядевшись к последнему, я на все сто процентов уверилась в том, что оно практически идентично тем перьям, которые носит сова, сидящая сейчас у меня на шкафу. Я потянула за это перо, решив сначала посмотреть, какая информация записана именно на нем. Но перышко, несмотря на то, что визуально едва держалось на красной нити, не снималось. А вот второе, черное, наоборот, легко снялось. Вроде моя серая живность говорила мне, что узел сам должен развязаться. Что ж, видимо, тут необходима определенная последовательность.

 Вскоре вода закипела. И черное перо отправилось в котел...

 Деревенский дом, украшенный шарами, ленточками и цветами. Во дворе, за длинным столом со всевозможными закусками, сидят гости. Улыбаются, радуются, ждут... Явно какой-то праздник. Тут с другой стороны дома раздался свист, и буквально через несколько секунд на задний двор зашли двое. Он и она. Он в простом, но хорошо сидящем костюме, она в белом платье... Свадьба. Деревенская свадьба. Молодожены торжественно подошли к своим местам во главе стола, но присаживаться пока не спешили. Им традиционно поднесли каравай с солью, чтобы определить, кто же из них станет хозяином в доме. Новоиспеченные супруги умудрились откусить одинаковые куски. Гости громко зааплодировали, и самые главные участники этого праздника сели за стол ... Напитки лились, еда мгновенно сметалась со стола, гости не жалели добрых и напутственных слов для довольных молодоженов. Веселый праздник любви и создания семьи... Но тут неожиданно подул сильный и холодный ветер, налетели тучи, и после громкого раската молнии на празднике появилась она... Девушка, вся одетая в черное, словно носившая траур. Она оглядела злым взглядом всех присутствующих, а особенно зло и долго она смотрела на виновников торжества. На месте праздника воцарилась гробовая тишина. Минута, две, а потом молодой супруг тихо спросил:

– Ольга?

– А ты меня уже не узнаешь?
– усмехнулась она.

– Ты зачем пришла?
– спросила вдруг женщина, сидящая за столом по левую руку от невесты.

– Вы забыли меня пригласить.

– Не забыли, - ответила невеста, гордо выпрямив спинку.

– Тем хуже для вас, - опять усмехнулась девушка в черном и взмахнула рукой. И тут же над двором с громким карканьем закружили черные птицы. Вороны. Двое из которых, держа в своих клювах края ленты, обмотанной вокруг коробки, подлетели к вызвавшей их девушке.

– Ольга, уходи, не порть праздник, - попросила ее женщина, сидящая подле жениха.

– Что вы, - хищно улыбнулась девушка.
– Я же пришла с подарком, - она продемонстрировала коробку, которую вороны плавно опустили в ее руки, и медленно зашагала к молодоженам. Встав между ними, Ольга поставила коробку на стол и обратилась к жениху:

– Алеша, запомни, ты не разбил мое сердце... Ты наконец-то помог мне понять слова пророчества. Мне стоит сказать тебе спасибо. Но позже, - она наклонилась и мелодично зашептала юноше в ухо.
– Ты сам ко мне придешь, когда молодая луна еще не успеет взойти...

 И девушка открыла коробку. В ней лежал мертвый черный ворон, с глубокой раной на груди. За праздничным столом раздался дружный "Ох", и девушка в черном победно покинула праздник. Жених проводил ее отрешенным и потерянным взглядом...

 Пар над котелком быстро рассеялся, и я, отдышавшись, слегка покачиваясь на ногах, дошла до кровати. Тут же ко мне подлетела сова и сев рядом, потерялась головой о ногу. Дух дома, покосившись на птичку, аккуратно запрыгнула на кровать и устроилась у другой ноги.

– Что за пророчество?
– спросила я у духа, напрочь забывая о написанных мною вопросов, а дотянуться до листка у меня не было сил.

– Когда встретятся две владеющие духом, не напрямую, но связанные кровью, и черный ветер обточит камень лунный, соберут они двенадцать разных сосудов жидкости алой да невинной, а затем сердце второй станет таким же каменным и черствым, как у первой, то не будет в земном мире рода ветра сильнее, мощнее и ледянее...

– процитировал дух дома явно не своим голосом.

 Я рухнула на подушки и, прикрыв глаза, несколько раз повторила в памяти слова пророчества. Хоть дух и произнес их лишь раз, но я не забыла ни слова... Я слышала раньше пророчество. Я знала его наизусть. Черный ветер - это тетка, камень лунный - я, двенадцать сосудов жидкости алой - кровь тех самых пропавших на время девушек, о которых мне рассказывала баба Маша. Они нужны были для заключительного обряда... Но не все в этом пророчестве мне было понятно...

– Что значит каменное сердце?
– поинтересовалась я у духа.

– Сердце каменным становится у ведьмы, когда любовь свою убивает она.

– Ольга убила этого Алексея?

– Да, ночью той же. Как и сказала она, сам к ней пришел он.

 Тут в моей голове мелькнула догадка и я спросила:

– Получается, она хотела, чтобы и я убила Петра? Чтобы и мое сердце стало каменным...

– Да, - кивнула крыса.
– Твоей судьбой был Петр. А его - ты.

– Но ты мне вчера сказала, что я не убила его... Значит, он жив. И пророчество не сбылось. А тетка, она жива?

– Да, жива.

 Перед моими глазами замелькали все картинки, которые показывали мне перья. Это тетка присутствовала на том шабаше, когда мама... забеременела мной. После того видения я ее не узнала, на фото из сундука она выглядела иначе, милее и добрее... Вот как окаменелое сердце и темная сила меняют ведьм. И Веда это знала... Она все знала и специально оставила мне все эти подсказки, чтобы я все увидела и вспомнила... Стоп! А что, если я потеряла память не из-за нелепого заклинания, если это бабушка стерла мне ее? Вполне может быть, если учесть все те события, о которых я узнала... Но для чего? Чтобы я не стала темной?... Черт, когда же я все узнаю до конца? У меня осталось одно перо, на завтра, а на сегодня один вопрос. И я, подумав, задала тот, который, пожалуй, надо было задать в самый первый день:

– Почему душа Веды не приходит ко мне?

– Не приходит душа, потому что нет ее. За другого душу отдала она...

 Вот как, бабушка, значит, отдала свою жизнь за другого? За кого? Я собралась было это спросить, но дух с грустью сказал:

– Прости, Лилит, но опять вопросы закончились твои.

 Я тяжко вздохнула и, пошатываясь, поднялась с кровати. Мне хотелось курить, и я вышла на крыльцо. Усевшись на уже такую родную ступеньку крыльца, я достала пачку и закурила. Курила медленно, успокаивая нервные клетки, а, докурив, почувствовала такую напряженную усталость. И вернувшись в дом, тут же рухнула на кровать, проваливаясь в глубокий сон...

 Что-то холодное и даже липкое коснулось моего плеча. Но было это так нежно, что мне стало даже приятно. Прикосновение повторилось, но уже на шее. Потом ниже.. Я улыбнулась и прикусила губу, ощущая уже поглаживающие движения... Грудь тут же предательски напрягалась, стыдливо возбуждая тело. А холодные прикосновения спускались все ниже, пробежались импульсом по животу, направляясь туда, где сконцентрировалось основное и главное возбуждение... Черте что! Меня что, домогаются? Да еще так явно в этом сне. Я повернулась на бок, и сразу почувствовала, как касания переместились на тыльную часть моего тела... Вздрогнув, я резко проснулась, села на кровати и тут же увидела сову. Она сидела на подушке и, увидев, что я проснулась, потерлась о мою щеку и тихо заухала мне на ушко. Наверное, хотела сказать что-то... Но я не понимала. Погладила птичку по голове и покосилась в окно, в которое уже пробивался дневной свет.