Владеющий
Шрифт:
— Феала? — Озадаченно переспросил Пузо, на короткий миг даже позабыв, что его ладонь сейчас пришпилена к столешнице. — Это еще кт…
— Проехали! — Оборвал я его. — То есть ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не отдавал приказа послать моему человеку эту деревяшку?
— Да! — Чуть ли не обрадованно возопил бандит. — Да! Чтоб вас черти в задницы сношали! Именно так! Я вообще здесь не при че…
Моя взлетевшая в воздух рука заставила толстяка заткнуться и изо всех сил зажмуриться. Хороший мальчик. Послушный. Он так сильно боится боли, что с ним одно удовольствие беседовать.
—
— Репей… — потерянно пробормотал уродец, стараясь как можно меньше тревожить раненную руку, чтобы трехгранный штык не причинял ему страданий. — Но это ведь… он же мой первый помощник!
— Именно, червь, — строго подтвердил я, — подосланный к нам оборванец раскололся и выдал всех, кого знал. Я лишь потянул за эту ниточку и узнал имя твоей правой руки. А ты знаешь, что делают с конечностью, которая не слушает своего хозяина? Ее отрубают. Астал!
Здоровяк, дожидаясь моей команды, шагнул вперед, и замершие возле него головорезы испуганно шарахнулись в стороны, закрываясь руками. Действительно, жалкое зрелище, особенно, если учитывать, что десятком минут ранее эти шакалы готовились накинуться на него всем скопом.
Великан подошел ко мне, и безмолвно занес свое оружие над головой.
— Приготовься попрощаться со своей рукой, Пузо, — буднично объявил я. — За каждую ошибку в этой жизни нужно платить.
— Не-е-ет! Стойте-е! — Толстяк заорал пуще прежнего, начиная трепыхаться с такой силой, что из его пробитой ладони полился целый багряный ручеек. — Не смейте-е-е!
Но его вопли никто не слушал, и Феала, зажатая в кулаке двухметрового исполина, со свистом устремилась вниз.
Глава 26
Еще до того, как узкое лезвие клевца с треском врубилось в столешницу, буквально в нескольких миллиметрах от пришпиленной руки Пуза, красномордый толстяк потерял сознание. Он сомлел, растекшись жирной кляксой по всему креслу, и закатил глаза.
— Астал, ты промахнулся, — с легким неудовольствием констатировал я.
— Я еще не привык к Феале, топором было бы сподручней, — буркнул воин, мощным рывком вызволяя застрявшее оружие.
— Ну, дело твое, — хмыкнул я, ухватываясь за сай и тоже с трудом выдирая его из стола. — Приведи нашего собеседника в чувство, будь добр.
Дважды просить не пришлось, и здоровяк отвесил Пузу мощную пощечину, от которой тот чуть не выпал из кресла. Я побоялся, что таким богатырским ударом мой спутник отправит бандита в еще более глубокое забытье, но напрасно. Уродец встрепенулся, словно спящий от кошмара, и первое, что он сделал, это бросил панический взгляд на свою руку.
Увидав, что она все еще на своем законном месте, да к тому же и не приколота больше моим штыком, Пузо прослезился от радости. Он прижал ее к себе, словно любимое дитя, и принялся баюкать, пачкая все еще бегущей кровью свою одежду.
— А теперь еще раз, — обратил я на себя внимание. — Слушай внимательно, и запоминай. С Репеем, я позволю разобраться тебе самому. Сделай так, чтоб твой помощник никогда больше
не смог тебя подставить. Иначе я вернусь, и одной рукой ты уже не отделаешься.— Да-да, спасибо! — Искренне поблагодарил меня толстяк. Он уже приготовился стать калекой, и теперь раненная ладонь и ошпаренная рожа ему казались совсем плёвой ценой за ошибку его подчиненного. — Я во всем разберусь…
— Я даже немного помогу тебе, рассказав о мотивах твоего человека, — великодушно улыбнулся я. — До Репея дошла информация, что Астал вдруг разбогател настолько, что теперь может позволить себе жить в первом кольце Махи. И его это очень сильно задело, поскольку он помнил, что ты простил Стальному часть процентов по игровому долгу. Твой выкормыш посчитал себя достаточно смелым, чтобы попытаться эти деньги спросить, но без твоего ведома. Понимаешь?
Все сказанное было чистейшей правдой. Уж не знаю, с каким пристрастием Кара спрашивала пойманного мной оборванца, но он сдал всех, кого только знал. А дальше моя агентурная сеть, которую выстраивали для меня Чук и Чак, впервые показала себя в настоящей работе. Для меня собрали всю информацию с городского дна, которую только сумели найти. И единственное, что оставалось в тени, так это то, кто донес игровым баронам, что воин теперь переехал жить в центр. Впрочем, я и сам знал ответ на этот вопрос…
— Этот сученыш хотел обмануть меня?! — Натурально удивился Пузо, и я в очередной раз подивился, насколько дипломатичным и словоохотливым можно сделать любого отброса, если иметь за спиной Владеющего воды.
— Хуже. — Коротко бросил я. — Этот сученыш хотел обмануть меня! Ведь это я нанял Астала, и все его деньги — это бывшие мои деньги. Ты понял?
— Конечно, домин! — Блеснул Пузо знаниями этикета. — Уверяю вас, ничего подобного больше не повториться!
Ухмыльнувшись и похлопав уродца по красному лицу, я мягко сказал:
— Я знаю, я знаю. Ведь иначе это будет последнее, что ты сделаешь в своей жизни.
Развернувшись и изобразив, что собираюсь уходить, я вдруг остановился у самого выхода.
— Ах да, Астал! Оставь нашему новому другу напоминание о сегодняшнем дне. Пусть он вспоминает о нас почаще.
Следуя отрепетированному сценарию, здоровяк со скоростью пикирующего сокола выбросил свою огромную пятерню и ухватил владельца игорного дома за шею. Воздух в очередной раз прорезал заполошный визг Пуза, и когда здоровяк отнял свою руку, на коже у того красовался сильный ожог, по очертаниям повторяющий его ладонь.
— Владеющий…
— Чертов колдун…
— М-м-мать…
Трое головорезов, которые совсем недавно загоняли Астала в угол, сейчас натурально струхнули. Их лица стали белее свежего снега, который в этих широтах никогда не видывали, ведь до этих болванов только дошло, что они едва-едва сумели разминуться со своей смертью. Для подобных им отбросов не было большой разницы между Аколитом или полноправным магом, а потому шок, который они испытали, едва не заставил их намочить штаны.
Впрочем, зная воителя, я был уверен, что он сумел бы убить и покалечить всю эту троицу даже не обращаясь к Искре.