Владигор и Звезда Перуна

Чучу вели три единорога: один сзади и два по бокам. Улизнуть было невозможно, да он и не стремился уйти, не выяснив, кто обитает внутри горы под названием Снежный Колпак. Его вели вдоль берега прохладного тихого озера к трем людям на противоположном берегу. Один из них был мал ростом, и Чуча подумал, не подземельщик ли это? Но скоро понял, что это попросту мальчик. Рядом с ним стоял высокий юноша в звездном балахоне, а чуть поодаль седобородый старец в длинном, до пят, плаще. Больше никого, ни воинов, ни слуг — не было видно. Чуча успокоился и все же подумал, как хорошо, что он один пробрался сюда, оставив своих товарищей у подножия высокой горы. Если с ним что-нибудь случится и он не вернется к обещанному сроку, они, конечно же, поспешат ему на выручку и будут во много раз осторожней, нежели он сам. Хотя навряд ли они отыщут на склоне горы вход в узкий извилистый коридор…

Чуча постарался отогнать от себя мрачные мысли и принялся с любопытством осматриваться, запоминая все, что видят его глаза. Как-никак он теперь летописец и обязан запоминать и записывать свои похождения, впечатления и встречи.

Единороги восхитили его. Он никогда не видел рогатых лошадей, немного походивших на туров — так они были велики и сильны. Их большие, как сливы, глаза казались чересчур умными даже для лошадей и хранили выражение строгого достоинства. Чуче захотелось что-то сказать им, объяснить, что он вовсе не враг. Почему-то он был уверен, что его услышат и поймут.

В стороне паслось целое стадо этих необыкновенных животных. Единороги подняли головы и с любопытством смотрели на подземельщика, повернув к нему острые рога. Чуча поежился.

Наконец они пришли. Единороги склонили головы, и Чуча готов был поклясться, что они отвесили почтительный поклон юноше в звездном балахоне. Мальчик, стоящий рядом с ним, смотрел на Чучу настороженно и даже испуганно.

— Я видел тебя, — сказал он Чуче и повернулся к юноше. — Микеша показывал мне его в своем ручье, он был вместе с мамой. Только там у него было лицо злое, не такое, как сейчас.

Чуча не понимал, что сказал мальчик, — тот говорил на языке, ему незнакомом. Речь его отдаленно напоминала говор варваров из племени, пленившего Владигора. Юноша, видимо, понял затруднения подземельщика и сказал что-то мальчику.

— Что ты делал под Вороньей горой? — строго спросил Дар по-синегорски. — И что с моей мамой, где она сейчас?

Чуча ожидал какого угодно вопроса, но этот совершенно сбил его с толку.

— Под Вороньей горой? — переспросил он. — Но я никогда не был под Вороньей горой. Ты меня с кем-то путаешь. И кто ты сам? И откуда ты знаешь язык Братских Княжеств?

— Не лги! — прервал его Дар. — Я видел тебя вместе с моей мамой.

— Нет, я живу под Ладорским холмом, — сказал Чуча, переводя взгляд с мальчика на юношу и с юноши на старца, который еще не произнес ни слова. — Под Вороньей горой обитают, если верить Книге пророка Смаггла, железняки, или груны, мои дальние сородичи, которых вот уже два столетия никто не видел.

— Ты произнес имя пророка Смаггла? — удивился Седон. Он также начал говорить по-синегорски. — Откуда ты знаешь про него и про Книгу?

— Я прочел ее, молодой незнакомец, — ответил Чуча. — Но откуда имя Смаггла известно тебе?

— Мы встречались, — сказал тот с грустной улыбкой. — Он путешествовал и нанес мне визит. Мое имя Седон, его, — он указал на старца, — зовут Тарг, а моего друга — Дар. Скажи, как зовут тебя? Я вижу, ты много знаешь и принадлежишь к тому же роду, что и Смаггл.

— Мое имя Чуча, — сказал подземельщик, — Я тоже путешествую и хочу продолжить дело моего великого предка. Но я не пророк, и мои знания скудны. Эту гору Смаггл назвал Снежным Колпаком. Она действительно похожа издали на белый колпак. Когда я увидел ее утром, я обрадовался так, будто встретил друга, с которым не виделся целую вечность! Смаггл и про озеро знал тоже. Не всякий, однако, может прочесть его книгу, она открывается тем, кто этого заслуживает. — Чуча спохватился, что последняя фраза прозвучала несколько хвастливо, и слегка покраснел.

— Нет, ты не тот, кого я видел, — успокоился Дар и улыбнулся. — У тебя не злое сердце.

— Будь моим гостем, — сказал Седон. — Ты, верно, проделал дальний путь и хочешь отдохнуть с дороги. У нас будет еще время поговорить, а пока Тарг предоставит тебе все, в чем нуждается усталый путник.

— Но… — Чуча замялся. — Дело в том, что я не один. Мои друзья ждут от меня вестей у подножия горы. Мы только что избежали смертельной опасности.

Никто не успел ответить ему. Вода в тихом озере вдруг забурлила, повеяло холодом, и чей-то голос, исходящий, казалось, из самих стен высокой горы, вопросил:

— У тебя гости, Седон? С кем ты разговариваешь?

Седон гордо вскинул голову и крикнул в пространство:

— Ты уже пала так низко, что подслушиваешь чужие разговоры, Морошь! Где твоя гордость, которой ты так кичишься?

— Не увиливай от ответа, любезный брат. Мне нужен мальчик, его видели вместе со старым Таргом. Не бойся, я не причиню ему зла.

Тарг сдернул с плеч свой длинный плащ и накрыл им с головой Дара, а Седон крикнул:

— У меня нет того, кого ты ищешь. А если бы и был, неужели ты думаешь, что я пренебрег бы законами гостеприимства и выдал его тебе?

— Повторяю, с ним ничего не случится. Я хочу просто поговорить с ним. За это он получит от меня все, что пожелает. Я обещаю тебе это!

— Ты обещала мне, что не станешь донимать меня своим присутствием, и только что сама нарушила свое обещание. Как же я могу доверять тебе?

— Отдай мальчика, брат! — Голос заполнил собой все внутреннее пространство горы. С вершины с грохотом посыпались вниз тяжелые камни и глыбы отколовшегося льда. — Ты очень рискуешь, если не подчинишься моей воле!

— Ты его не получишь, — прозвучал в ответ другой женский голос, спокойный и властный. Седон вздрогнул и посмотрел по сторонам, будто ожидая увидеть кого-то.

— Проклятие! — вскрикнула царица. — Ты опять выжила, женщина, и вновь стоишь на моем пути! Отступись, он не твой сын.

— Уходи! — ответил неведомый женский голос. — Не мешай ему. Я всегда буду с моим мальчиком.

Наступила тишина. Озеро успокоилось, единороги, разбежавшиеся по его берегам, вновь собрались вместе и, повернув друг к другу рогатые головы, будто обсуждали причину внезапного беспокойства. Чуча стоял в полном недоумении, глядя то на единорогов, среди которых были две лошади, то на незнакомых ему людей, чьи лица также выражали удивление и тревогу.

— Неслыханное дело! — произнес негромко Седон. — Кто-то помешал моей сестре! Есть кто-то сильнее ее, и мне незнаком этот волшебник. Или волшебница…

— Это был голос Евдохи, — сказал Дар. — Моей приемной матери.

— Я знаю ее! — обрадовался Чуча. — Мы у нее капустные щи ели! А ты, значит, тот самый Дар, что ушел в Заморочный лес и не вернулся? Но ведь лес, как Филька сказал, чародеи замкнули на год. Или он что-то перепутал, филин непутевый? Хотя Евдоха была уверена, что мы с тобой встретимся. Так и вышло!