Владимир Красное Солнышко

«У вас осталось несколько человек Ладимира. Их легко выловить: они плохо говорят по-новгородски».

«Великий князь повелел теребить мосты и ладить дорогу на Новгород».

Ярослав получил последнюю депешу, когда в Господин Великий Новгород прибыла первая тысяча варягов. Переговорив с ними, он тридцать варягов отправил к Звездану в сопровождении одного из его людей.

И только после этого начал подтягивать обе новгородские дружины и ополчение к границам новгородского княжества. С повелением пересекать границу только по его личному, княжескому приказу.

Ярослав, как и отец его Владимир Красное Солнышко, все делал, хорошо продумав и взвесив. Вот и раньше он не отослал киевскому князю новгородскую дань совсем не потому, что не было золота. Он прощупывал ответные действия собственного отца. Когда тот строго повелел немедля выслать дань — тотчас же и послал. С извинениями.

Послал и сделал вывод: великий киевский князь уповает на силы. Выяснить, какие…

Тогда и был направлен в киевские земли безотцовщина Звездан со своими помощниками. И очень скоро пришло от него первое известие: «Великий князь послал на черемисов две дружины под командой своих сынов».

Ярослав сразу сообразил, что у великого киевского князя нет более полководцев. А никогда не командовавших доселе дружинами княжат дружинники не примут. Они для них — навсегда княжата.

И нахлестывая коней, помчались к Звездану сменные гонцы: «Перехватывать всех великокняжеских гонцов. Заслать в дружины своих людей. Передать, чтобы слушались только моих повелений».

Князь Владимир узнал через людей Ладимира о недовольстве в дружинах Бориса и Глеба и о тайных, хитрых ходах Ярослава. Весьма этим обеспокоенный, он решил нанести Ярославу упреждающий удар, собрав для этого все наличные силы. Слишком велика была угроза. Он отдал последнее в своей жизни повеление: «Теребить мосты и ладить дорогу на Новгород». И упал. Умер, не приходя в сознание.

К власти пришел Святополк, прозванный позднее Окаянным: прорвавшийся потом к власти Ярослав повелел монахам переписать все летописи, и многое при переписывании было исправлено. Так появился в русской истории Святополк Окаянный.

А тогда, в момент смерти великого князя, Святополк растерялся. Сперва приказал никому об этом не говорить. Люди Ладимира таскали в пыточные застенки болтунов, но все слухи не запрешь. Они прокатывались по Киевской Руси из уст в уста. Пришлось объявить о смерти Владимира.

Это была роковая ошибка. Как только до Бориса дошло печальное известие, он объявил о том дружине. Дружина заявила:

— Веди на Киев, князь!

— Не подниму меч на брата. Пусть он будет мне вместо усопшего отца.

Дружина тут же покинула его. Борис остался только с личной охраной.

Об этом Звездан уведомил Ярослава, а новгородский князь — Большой совет.

— Убить гаденыша! — дружно откликнулся Совет. — Послать Путшу с новгородцами!

Послали известного своими темными делами Путшу с тремя его приятелями. Звездан встретил посланцев в условленном месте, проводил в отвергнувшую командира дружину. Там указали, куда отошел княжич Борис с отроками. Догнали, посекли мечами отроков, да и Борис недолго сопротивлялся…

Узнав о смерти отца, Глеб велел личной охране оседлать коня и тронулся было в путь, но конь споткнулся, Глеб вылетел из седла и, пока отроки поднимали его, подоспели дружинники.

— Не к добру, — вздохнул один из них. — Надо бы поездку отменить.

— Стариковские приметы, — возразил затесавшийся в дружину человек Звездана. — Скачи в Смоленск, княжич Глеб, старший брат ждет тебя там.

Помог сесть в седло. Сказал на прощанье:

— В Смоленске жди брата своего на Смядыни.

Жеребец хромал после падения, но в конце концов Глеб добрался до Днепра и уговорил владельца торговой насады доставить его вместе с охраной в Смоленск:

— На Смядыни станешь?

— Как всегда.

— Добро. Мне туда и надо.

Почему новгородский князь не повелел убить княжича Глеба сразу же, не очень понятно. Может быть, он рассчитывал прикрыться законным наследником для войны со Святополком, может быть, решил держать его как заложника. Как бы там ни было, но Ярослав в конце концов все же послал варягов на Смядынь. Княжич сопротивлялся сколько мог, однако и силы, и уменье были не на его стороне.

Путь к киевскому престолу был расчищен.

2

Новгородский князь уже собрался отдать повеление дружинам вторгнуться в киевские земли, как случилось непредвиденное — из Новгорода примчался гонец от посадника:

— Беда, князь! Варяги твои насилие творят над новгородцами и женами их!

Ярослав повернул назад, но не успел домчаться до Новгорода, как его перехватил новый гонец:

— Новгород Великий ударил в вечевой колокол, народ прибежал и перебил варягов во дворе боярина Поромони!

Ярослав испугался. Нет, не варягов, а буйных и непредсказуемых новгородцев. Он потратил столько времени и сил, чтобы направить их опасную энергию против киевлян, а они… Они варягов порубили.

Нет уж, нет, пусть посадник сам выпутывается из этого скверного дела. Вечевой колокол… Зачем, для какой надобности он висит на главной площади, когда существует законный князь? К бунту звать?..

Ярослав решил переждать, пока посадник и «Золотые пояса» разберутся, кто прав, а кто виноват. И, не доезжая до Господина Великого Новгорода, повелел свернуть в село Ракомо, где и скрылся от новгородских глаз.

Однако не для того, чтобы не разыскали, а для того, чтобы нашли. И нашли.

Найти-то нашли, но не те, кого он ждал. Даже не сами бунтари, не народные герои окраин, а новгородские обыватели, пришедшие умолять его простить их сынов. Князь, возмутившись, велел охране всех перебить. Он — князь Великого Новгорода, и к нему следует присылать самого посадника, а не представителей взбунтовавшегося быдла.

Но на следующий день пришел не посадник — прибыл гонец из Киева, от сестры Предславы. С коротким сообщением: «Святополк занял киевский престол».

Это было куда страшнее новгородского избиения варягов. Законный наследник занял свое место, не сегодня, так завтра славянские племена присягнут ему на верность. И — прощай, детская мечта!

Значит, придется все менять. Не ждать посадника с извинениями, а самому просить прощения за порубленных охраной горожан. И не перед посадником, это было бы еще полбеды. Нет, на вечевой площади, прилюдно, перед всем народом. Это после пиров и уговоров!.. Но иного выхода не было. И новгородский князь пошел в Господин Великий Новгород. Именно пошел — не поехал, а смиренно пришел пешком и на вечевой площади, сняв шапку, с низким поклоном просил милостиво простить его.