Владимир Мономах
Шрифт:
– Хрисанфом. А тебя?
Олег назвался.
– Неужели отсюда нет никакого выхода? Неужто придется сгнить в этом смраде? – спросил он после некоторого молчания.
– Куда сбежишь? Кругом море.
– А как к пристани причалят?
– Охраняют! И цепи не перегрызешь. Хозяин не хочет лишиться своих работников, мы больших денег стоим.
– А кто у нас хозяин?
– Купец византийский. Владеет многими судами. Но сам сидит в Константинополе. Тут его доверенный распоряжается.
– А этот доверенный человек – злой или добрый?
–
От бессилия изменить свою жизнь, от безысходности Олегом овладевало отупение, он переставал что-либо соображать и понимать в происходившем. Порой ему казалось, что это не он сидит в вонючем трюме, а кто-то другой, ему неизвестный человек, а он издали, со стороны наблюдает за ним. По ночам снились сны, будто он каким-то чудесным образом освобождается от оков и вновь становится вольным человеком, гуляет то по лугу, то по своему любимому Чернигову. И долго еще после пробуждения жил он этими снами, надеясь на чудо…
Раз в день приходил надсмотрщик, освобождал от цепей пять человек и заставлял вычерпывать скопившуюся в трюме воду с нечистотами. Наступила очередь и Олега. Ему было приказано принимать ведра и выплескивать содержимое за борт. Когда вылез на волю, голова закружилась от свежего морского воздуха. Он распрямился и некоторое время стоял, оглядываясь вокруг. Корабль с надувшимися парусами ходко бежал по светло-зеленым, с пенистыми гребешками волнам. Солнце разливало свой свет в безбрежном мире, дробилось в тысячах ослепительных блестках раскинувшегося вокруг морского простора. Воля, бесценная воля, как ты близка и как далека!..
По палубе прохаживались люди, на него никто не обращал внимания. Работа шла неспешно, рабам торопиться некуда, а Олегу хотелось растянуть эти сладостные мгновения до бесконечности. К нему подошел один из моряков, проговорил удивленно:
– Князь Олег, ты ли это?
Он оглянулся. Перед ним стоял парень лет двадцати, русоволосый, с синими глазами. Несомненно земляк!
– Кто ты? – спросил он, ощущая, как сладостное чувство разливается в нем от звуков родного языка.
– Твой воин. Немиркой звать. Мы вместе сражались против половцев. Я попал в плен, а потом сбежал и нанялся на этот корабль.
– Это здорово! Это здорово! – обрадовался Олег. – Ты поможешь мне освободиться из рабства! А я уж тебя награжу!
Лицо у парня приняло постное выражение. Он отвернулся, проговорил поскучневшим голосом:
– Где там! Я тут один из русов, остальные чужие люди. Разве с ними кашу сваришь?
– Мы придумаем! Мы обязательно что-то придумаем! – почти в беспамятстве твердил князь даже тогда, когда парень отошел от него.
С этой встречи Олег повеселел, внутренне собрался. Не может быть такого, чтобы он сгнил в этом вонючем трюме! Надо только набраться терпения, выждать подходящий случай и действовать, действовать смело, решительно, наверняка! А он, Олег, это умеет делать, он сможет найти выход из безнадежного положения!
После недельного плавания прибыли в Константинополь. В отверстие
для весла видел Олег нагромождение каменных домов, посреди которых высилось величественное здание собора Святой Софии. У пристани – скопление различных судов, они стояли друг возле друга, удивительно, что нашлось место для их посудины.Десять дней стояния в порту были хорошим отдыхом и для рабов. Их продолжали держать в трюме, зато никакими делами они не занимались, отсыпались, восстанавливали силы. Единственная забота – вычерпывать воду из трюма да поднести товар, что вносило приятное разнообразие в серую жизнь. Немирка куда-то пропал, видно прогуливал заработанные деньги в злачных местах столицы Византийской империи.
Наконец отошли в море. По тому, что солнце светило теперь в нос судна, Олег понял, что плывут в южном направлении, в Эгейское море. Значит, все дальше от родины, все дальше от дома…
На третий день плавания установилась тихая погода, ударил барабан, явился надсмотрщик, рабы взялись за весла. В полдень неожиданно по палубе загрохотали, забегали, закричали. В трюм заглянуло бритое лицо, закричало отчаянно:
– Пори всех подряд! Пусть гребут что есть силы!
Хлыст заходил по спинам гребцов. А барабан учащал и учащал удары. Олег взмок, пот тек по всему телу, мышцы, кажется, вот-вот разорвутся. Гребцы стали выкрикивать проклятия, а барабан бил все быстрее и быстрее…
Вдруг послышался удар, треск дерева. Судно задрожало всем корпусом и остановилось. Гребцы побросали весла, замерли. Надсмотрщик опрометью выскочил наружу. А на палубе началось столпотворение; раздавались крики, лязг металла, топот множества ног. В трюм влетел Немирка, прижался к Олегу, в страхе трясясь всем телом.
– Что случилось? – спросил его князь.
– Морские разбойники напали! – задыхаясь, ответил он. – Убивают всех подряд!
В этот момент сверху потекла на них клейкая струйка. Олег потрогал пальцем – кровь! Он встал, произнес спокойно:
– Братцы, я думаю, к нам пришло освобождение. Разбойникам нечего брать у рабов. Они могут дать нам свободу!
Он взял из рук Немирки меч и выдрал им штырь, к которому крепилась цепь. Передал меч Хрисанфу, тот другим. Скоро все гребцы были свободны. Олег первым пошел наверх. По палубе ходили вооруженные люди в разномастной одежде. Они были возбуждены, в их руках были мечи и кинжалы. К Олегу подошел один из них, невысокий, широкоплечий, с длинными усами и бедовыми глазами.
– Ты кто такой? Откуда явился? – спросил он хриплым голосом.
Олег спокойно выдержал его взгляд, ответил, потрясая перед его глазами цепями:
– Не видишь? Рабы мы! А хотим быть свободными людьми!
– Ишь какой храбрый! Ты знаешь, с кем разговариваешь?
– С морским разбойником, легко догадаться.
– С предводителем пиратов Игнатием. Слышал о таком?
– Нет, у нас на Руси о тебе не ведают.
– Значит, ты из русов? И кем же ты там был?
– Княжеским воином.
– Воины нужны. Пойдешь ко мне в услужение?