Владимир Набоков: pro et contra. Tом 2
Шрифт:
Как вы поживаете? Удалось ли вам теперь, — при этом новом страшном турнюре {4} событий, — написать ваши финские впечатления и письма? {5}
Как-то холодно на душе.
Недели три тому назад я писал Алданову, {6} а он мне не ответил, и, зная его щепетильность, боюсь что пропало мое письмо. Правилен ли адресок: 319 w<est> 100 street? Помнится, что в N.York'e я писал ему по этому адресу насчет свидания с Klaus Mann, {7} и он тоже не откликнулся. Между прочим, вот что мне было бы очень важно выяснить (я и Алданова запрашивал): как переслать деньги в Ниццу? {8} Частным
Живем мы здесь по-старосвитски. Наняли домик, Митя {12} жарит на велосипеде. У меня две лекции в день. Продал «New Directions» роман, {13} который написал по-английски в Париже, когда жили на Этуали, в одной комнате, — писал его на bidet в ванной. {14}
Пропасть перевел и прозы и стихов на англ<ийский> и написал о паршивых переводчиках в New Republic. {15} Скажем, нужно знакомить студентов с «Шинелью», а перевод пердовый — и приходилось заново переводить. {16}
Бабочек я собрал дивнейших и продолжаю тут, по конечнедельникам. Солнце постоянное и пишу нагишом в саду. Вера вам очень кланяется. Есть ли весть от Ильюши? {17}
Обнимаю вас, дорогой. Напишите, пожалуйста.
Ваш В. Набоков
373 Сентрал Парк Вест
Нью-Йорк, 8 августа 1941
Милый Владимир Владимирович,
простите меня грешного, что я столько времени не отвечал на Ваше письмо! И оправданий-то никаких не имею. Это тем более безобразно с моей стороны, что в Вашем письме был запрос о посылке денег во Францию. Деньги можно переслать через Н. Д. Авксентьева {18} (Литературный фонд), {19} который делает это довольно часто и по наиболее выгодному курсу. Можете написать прямо ему.
Вы спрашиваете об Ильюше. Весть о нем есть — он арестован в Париже! Но есть много оснований предполагать, что арестован он в первые дни после {20} войны между большевиками и немцами и что, вероятно, это произошло в общем порядке, когда контролировали всех русских. Весть эта пришла от одной его родственницы из Марселя — «дядя Ильюша заболел, и о нем нет никаких известий». Но позднее получены были сведения, что он и Одинец {21} находятся в немецком лагере в очень хороших условиях. Вы знаете, вероятно, что его виза заморожена (с 1 июля). Вашингтон ввел новые почти запретительные ограничения, но, как я вчера выяснил, на этих днях за все эти замороженные визы (126 человек!) в Вашингтоне будет хлопотать Грин, председатель Американской Федерации Труда, {22} который вообще для всех социалов доставал визы. И нет сомнений, что эта виза будет разморожена. Как только это станет известно, приму меры к тому, чтобы официальное извещение ему было переслано от американского консула из Марселя в Париж. Кажется, к этому имеются возможности. И, быть может, теперь (после ареста!) у него явится больше желания покинуть Европу.
Завтра с Авксентьевыми еду к Карповичу {23} в Вермонт в гости на одну неделю. Вернемся 16-го. Затем сейчас же еду в гости недели на две с Струнским {24} на их виллу (Коннектикут) —
они как раз уезжают и предоставляют виллу (с кухаркой!) в мое распоряжение. Я там уже гостил два дня. Приезжал туда и А<лександр> Ф<едорович> с женой, {25} и мы играли в крокет (последний раз я играл 46 лет тому назад — когда был гимназистом) — честное слово, не вру. На будущей неделе А<лександр> Ф<едорович> с женой тоже приезжают на два месяца туда же — сняли в одной миле от Струнских коттедж.Мои личные дела все же хороши, как и раньше: ничего не выходит! Но зато как все благожелательны! Это именно об Америке сказано, что она вымощена благими пожеланиями.
На Ваше новое слово — «конечнедельник» я, разумеется, обратил внимание. А я на днях в одной шанхайской русской газете нашел новых два слова — «воролюди» и «ворошляпы», т. е. похитители людей и шляп!
Удивляюсь, что М<арк> А<лександрович> Вам не ответил — Ваш адрес правилен. Сейчас он с женой уехал на дачу в Бельмонт (Нью-Джерсей), где живут и Вишняки. {26}
Не думайте, что мы здесь ничего не делаем. Собираемся, обсуждаем вопрос о русской ежедневной газете, еженедельной, о создании информационного бюро на английском языке о России, о слушании советского радио и о ряде еще других проектов. А вдруг что-нибудь и выйдет?
Спасибо Вам за письмо, не забывайте меня совсем. Желаю Вам поймать как можно больше самых интересных бабочек.
230, Sequoia ave.
<Пало Алто. Август 1941 г.> {27}
Дорогой Владимир Михайлович,
только что получил ваше милое письмо. Очень меня взволновала весть об Ильюше — но может быть, вы правы — его будет теперь легче вызволить. Кроме того — меня также сильно волнует и мучит (и потому так спешу с ответом) судьба еще трех человек во Франции; самый близкий из них — кузина жены, Анна Лазаревна Фейгин (Anna Feigin) {28} тоже попала с визой в такое же положение, как Ильюша. Все у нее было готово и подано — и она только ждала вызова в консульство, когда ввели новый закон.
Мы оба с женой страшно просим вас, — если это только каким-либо образом выполнимо, — чтобы тот, кто будет хлопотать за 126 замороженных виз, похлопотал бы за 127-ю. На всякий случай сообщаю ее адрес: 43, rue Rossini, Nice.
Алданов мне написал. {29} Я уже скоро покину эти места — а именно 1 сентября. Месяц проведу еще не знаю где, а уже 1-го октября засяду в Wellesley {30} (до этого, вероятно, мелькну через New York, куда, впрочем, буду довольно аккуратно приезжать по энтомологическим делам).
Очень все-таки надеюсь, что «благие помыслы» ваши осуществятся. Обнимаю вас, дорогой друг, хотелось бы вам еще написать, но рука ноет от бесчисленных здешних моих писаний.
Ваш В. Набоков
2.1.<19>42
19 Appleby Rd.
Wellesley {31}
Дорогой друг, Владимир Михайлович,
желаем вам самого лучшего в Новом году. Как вы поживаете? Очень я соскучился по вас. Струнская мне писала, что очень удачно подвигается ваша книга.
Есть ли известия от Ильюши?
Вот Вишняк {32} будет в Бостоне — не будете ли вы тоже здесь выступать в этом году?
Обнимаю вас, напишите.
Ваш В. Набоков
Флорида, Южная Каролайна
1-Х-<19>42 {33}
Бог простит — а вот г-н Камышников {34} едва ли… Обнимаю вас.