Владимир Путин. Из летописи XXI века

Порой кажется, что оно, время, стоит, как заиндевелое, или нудно ползет, как морской слизень. А иногда создается впечатление, что оно несется с бешеной скоростью и за ним не угнаться. Ну никак!

В этом стремительном потоке есть некие точки опоры или своего рода верстовые столбы, острова, что ли. Остановившись у них случайно или намеренно, можно вдруг обернуться назад, оглядеться, задуматься, поразмышлять и даже изменить направление движения. Этими точками опоры, или верстовыми столбами (островами), в потоке жизни являются встречи с людьми.

У каждого бывают свои встречи. Иногда они мимолетны, иногда значимы. Одни забываются, словно кто-то стирает из памяти лица и слова, как «дворники» капли дождя на лобовом стекле машины, другие врезаются в память с графической точностью деталей и остаются навсегда, как резьба на камне в египетских пирамидах.

Мне повезло: я начал свою осознанную жизнь после службы в вооруженных силах и окончания университета как газетный репортер. Писал, переписывал, как это принято говорить, оттачивал мастерство. Исписал не один блокнот. Диктофоны тогда были завидной редкостью. Уж не знаю, что и как там отточилось, но презрительное «журналюга» слышал не раз, в том числе от людей, которые причисляли себя к интеллигенции. Слышал я это слово за спиной даже потом, уйдя из оперативной журналистики и преодолев зыбкую грань литераторства. Писать репортаж все-таки несколько не то, что писать книгу.

Но годы работы корреспондентом не прошли бесследно. Журналистика многому научила: и кропотливой работе, и поиску истины. Приобретенное в журналистике желание докопаться до сути дела оказалось неистребимо и проявилось даже в занятии литературой. И не просто проявилось, но и помогло.

Интересно, что жесткий формат газетной полосы, как и хронометраж на телевидении, научили «выжимать» из текста «воду» – малозначимые слова. И малозначительные.

Журналистика свела с невероятным количеством людей и научила ценить время. А литература научила избегать суеты и ждать.

В 2022 году в нашем историческом парке открылась большая интерактивная выставка про первого российского императора. Мультимедийная выставка-погружение «Петр Великий. Рождение империи» создана в жанре иммерсивного спектакля-биографии.

П. Деларош. Петр Великий. 1838

Юбилей рождения Петра I отмечали по всей стране. Широко и ярко! Одна только экспозиция картин на Марсовом поле в Петербурге чего стоила! Для старых и новых полотен, посвященных Петру I и его эпохе, был построен целый городок рубленых изб. Правда, у каждой такой «избушки» отсутствовала передняя стена, чтобы можно было свободно зайти и полюбоваться шедевром. В народе есть такое определение, как пятистенная изба, а тут вроде бы получалась трехстенная.

Как правило, мы в Москве, в 57-м павильоне на ВДНХ, делали выставку, которую потом дублировали по всем нашим филиалам. Такие проекты мы не раз осуществляли совместно с РВИО (Российским военно-историческим обществом). Кстати, экспозиции, подготовленные совместно со специалистами РВИО, получались очень даже интересными. Затем мы тиражировали выставки по всем нашим 24 паркам. Наши регионы всегда с удовольствием отчитывались нам о большом интересе и хорошей посещаемости таких выставок.

Выставку о Петре I, приуроченную к 350-летию со дня его рождения, у нас в Москве, в 57-м павильоне, в этот раз было сложно тиражировать. Да практически невозможно. Очень уж много хитрых технологических приемов было использовано в экспозиции. Они требовали особой техники.

Мы задействовали такие современные технологии, как «живая», управляемая жестами графика, объемные декорации с поверхностным видеомэппингом, эффектный дизайн и застройка. Каждый зал был наполнен большим количеством датчиков, позволяющих взаимодействовать с интерактивными инсталляциями. Экспозиция, сформированная из декорации, макетов, реальных и цифровых предметов, художественного света и объемного звука, ставила цель – донести через чувственный опыт масштаб свершении петровского гения.

По сути, это была первая подобная экспозиция, которая ставила своей целью через примеры исторической биографии привлечь посетителя к решению вопросов о выборе пути, поиске себя в жизни, мотивации развития, преодолении сложностей и напомнить, что история пишется сегодня каждым человеком.

Описываю эту выставку, чтобы объяснить, почему именно к нам, в 57-й павильон на ВДНХ, 12 июня, на День России, приехал Президент и что увидел, точнее, что мы ему показали.

Мы – это наш директор Иван Есин и я.

* * *

Втроем мы шли по экспозиции, и Владимир Владимирович с неподдельным интересом смотрел, трогал всякие наши интерактивные «штучки», даже с удовольствием покрутил судовой штурвал и наблюдал, как огромный парусник в проекции на стене легко подчиняется его командам.

Когда дошли до зала, посвященного основанию Петербурга, естественно, вспомнили о том, что Петр I знал историю России и не стал повторять ошибку Ивана Грозного с поиском выхода к Балтике. Если Грозный решил захватить Нарву, то Петр I начал строить на море новый город и порт – Санкт-Петербург.

Б. А. Чориков. Взятие Нарвы Иваном Грозным. 1836

Заговорили о том, почему Грозный пошел на Нарву и что стало причиной Ливонской войны. Вспомнили о том, как Магнус, на которого рассчитывал Грозный как на короля Ливонии, предал русского царя. Иван Васильевич хотел решить проблему с Ливонией дипломатически, поставив во главе этой прибалтийской территории Магнуса, родного брата датского короля Фредерика II Датского. Магнус был не только датским, но и норвежским принцем из Ольденбургской династии. Ему понравился план русского царя по созданию Ливонского королевства.

Магнус прибыл в Москву, его приняли с великой торжественностью. И здесь, в Москве, он был официально провозглашен королем Ливонии, дал клятву верности царю.

– Кстати, – вспомнил я, – интересно, что в русских летописях Ливонского короля называли Арцимагнус Крестьянович.

– Как же человек может жить без отчества, – сказал Владимир Владимирович и улыбнулся. – Не по-человечески как-то.

Я согласился.

– И что же этот самый Арцимагнус Крестьянович натворил? – поинтересовался Президент.

В целом идея создания вассального королевства выглядела удачной: Магнус, сын европейского короля, в глазах немецкого и датского ливонского дворянства был даже вроде бы своим. Царь подарил королю Ливонии город Оберпален и выдал грамоту на включение в земли королевства территории, в настоящее время входящей в Волховский район Ленинградской области, а также права на Карельские земли.

Русский царь женил Магнуса на княжне Марии Старицкой и дал богатейшее приданое. Кроме того, Грозный подарил ему городок Каркус, небольшую часть Водской пятины с множеством погостов, место-поселение, имеющее по-фински название kuisma – «зверобой», упомянутые в переписной книге Водской пятины, а также несколько сундуков с имуществом для королевы.

Но, в конце концов, Магнус просто-напросто предал русского царя. Он начал вести тайные переговоры с новым правителем Польши Стефаном Баторием, а затем открыто перешел на сторону Польши, присягнул королю Стефану и признал его власть над своим эфемерным королевством.

И тогда я сказал Владимиру Владимировичу, что, вспоминая тот случай и многие другие, можно утверждать, что миром правит случай и предательство.

– Вы так думаете? – спросил Президент.

– Да, – ответил я. – И вся гадость заключается в том, что и то и другое управляемо.