Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

Что здесь смутило? Дело в том, что у фильма «Андрей Рублев» очень сложная судьба. Снятый в 1966 году, он вышел на экран только в 1971-м. Но мытарства его начались значительно раньше:

«...1962 г. 23 января — обсуждение заявки; 2 февраля — подписан сценарный договор /.../; 29 декабря — авторами сдан 1-й вариант литературного сценария; 1963 г. 18 января — обсуждение 1-го варианта (Предложено доработать: велик по объему, по содержанию); 23 апреля — обсуждение 2-го варианта; 9 августа — сдан 3-й вариант /.../; 23 декабря — последнее заключение худсовета /.../; 1964 г. 24 апреля — письмо Комитета по делам кинематографии о включении картины в план к/с «Мосфильм» на 1965 год; 1 мая — подписан приказ о запуске фильма в режиссерскую разработку с 26 мая...»

(Винокурова Т. «Дело» об Андрее.— «Советский фильм» многотиражная газета к/с «Мосфильм», 1988, 18 июля).

С этого момента и начинается непосредственная работа над картиной, в частности, фото- и кинопробы, которые проходили до самого начала съемок — 15 апреля 1965 года. Неужто один срыв перечеркнул весь замысел работы Высоцкого в фильме? А может быть, пробы все-таки состоялись?

Исходя из этих соображений мы и начали выяснение. Результат вы видите на снимке. Впрочем, предоставим слово режиссеру киностудии «Мосфильм» Игорю Дмитриевичу Петрову, работавшему вторым режиссером на этой картине.

«Я попал в съемочную группу Тарковского летом 1964 года. К тому времени уже шел подбор актеров — проходили пробы. Но Высоцкий «пробовался» еще до моего прихода. И, кстати говоря, других проб на эту роль — сотника — мы не проводили. Андрей просто не видел, да и не желал других претендентов.

С Высоцким у него были очень теплые, дружеские отношения. Они тесно общались. Владимир часто заходил на студию, интересовался, как идут дела, что-то обсуждал с Андреем. Он тогда еще не работал в театре у Любимова, но когда туда поступил — тоже заходил, переживал за нашу работу.

Затем что-то произошло, кажется, в начале следующего года. Оказалось, что Высоцкий не сможет участвовать в съемках. По каким-то причинам его сроки не совпадали с нашими. Андрей был страшно огорчен этим обстоятельством, но ничего сделать было нельзя — время съемок уже определилось. Пришлось искать другого актера. Мы начали переговоры с Граббе...»

Эпизоды с предполагаемым участием Высоцкого снимались 9—12 июня в 70 километрах от Владимира, 1 — 14 июля и с 28 сентября по 3 ноября в Суздале, в январе и марте 1966 года во Владимире.

О несовпадении сроков съемок картины с расписанием Высоцкого рассказал нам и Вадим Иванович Юсов — главный оператор фильма.

Что же в действительности могло помешать Высоцкому сняться в картине «Андрей Рублев»? Вероятнее всего, занятость в театре. Ведь трудно предположить, что он заранее знал о будущих работах у В. Турова и в «Стряпухе». Начало съемок у Тарковского намечалось на апрель, а мы знаем, что в апреле театр планировал гастроли в Ленинграде. Кроме того, роли в «Антимирах», работа над «10 днями...» (премьера в марте), «Павшие и живые»... А если вспомнить, что сезон 1965 года закончился только в середине июля, станет понятно: лишь крайне напряженная работа в театре явилась препятствием для съемок.

На этом можно было поставить точку, если бы не одно обстоятельство. По некоторым (документальным) данным, полученным в самый последний момент перед сдачей материала в номер,— пробы актеров на роли начались лишь в октябре 1964 года. А пробы на натуре и кинопробы в Андронниковском монастыре, где, в частности, сделан и опубликованный снимок, проходили начиная с 16 декабря 1964 года, то есть зимой. Как это увязать с рассказом И. Д. Петрова о летних пробах Высоцкого до его поступления на Таганку и с тем, что один из снимков этой серии явно указывает на летнюю съемку,— мы пока не знаем. Поиск будет продолжаться. У нас есть просьба ко всем, кто может что-либо вспомнить об этих событиях: откликнитесь! Ведь даже незначительные, казалось бы, свидетельства людей, знавших Высоцкого, помогают раскрыть различные стороны его творческой биографии. Мы благодарны Артуру Сергеевичу Макарову за его воспоминания. Пользуясь случаем, хотим поблагодарить также Татьяну Викторовну Винокурову — заведующую архивом киностудии «Мосфильм» и наших читателей: Л. Н. Фурмана из г. Хмельницкого и москвича В. Дузь-Крятченко за помощь в работе над повестью.

А теперь — небольшое пояснение. В адрес редакции приходит много писем, в которых люди делятся своими мыслями, впечатлениями, воспоминаниями. Одно из них мы решили предложить вниманию читателей. Его автор — литератор, киносценарист Елена Владимировна Щербиновская.

Из нашей юности

Сейчас, когда о Владимире Высоцком опубликовано огромное количество воспоминаний, размышлений, статей, очень трудно заставить себя написать о нем. Да и надо ли это делать вообще? Наверное, я никогда и не решилась бы написать об этом, если бы все чаще и чаще не стали появляться в книгах, а сначала в журнале «Студенческий меридиан», фотографии моей двоюродной сестры Людмилы Абрамовой.

Сейчас —1989 год, совсем скоро десять лет будет, как его не стало... Но мы отмотаем ленту времени не на десять, а почти на тридцать лет назад, к 1961 году...

1961 год. Это наша ранняя юность, почти детство. Сейчас никому не надо рассказывать, что это было за время. Мы тогда без ума были от песен Окуджавы, почти все их знали наизусть. Правда, на концерт его удалось попасть только раз... Но и этого было достаточно, это явилось настоящим откровением. Песни его запоминали на слух, переписывали на листочки бумаги, магнитофонов не было...

В 1961 году Людмила вернулась со съемок из Ленинграда не одна. Я пришла к ней на Беговую, она провела меня в свою комнату, вернее — в закуток, выгороженный в двухкомнатной квартире, где жили тогда бабушка с дедушкой, родители Люси, и познакомила с молодым человеком, актером, с которым они вместе снимались в фильме — с Володей Высоцким. Он держался очень просто, одет был бедно: старенький свитер, простенький пиджачок. Он играл на гитаре и пел «Вагончик тронется.,,». Пел здорово — мурашки по коже! Общаться с ним оказалось сразу очень легко, так, словно давно уже мы знакомы. Я поняла, что этот человек очень дорог моей сестре, и это с первой же встречи определило мое к нему отношение. Он не был тогда ни знаменит, ни богат, напротив — испытывал трудности, неудачи. С работой было плохо, песни сочинять только-только начинал: блатные, жаргонные — пел их лихо. Говорил простым, отнюдь не литературным языком, казался немного грубоватым, чем поначалу шокировал нашу «профессорскую» семью (дед наш был профессором-энтомологом, почитал культуру Востока, верил в благородство людей и терпеть не мог Маяковского).

 В. Высоцкий и Е. Е. Абрамова на даче.Станция «Отдых», лето 1963 года.

Мы с Люсей, несмотря на разницу в возрасте, дружили с детства. Семья наша жила просто, почти бедно. Время было трудное, послевоенное. Типичная московская коммуналка... И наша замечательная бабушка, которую любили и уважали все соседи, читала нам Гумилева, переводила с листа Киплинга... Люся, учась еще в старших классах школы, ходила в литературное объединение «Юность», писала интересные стихи. А в 1959 году поступила во ВГИК на актерский факультет. Училась у М. И. Ромма (это был его единственный актерский набор). В институте царила творческая, интересная атмосфера. Я бывала тогда во ВГИКе почти на всех спектаклях — зачетных, курсовых. Люся играла в инсценировках Хемингуэя, в «Сей-лемских ведьмах» А. Миллера, играла Федру... Преподаватель ВГИКа, известный балетмейстер А. Румнев, организовал тогда первый театр пантомимы, в который вошел весь курс, где училась Люся. Спектакли театра пантомимы были ярки и необычны... Когда Люся была на третьем курсе, ее неожиданно пригласили сниматься на «Ленфильм» в картине «713-й просит посадку». До этого она работала как представитель ВГИКа на первом Московском кинофестивале. Однажды ее избрали «Мисс ВГИК»... Конечно, за красоту, но не только. Она училась блестяще, увлекалась философией и эстетикой; ей предлагали всерьез заняться режиссурой, звали сразу после защиты диплома в аспирантуру. ВГИК она закончила с отличием.

И сама Людмила — яркий человек, остроумный рассказчик, и все ее окружение, ее вгиковские друзья, и атмосфера в доме, в семье, где она выросла,— семье типичной московской интеллигенции,— все это не могло, наверное, не привлечь тогда такого человека, каким был в то время Владимир Высоцкий, совсем еще молодой, начинающий, не очень удачливый актер...

С момента его появления вся наша жизнь пошла по-другому. Володя сочинял песню за песней на наших глазах, мы ждали этих песен, мы буквально жили ими. И сам он менялся — рос духовно, культурно, творчески тоже у нас на глазах. Позже, вспоминая этот период, Люся говорила, что неудачи в актерской Володиной жизни тогда в большой степени становились стимулом для создания песен. Потребность в реализации была огромная, но она не находила выхода ни на сцене театра, ни в кино. В песнях же он выкладывался и как автор, и как актер.