Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Однако лирический герой песни стремится выбраться из этой колеи и в итоге осуществляет свою задумку: «Там выезд есть из колеи — спасение!» Но так было в песне. В жизни все будет совершенно иначе: колея, в которую угодил Высоцкий, никуда его от себя не отпустит, поскольку это не входило в планы тех, кто его туда засадил. Там все было как у блатных: вход копейка — выход рубль.

Что касается песни «Ой, Вань…» («Диалог у телевизора»), то это была шуточная зарисовка про семейку жлобов — мужа Ваню и жену Зину. Отметим, что оба явно русского происхождения, что четко укладывалось в традиции советско-еврейской юмористики, где смеяться можно было над кем угодно, кроме евреев. Читатель может возразить: в «Мишке Шифмане» главным объектом насмешек автора был именно еврей. Однако пусть читатель сравнит то, как высмеивается пьющий Мишка Шифман и пьющие Ваня с Зиной. Для последних автор уничижительных характеристик припас значительно больше. Взять, к примеру, Зину, которая мало того что алкашка, так еще «намазана, прокурена», необъятных размеров («тебе шитья пойдет аршин») и доносчица (писала на мужа жалобы). Ее супруг Иван не лучше: такой же алкаш, как и его друзья из разряда «пьянь и рвань». Типажи, конечно, схвачены замечательно (таковых в необъятном СССР действительно было много, впрочем, как и в нынешней России), однако осадок все равно остается. Все-таки у тех же советских евреев тоже было много всяческих недостатков, но над ними Высоцкий, увы, так смачно не издевался. Отметим, ни разу. Хотя был наполовину русским.

Уже спустя месяц песня «Ой, Вань…» расползлась на магнитных лентах по всем необъятным просторам страны и была разобрана на цитаты. Русские вообще народ особо незлобивый и всегда готовы над собой посмеяться. Кто не помнит, напомню: «ты, Зин, на грубость нарываешься», «и голос — как у алкашей», «и пьют всегда в такую рань такую дрянь», «а гадость пьют из экономии: хоть поутру — да на свои», «а это кто в короткой маечке? Я, Вань, такую же хочу», «опять „отстань“, обидно, Вань», «эту майку, Зин, тебе напяль — позор один» и т. д.

Вернувшись в Москву, Высоцкий 11 января вышел на сцену «Таганки» в спектакле «Десять дней, которые потрясли мир». На следующий день он играл в «Жизни Галилея».

В четверг, 25 января, Владимиру Высоцкому исполнилось 35 лет. В тот день он сыграл одну из лучших своих ролей — Гамлета, после чего в его доме был устроен роскошный сабантуй, на который пришли особо избранные люди: родственники, коллеги по театру, друзья. Была там и супруга именинника Марина Влади, которая специально привезла из Парижа магнитофонные пленки, на которых она пела русские песни. Гости отнеслись к вокальным опытам Влади с большим одобрением. В конце вечера Высоцкий расшедрился и подарил своему другу Золотухину французские туфли, коих в его гардеробе было несколько пар (как мы помним, модно одеваться он любил).

26 января Высоцкий был занят в спектакле «Добрый человек из Сезуана», 29-го — в «Жизни Галилея».

30 января Высоцкий уже в Ленинграде, где дает концерт в школе № 213. На следующий день он выступает в ленинградском техникуме холодильной промышленности. Им были исполнены песни: «Чужая колея», «Тот, который не стрелял», «Песня автозавистника», «Водитель „МАЗа“, „Ой, Вань…“ и др.

1 февраля в Театре на Таганке проходила репетиция спектакля «Товарищ, верь…» по произведениям А. Пушкина, во время которой Высоцкий… заснул прямо на сцене, сидя в возке. Этот поступок он в тот же день так объяснил Золотухину: «Я ужасно устаю на этих репетициях. Я нахожусь постоянно в жутчайшем раздражении ко всему… Я все время в антагонизме ко всему, что происходит… Меня раздражает шеф, меня раздражают артисты, мне их всех безумно жалко, я раздражаюсь на себя — ну, на все. И дико устаю…»

Вечером того же дня Высоцкий играл в «Антимирах».

Как ни парадоксально, но, несмотря на усталость, Высоцкий продолжает «чесать» по стране с концертами. 3 февраля он отправляется с кратковременными (5 дней) гастролями в Новокузнецк. Поездка была незапланированной: просто в тамошнем драмтеатре имени Орджоникидзе горел план, после того как оттуда ушли три ведущих актера, и руководство театра, чтобы выплатить труппе зарплату, выбило под это дело Высоцкого, который неизменно собирал аншлаги. И действительно, его приезд вызвал такой небывалый ажиотаж в городе, что все билеты на его концерты были раскуплены еще за несколько дней до начала гастролей.

Уже на следующий день после приезда Высоцкий дал четыре (!) концерта — в 12, 15, 18 и 21 час. Среди новых песен, исполненных им, самый большой ажиотаж вызвала уже упоминаемая песня «Мишка Шифман», которая мгновенно разошлась на цитаты: «смотришь конкурс в Сопоте и глотаешь пыль», «там одних гинекологов, как собак нерезанных», «если кто и влез ко мне, так и тот — татарин», «Я позор желаю смыть с рождества Христова» и т. д.

На одном из тех выступлений побывал фотограф В. Богачев, который оставил следующие воспоминания:

«Открывается занавес. Посередине сцены драматического театра стоит невысокого роста, скромно одетый человек с гитарой в руках. Рядом стул, на нем стакан воды. Просто, по-доброму улыбнувшись зрителям, он без лишних слов начал исполнять одну за другой свои песни, коротко комментируя их.

Высоцкий вел себя на сцене так естественно и раскованно, что сразу же между ним и слушателями установился непринужденный, доброжелательный контакт. Каждое слово, каждая интонация достигали цели…»

5–6 февраля Высоцкий вновь дал по четыре концерта. Все тот же В. Богачев вспоминает:

«Его выступление продолжалось всего один час, но я успел отснять почти две пленки. К концу последнего концерта (а он давал по четыре выступления в день) я, отпечатав десятка два контрольных фотографий, решил показать их Владимиру Семеновичу. Но сделать это оказалось куда сложнее, чем я думал.

Помог администратор артиста. Так я оказался в гримировочной комнате Высоцкого. Выступление заканчивалось, и через несколько минут Высоцкий с гитарой в руках вошел в комнату, поздоровался. Администратор представил меня.

— О, да мы тезки! — улыбнулся Владимир Семенович. — Вы не возражаете, если я буду вас называть просто по имени? И вы меня так же.

— Конечно, не возражаю, — согласился я.

— Ну, вот и прекрасно. Можно посмотреть, что у вас получилось? Ого! Но когда вы снимали? Я этого не заметил.

Я объяснил, что снимал через весь зрительный зал фотоснайпером. Он внимательно просмотрел фотографии и примерно половину из них отложил, вспоминая, что он говорил или пел на каждом из этих снимков.

— Вот эти я считаю наиболее удачными и очень просил бы вас сделать по нескольку штук для меня. И если можно, то увеличить для клише на афишу.

Я обещал на следующий день привезти все, что он просил.

— Володя, ты можешь приходить ко мне в любое удобное для тебя время. Мой номер в гостинице — 313-й.

Так незаметно, совершенно естественно перешел он на деловое, контактное «ты». Я поблагодарил и, воспользовавшись случаем, пригласил их вместе с администратором Алексеем Ивановичем съездить на КМК (Кузнецкий металлургический комбинат), посмотреть, как варят сталь.

И вот на следующий день в перерыве между выступлениями мы на машине комбината отправились в первый мартеновский цех. По дороге я коротко рассказал о комбинате и его людях. Владимир Семенович буквально засыпал меня вопросами.

На рабочей площадке печного пролета нас встретил парторг цеха Александр Сергеевич Голованов. У пятой мартеновской печи парторг представил Высоцкому мастера Сергея Зотеевича Богданова, сталевара, и подручных, и Владимир Семенович сразу же принялся расспрашивать. Он сбросил свою дубленку и в одном свитере приблизился к самой заслонке печи, наблюдая через синие очки, как кипит сталь. Нужно было видеть, сколько искреннего любопытства, восхищения и какой-то трогательной, почти детской радости было в нем!