Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

Судя по всему, Андропов, найдя понимание в этом вопросе в Международном отделе ЦК КПСС, где значение Высоцкого как влиятельной фигуры в «холодной войне» также понимали и ценили, вынужден был выложить перед Брежневым если не все, то большую часть своих карт в отношении певца. То есть подробно рассказать генсеку, почему Высоцкого ни в коем случае нельзя выгонять из страны, а вот других неудобных режиму людей можно (вроде Иосифа Бродского или того же Александра Галича, высылка которого была уже не за горами). Все дело заключалось в том, что Высоцкий мог пригодиться как внутри страны (в отношениях с либеральной интеллигенцией и простым народом), так и за рубежом (в отношениях с еврокоммунистами, особенно французскими). Видимо, аргументы шефа КГБ произвели на Брежнева должное впечатление (особенно то, что касалось французского направления, которое генсек курировал лично), и он решил судьбу Высоцкого в положительную сторону. Даже вопреки тому, что Цвигун считался его близким другом.

И вновь вернемся к хронике событий февраля 74-го.

Центральное телевидение продолжает удивлять: в день высылки Солженицына, 14 февраля, оно вновь показало фильм «Сюжет для небольшого рассказа» с Мариной Влади в главной роли. Сей факт мог означать одно: видно, кто-то из больших начальников так сильно был влюблен то ли в эту ленту, то ли в саму французскую кинозвезду, что требовал показывать ее вновь и вновь. Сам Высоцкий эту трансляцию не видел, поскольку выступал с концертом в столичном ЦНИИЭПжилища (18.30).

На другой день по ТВ был показан боевик «Один шанс из тысячи», снятый режиссером Левоном Кочаряном. Тем самым, из-за смерти которого у Высоцкого произошел серьезный разлад с его друзьями (как мы помним, артист не пришел на его похороны).

15 февраля Высоцкий играет в «Павших и живых» и ночных «Антимирах», 18-го — в «Гамлете». 22 февраля он был занят в спектакле «Жизнь Галилея», 23-го — в «Десяти днях…», 24-го — в «Пугачеве» и «Антимирах», 25-го — в «Антимирах».

26 февраля Высоцкий выступил с концертом в ДК имени Калинина в подмосковном Калининграде.

В первый день весны Высоцкий играет «Гамлета», после чего дает концерт в клубе Останкинского пивзавода. 2 марта он выходит на сцену «Таганки» в спектаклях «Павшие и живые» и «Антимиры». 6-го дает очередной концерт — на этот раз в Министерстве гражданской авиации. 7 марта Высоцкий играет в «Жизни Галилея», 9-го — в «Десяти днях…»

17 марта Театр на Таганке давал выездные гастроли в Подмосковье. Показывали спектакль «Антимиры», причем играли его халтурно. После представления речь между артистами зашла о политике, и Высоцкий выдал следующий монолог: «Мы ничего не понимаем ни в экономике, ни в политике, ни в международных делах… Мы косноязычны, не можем двух слов сказать… Страшно подумать. И не думать нельзя. А думать хочется… Что ж это такое?! А они — эти — все понимают…»

То, что Высоцкому «хотелось думать» об экономике, политике и международных делах, хорошо видно по его песням, в которых он пытался найти ответы на многие процессы, происходившие как внутри страны, так и вне ее. Однако, оказавшись под влиянием одной идеологии — либерал-западничества, — он, к сожалению, так и не смог по-настоящему «раздвинуть горизонты», из-за чего многие его воззрения оказались ошибочными. И на этих воззрениях суждено было вырасти целому поколению, которое в 80-е поддержало перестройку по-горбачевски, приведшую к развалу СССР и превращению нынешней России в сырьевой придаток Запада («подсобное предприятие мирового капитализма» по Сталину).

21 марта Высоцкий играет в спектаклях «Пугачев» и «Антимиры», 22-го — в «Жизни Галилея», 24-го — в «Добром человеке из Сезуана», 25-го — снова в «Десяти днях…», 26-го — в «Гамлете», 28-го — в «Павших и живых» и «Антимирах».

29 марта состоялся его концерт в столичном ДК имени Луначарского.

31 марта Высоцкий играет в «Десяти днях…» и «Добром человеке…»

2 апреля у себя дома Высоцкий дает «квартирник» для К. Мустафиди.

6 апреля он играет в «Пугачеве» и «Антимирах», 7-го — в «Десяти днях…»

Днем 8 апреля Владимир Высоцкий явился в Ждановский райком КПСС, чтобы пройти инструктаж перед своей очередной поездкой за границу (он в скором времени должен был отбыть с женой во Францию). Рандеву длилось час с лишним и стало поводом для написания спустя несколько недель новой шуточной песни — «Инструкция перед поездкой за рубеж». Правда, в качестве главного героя автор выведет не лично себя — творческого интеллигента, а представителя рабочего класса — передовика производства, работника кузнечного цеха Николая. Этот трудяга хорошо знает свое профессиональное дело (даже перевыполнил встречный план), однако дуб дубом в международной политике и поэтому путает немок с румынками, а Улан-Батор называет польским городом.

Я вчера закончил ковку, Я два плана залудил, — И в загранкомандировку От завода угодил. Копоть, сажу смыл под душем, Съел холодного язя, — И инструктора послушал — Что там можно, что нельзя…

Сразу после посещения райкома Высоцкий отправился в Шереметьево, чтобы встретить там свою супругу, прилетавшую из Парижа. Вечером Высоцкий был в театре, где играл в «Добром человеке из Сезуана».

Утром следующего дня (9-го) звездная чета отправилась в студию звукозаписи на улицу Качалова, чтобы записать там свои песни. Внешним поводом к этому событию послужила фантастическая раскупаемость двух последних миньонов с песнями Высоцкого, которые вышли в свет месяцем раньше. На волне этого успеха фирма «Мелодия» и решила дать Высоцкому возможность записать сразу диск-гигант, да еще не одному, а со своей женой-француженкой. Однако у этого события были и скрытые пружины, поскольку фирма «Мелодия» была не частным производством, а государственным и обязана была согласовывать свои действия на самом верху. И там, судя по всему, дали «добро» на запись Высоцкого с тайной целью умаслить его после высылки Солженицына. О том, как проходила эта запись, вспоминает сама М. Влади:

«Мы записываем пластинку в большой аудитории. В противоположность кино здесь времени даром не теряют. В три захода дело сделано. Записывают целиком, без монтажа. Это очень тяжело, и ты срываешься, когда я ошибаюсь. Но мне правда трудно: во-первых, петь по-русски, во-вторых, без остановок, и к тому же я очень волнуюсь, когда пою твои песни у тебя на глазах.

Мы понимаем, что, если пластинка выйдет, это будет своего рода официальное признание твоего статуса автора-композитора. И потом — мы довольно скромно живем на твою актерскую зарплату, так что лишние деньги не помешают. Но самое главное — это что мы впервые работаем вместе. И все наши мечты могут осуществиться, если пластинка выйдет: гастроли, концерты, спектакли, фильмы. Да все, что угодно!..

Охрипшая, измотанная, на последнем нервном пределе, я все-таки записываю все песни в положенное время. Я этим здорово горжусь, особенно после того, как музыканты стали аплодировать мне, стуча смычками по скрипкам, как это принято на концертах классической музыки. Ты доволен и записываешь свою сторону с ходу и в отличном настроении. Наша пластинка наконец готова. Звукооператоры тут же микшируют звук, нас фотографируют на конверт. И все-таки, несмотря на предпринятые меры, пленка тайком переписывается и моментально расходится по рукам. И поэтому задолго до предполагаемого выхода пластинки мы уже знаем, что песни страшно понравились публике…»