Владимир Высоцкий. Человек народный. Опыт прочтения биографии
Шрифт:
Туристической прогулкой данное мероприятие уж никак нельзя было назвать. Тут скорее некое преодоление, порой – на стыке с понятием «гражданский подвиг».
Валерий Поволяев: Шли мы очень тяжело. От трудностей нас никто не оберегал – изначально экспедиция планировалась на пределе сил. И неслучайно мы все потом получили памятные комсомольские знаки и почетные грамоты с пафосными формулировками: «за мужество, проявленное при восхождении…» Помню, нас тогда предупредили: «Ребята, не так много альпинистских групп в этом году было, год был очень тяжелый!» И действительно: незадолго до нас разбилась группа Минобороны, десантники, причем все мастера спорта, которые совершали коллективный прыжок на пик Ленина – тоже к комсомольскому юбилею. По-моему, четыре человека погибло тогда у них:
Казалось бы – прямая угроза жизни и здоровью. Да к тому же, на кону не просто какие-то личные спортивные амбиции, но престиж всего Ленинского комсомола. При успехе – открывались дополнительные карьерные перспективы (все же социальные лифты посредством комсомольско-партийной линии тогда очень неплохо работали – примеров масса!). При неудаче – ожидались неумолимые в таких случаях оргвыводы. Вроде бы: все силы бросить на выполнение поставленной задачи, отставить все второстепенное. Ан нет…
Валерий Поволяев: Где бы мы ни останавливались – сразу же искали электричество и слушали песни Высоцкого. Мы других катушек с собой даже и не взяли! Вначале это было в Дараут-Кургане, – первая точка, откуда можно было уехать на машине, а раз в неделю даже самолеты четырехкрылые летали. Там мы встретились с двумя совершенно легендарными людьми, прославленными альпинистами, чемпионами Советского Союза: Виталием Абалаковым и Иосифом Кахиани. Мы вместе с ними сидели в горах, в небольших палатках, к которым шнур питания от генератора был брошен, – крутили катушки с песнями Высоцкого, восхищались. Альпинисты с мировым именем – Абалаков и Кахиани – все слушали и слушали, без перерыва. По нескольку десятков раз: просили включить снова и снова! Вот насколько в горах соскучились по альпинистским песням Высоцкого! Альпинисты-чемпионы ведь уже уходили вниз, а мы только шли наверх.
Даже обычные туристы (а уж альпинисты – тем более!) очень тщательно следят за лишним весом носимого снаряжения, стараясь избавиться от него по максимуму. Мне рассказывали о целлофановых пакетах вместо мисок (делалась небольшая ямка, а затем в заботливо распластанный в земле пакет выгружалась пища). О таблетках сахарина вместо сахара (стремление сэкономить каждый грамм!). И много еще чего подобного. А тут – громоздкий звукозаписывающий аппарат, весящий, как скромных размеров шкаф. Что и по дому-то переставлять не всегда хватит сил и упорства!
Валерий Поволяев: Мы подключали магнитофон к источнику электричества и слушали Высоцкого практически до самого нашего подъема. Кроме одного места, которое называется «Алтын Мазар». Это такая метеостанция в горах, мы там ночевали – непосредственно перед уходом на сам ледник Федченко. В том месте не получилось подключиться: просто не было ничего такого у них предусмотрено. Помню, там как раз большая группа наших метеорологов дежурила: очень сокрушались, что не удастся послушать песни Владимира Семеновича! А самая последняя наша стоянка – гидрометеостанция «Ледник Федченко», что находилась на ригеле. Ригель – такая каменная основа на леднике, которую льды обходят. Представьте: скала, а со всех сторон идет ледник: движется вниз и обтекает ригель – слева, справа. На гидрометеостанции у них свое электричество, свой генератор, там все проще. Там мы и слушали Высоцкого перед самим восхождением. И там же, на ригеле, мы оставляли все вещи, в том числе и магнитофон: наверху, на самой вершине, его просто не к чему было подключать.
Просто не мог удержаться от вопроса: наверное, все же пожалели, что потащили с собой такую тяжесть? Вначале легко было. А потом, высоко в горах, при разряженном воздухе, не возникали мысли: может, зря?
Валерий Поволяев: Мы ни разу не пожалели, что протаскали тяжеленный стационарный катушечный магнитофон практически по всем горам. Так и шли, попеременно меняясь: в одной руке – ледоруб, в другой – магнитофон с Высоцким. Думаю, без его песенной поддержки вообще бы не дошли! Самое великолепное, что когда мы уже спустились с вершины назад – измотанные, буквально выжатые, – нам зимовщики баню приготовили! Баня была примитивная: надо было окунаться в бочку – другой воды просто не было. Но это казалось настоящей сказкой, которая запомнилась точно так же, как и песни Высоцкого, которые мы, выйдя из бани, слушали на своем магнитофоне!
Специально привел историю во всех подробностях. Думаю, едва ли был другой человек в Советском Союзе, кто сделал бы так много для пропаганды альпинистского спорта! И неслучайно вот уже не одно поколение альпинистов считает Высоцкого своим в доску.
Если вспомнить про мифологизацию личности, без сомнения, Высоцкий является узнаваемым символом альпинизма, даже своеобразной иконой движения. Если же брать строгие факты – разумеется, никаким альпинистом Высоцкий не был по определению. Просто как гениальный актер удивительно органично вжился в эту роль.
Константин Кедров: Высоцкий, думаю, до конца жизни продолжал оставаться дворовой шпаной. А дворовые ребята – они же все дети, независимо от того, сколько им уже стукнуло лет. Этот мир шпаны, мир пацанских понятий – довольно инфантильный, привязанный к авторитетам. Вся эта их бравада: я все могу, мне все по плечу! Василий Аксенов красочно описывает, как Высоцкий в Коктебеле на какую-то там скалу полез. Мол, «лучше гор могут быть только горы!» Все решили, что раз лезет – значит, знает, зачем лезет! Значит, он, мол, альпинист. А Высоцкий там застрял, повис где-то. Его всем Домом творчества потом полдня снимали. Но он вот просто захотел выглядеть таким – сильным, ловким, выносливым, мужественным, умелым альпинистом.
Не только коллеги-литераторы традиционно скептически относятся к Владимиру Семёновичу. (Ну, во всяком случае – в отдельных проявлениях его талантов.) Многие энтузиасты-альпинисты, отдавшие любимому увлечению скалолазанием половину жизни, также несколько скептически относятся к наделению Высоцкого сиятельным ореолом лидера альпинистского движения.
Андрей Юрков: Высоцкий и горы – тут все очень непросто. Высоцкий никогда альпинистом не был. И после фильма «Вертикаль» альпинистом он также не стал: не ездил больше в горы и песен про горы больше не писал. С другой стороны, сыграл он альпиниста в фильме «Вертикаль» настолько убедительно, что многие зрители поверили, что есть такой бард-альпинист Высоцкий. Сменилось поколение, и песни про горы Владимира Высоцкого стали образцовыми, буквально классикой жанра. Хотя, помню, в горах его песни вначале не сразу прижились. С другой стороны, обычные люди – не альпинисты – про горы тут же начали петь на площадях и в скверах.
Непосредственно альпинистский послужной список Высоцкого (без учета творческих заслуг в пропаганде движения) хорошо известен профессионалам. Назвать Владимира Семеновича далеким от темы ни у кого, даже у его откровенных хулителей, язык не поворачивается. Все же Высоцкий прошел необходимое горное посвящение.
Андрей Юрков: Говорят, что другие режиссеры отказывались снимать фильм «Вертикаль» из-за откровенно слабого сценария. А Говорухин взялся – во многом потому, что сам был альпинистом. И знакомств у него в горах было много. К съемкам фильма привлекли знаменитых альпинистов, а актерам предложили пройти обучение в альплагере по программе на значок «Альпинист СССР», считавшейся самым начальным уровнем. Большинство актеров предложение приняли, а Высоцкий не то чтобы отказался, но на занятия ходил редко. Во всяком случае, так рассказывали сами альпинисты, что были тогда там. Актеры двадцать дней изучали передвижение по осыпям, по скалам, по снегу и льду, ходили в перевальный поход. А в конце их ждало зачетное восхождение на гору – завершающий пункт программы обучения на значок «Альпинист СССР».
Кстати, не могу не похвастаться откровенной журналистской удачей. Партнерша Высоцкого по съемкам фильма «Вертикаль», Лариса Лужина, рассказала мне совершенно эксклюзивную историю про это финальное восхождение. Во всяком случае, с ее слов, раньше она всегда опускала важные детали из этой истории. Думаю, что известный высоцковед Лев Черняк удивился, услышав от меня (во время интервью) эту информацию. Даже пообещал найти профессиональных инструкторов по альпинизму, которые могли быть непосредственными участниками данных событий. Чтобы уточнить детали. Да и вообще – подтвердить сам рассказ… Не знаю, правда, чем дело у него кончилось.