Владимир Высоцкий. По лезвию бритвы
Шрифт:
Пока Иза Высоцкая ждала мужа в Ростове-на-Дону, он, отснявшись в «Увольнении на берег», в августе уехал на новые съемки в фильме «Грешница» режиссера Ф. Филиппова, где, как обычно, получил эпизодическую роль. На подходе были съемки в фильме «713-й просит посадку» режиссера Г. Никулина. Это был сентябрь 61-го, время, внесшее в личную жизнь 23-летнего Владимира Высоцкого новые перемены.
Друг Владимира Высоцкого Михаил Туманишвили, вспоминая ту осень, пишет: «В конце 61-го меня пригласили пробоваться в картину «713-й просит посадку». В этой же картине пробовался и Володя. Мы оба претендовали на одну и ту же роль морского пехотинца. И Володя был утвержден. На съемку надо было ехать в Ленинград, и я пришел на вокзал проводить его. В одном вагоне с ним ехала очень красивая девушка. А в то время ни одну симпатичную девушку оставить без внимания мы не могли. Я говорю Володе: «Ты эту девушку потом обязательно приведи к нам!» И он: «Обязательно приведу!» Этой девушкой
Поздно вечером я поехала в гостиницу, ребята меня провожали. У каждого оставалось по три копейки, чтобы успеть до развода мостов переехать на трамвае на ту сторону Невы. А я, уже буквально без единой копейки, подошла к гостинице — и встретила Володю.
Я его совершенно не знала в лицо, не знала, что он актер. Ничего не знала. Увидела перед собой выпившего человека. И пока я думала, как обойти его стороной, он попросил у меня денег. У Володи была ссадина на голове, и, несмотря на холодный дождливый ленинградский вечер, он был в расстегнутой рубашке с оторванными пуговицами. Я как-то сразу поняла, что этому человеку надо помочь. Попросила денег у администратора — та отказала. Потом обошла несколько знакомых, которые жили в гостинице, — безрезультатно.
И тогда я дала Володе свой золотой перстень с аметистом — действительно старинный, фамильный, доставшийся мне от бабушки.
С Володей что-то произошло в ресторане, была какая-то бурная сцена, он разбил посуду. Его собирались не то сдавать в милицию, не то выселять из гостиницы, не то сообщать на студию. Володя отнес в ресторан перстень с условием, что утром он его выкупит. После этого он поднялся ко мне в номер, там мы и познакомились…»
Через несколько дней после этой встречи Высоцкий отбил телеграмму в Москву другу Анатолию Утевскому: «Срочно приезжай. Женюсь на самой красивой актрисе Советского Союза».
О том, что муж изменил ей с другой женщиной, Иза Высоцкая узнала от своих друзей, позвонивших ей в Киев, где она теперь жила. Иза тут же позвонила в Москву Высоцкому, и между ними произошел последний и очень тяжелый разговор. После него Иза на целых три года порвала всякие отношения со своим бывшим мужем, он все это время даже не знал ее точного адреса и местопребывания.
Людмила Абрамова в своем рассказе о встрече с Владимиром Высоцким замечает, что она тогда ничего о нем не знала. Между тем в тот год имя Высоцкого, автора и исполнителя собственных песен, было уже хорошо известно поющей молодежи Москвы. Правда, сам он старался скрывать свое имя под псевдонимом. Г. Внуков по этому поводу вспоминает: «В начале 1962 года мы с ребятами завалились в ресторан «Кама». Ресторанчик второго класса, но там всегда все было: любые мясные и рыбные блюда, сухие вина двух десятков сортов, не говоря уже о крепких напитках…
И вот однажды я слышу, поют рядом ребята под гитару: «Рыжая шалава, бровь себе подбрила…», «Сгорели мы по недоразумению…» Я — весь внимание, напрягся, говорю своим: «Тише!» Все замолчали, слушаем. Я моментально прокрутил в памяти все блатные, все лагерные, все комсомольские песни — нет, в моих альбомах и на моих пленках этого нет. Нет и в одесской серии. Спрашиваю у ребят, кто эти слова сочинил, а они мне: «Ты что, мужик, вся Москва поет, а ты, тундра, не знаешь?» Я опять к ним: «Когда Москва запела? Я только две недели тут не был». Они: «Уже неделю во всех пивных поют «Шалаву», а ты, мужик, отстал. Говорят, что какой-то Сережа Кулешов приехал из лагерей и понавез этих песен, их уже много по Москве ходит».
Это случилось в самом начале января 1962 года, и так я впервые услышал имя Сережи Кулешова. Я попросил у ребят слова, мне дали бумажку, я переписал слова и
вернул бумажку обратно. Как я сейчас об этом жалею: это был Высоцкий со своей компанией, а той бумажке, исписанной его рукой, сейчас бы цены не было. Высоцкий мне позднее признался, что тогда, в начале 60-х, он всем говорил, что эти песни поет не он, а Сережа Кулешов».Изменения в личной жизни Владимира Высоцкого подвигли его и к изменению своей творческой судьбы: в конце 61 — го он уходит из Театра имени Пушкина и переходит в Театр миниатюр. Правда, и этот переход не принес ему особой творческой радости. Уехав в феврале 1962 года с театром на гастроли на Урал, Высоцкий пишет Людмиле Абрамовой в Москву: «Все было как обычно: пьянь у мужиков (кроме меня), вязание у баб, гитара с песнями у меня. Все пленились блатными песнями, особливо «Татуировкой», звали выпить, но я придумал грандиозную версию: сказал, что у меня язва, печень, туберкулез, астения и перпетуум мобиле. Отстали. Сосед мой по койке напился и ходил все утро больной. И я ему рассказал, как прогоняют колотунов. Прогнал и воспылал ко мне уважением. Спесивый я, правда?»
Что касается ситуации в театре, то здесь Высоцкий по-прежнему находится в состоянии далеком от благоприятного и пишет жене 23 февраля из того же Свердловска: «Я почти ничего не делаю и отбрыкиваюсь от вводов, потому что все-таки это не очень греет, и уйти уйду обязательно. А чтобы было то безболезненно, — надо меньше быть занятым…
Репетируем «Сильное чувство», «Рычапова», а недавно дали мне Зощенко и «Корни капитализма»… Это уже репетировал парень, но у него не выходит. Так что кому-то наступаю на мозоль. Уже есть ненавистники. Но мне глубоко и много плевать на все. Я молчу, беру суточные и думаю: «Ну, ну! Портите себе нервишки. А я маленько повременю! И вообще, лапик, ничего хорошего и ничего страшного. Серенькое…»
Спасаясь от этого «серенького», Высоцкий сразу же после гастролей по Уралу уходит из Театра миниатюр. Кажется, все в его жизни идет наперекосяк: он живет с новой женщиной, не расторгнув своего официального брака с первой женой; он уходит из второго театра, не проработав в нем и месяца; он, кажется, ловит свою птицу удачи, не имея представления, что она из себя представляет и где обитает. Главный режиссер Театра миниатюр B. C. Поляков, отчисляя Владимира Высоцкого из театра, выводит в приказе лаконичное резюме: «Отчислить Владимира Высоцкого из театра за полное отсутствие чувства юмора».
Давая определение тем годам в жизни Владимира Высоцкого, его жена Людмила Абрамова с горечью отметит: «…начало 60-х — такое время темное, пустое в Володиной биографии… Ну нет ничего — совершенно пустое время».
Об этом же и слова Олега Стриженова: «До Таганки оставалось еще почти два с половиной года безработицы, скитаний по киностудиям с униженным согласием играть любые мелкие роли, какие-то кошмарные изнурительные гастроли на периферии…»
Да и сам Владимир Высоцкий запечатлел свое тогдашнее состояние в песнях:
Так зачем мне стараться? Так зачем мне стремиться? Чтоб во всем разобраться, Нужно сильно напиться! Что же это, братцы! Не видать мне, что ли, Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?! Загубили душу мне, отобрали волю, А теперь порвали серебряные струны. И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже. И нельзя мне солнца, и нельзя луны!Уйдя из Театра миниатюр, Владимир Высоцкий решил попытать счастья в театре «Современник», самом знаменитом в те годы театре страны. В марте Высоцкий пришел в «Современник» и сыграл в нем по договору ничем не примечательную роль в одном из спектаклей. Талант Владимира Высоцкого не приглянулся Олегу Ефремову, и Высоцкий приглашения для дальнейшей работы в театре не получил. Судьба вновь толкает его в стены Театра имени Пушкина, куда он возвращается в мае. В начале июля вместе с театром Высоцкий отправляется на гастроли, и вновь по Уралу. Края эти явно не прельщают Высоцкого, и он откровенно пишет жене: «До чего же здесь гнусно. Кто может жить здесь, — тот ежеминутно совершает подвиг». Но даже несмотря на печаль и тоску, нахлынувшие на него в тех краях, Высоцкий старается держаться молодцом: «Я не пью совсем и прекрасно себя чувствую». Сей правильный образ жизни Высоцкого не замедлит сказаться и на его творческих успехах, о чем он тут же сообщает жене: «Был дебют в «Дневнике женщины». Играл! Сказали, что я так и буду играть и в Москве тоже. Поздравляли, Гриценко тоже вчера глядела, обревелась вся, как всегда, а роль комедийная. Поздравляла тоже. Вроде и народу, то есть зрителям, тоже не очень противно…»