Владыка Асгарда

Ермень объявился на залитой лунным светом лесной поляне, когда у Волоха уже готово было лопнуть терпение. Судя по прерывистому дыханию, боярин бежал, что в его немалые годы было далеко не легким испытанием. Волох попытался разглядеть выражение лица двоюродного брата, но так ничего и не разобрал. Кажется, Ермень был взволнован не на шутку, что, впрочем, легко объяснимо. В отличие от князей и мечников, привлеченных Волохом для серьезного дела, сын рахмана Приама очень хорошо понимал, чем для них может закончиться этот беспримерный лесной поход.

– Велена предупреждает тебя, князь, что в случае обмана, она найдет способ с тобой посчитаться, – прошипел Ермень, тяжело отдуваясь.

Волох презрительно фыркнул:

– Я же поклялся Велесом.

– Для вампирши наши клятвы пустой звук.

– Ты видел замок? – рассердился князь, которому надоело пустое препирательство.

– Видел! – выдохнул Ермень. – Нам надо поторапливаться. Студень вот-вот покинет его.

– Так веди нас, боярин, – рявкнул медведем князь Хорс. – Не век же нам в лесу куковать.

– Тихо ты, – шикнул на сколота Волох. – Здесь за каждым деревом уши. Боярин Ермень махнул рукой, призывая всех спешиться, и первым шагнул на неизведанную тропу. Тропа виляла по таким густым зарослям, что Волох всерьез опасался за свои глаза. Круглая голова Ерменя служила ему единственным надежным ориентиром в этом странном путешествии по заколдованному лесу, очень похожем на ночной кошмар. Под ногами мечников хрустели сухие ветки, и князь Биармии опасался, что охотников за жар-цветом обнаружат раньше, чем расторопный боярин выведет их к стенам загадочного замка. И его опасения едва не оправдались.

– Это они! – услышал он вдруг горячий шепот Ерменя.

– Кто они? – тихо переспросил Волох.

– Орики Студеня.

Волох немедленно отдал приказ по цепочке, и мечники замерли за его спиной, тревожно вглядываясь в темноту. Студень и его подручные передвигались верхом. Сначала Волох услышал топот копыт, а потом увидел сотню всадников, выехавших из зарослей. Ему даже показалось, что он узнал в одном из них младшего брата, но это могло быть и обманом зрения. Орики ночными призраками мелькнули по тропе, заставив сердце Волоха забиться чаще. Какое-то время князь Биармии выжидал, вслушиваясь в наступившую пронзительную тишину, и лишь потом горячим шепотом спросил у Ерменя:

– Трогаем?

– Вперед, – отозвался боярин. – Здесь недалеко.

Далее тропа пошла круто в гору. Заросли кончились, идти вроде бы стало легче, но напряжение не спало. Мечников пугала пропасть, готовая поглотить любого оступившегося путника. Кони бесились и обрывали поводья, не желая подвергаться бессмысленному риску. Людям с трудом удалось их утихомирить. Волох отчетливо слышал у себя за спиной натужное дыхание князя Хорса и хрип его коня, но обернуться не было сил. Страх перед бездной сковывал движения. Тем не менее, они все-таки взобрались на горное плато, потеряв при этом пятерых мечников и десять коней. – Пришли! – довольно громко произнес Ермень и указал рукой на высокие стены, неясной тенью проступающие сквозь ночную мглу.

Князь Хорс озабоченно присвистнул. Что, впрочем, не удивило Волоха. Заколдованный замок смотрелся необоримой твердыней, и брать его в конном строю было бы чистейшим безумием. Да еще такими малыми силами, которые сейчас были под рукой князя Биармии.

Тем не менее, Волох приказал мечникам сесть на коней.

– У моего гнедого нет крыльев, – поделился своей бедой с князем царь Таксак, – да и сам я летать не умею.

– Велена обещала мне открыть ворота, – пояснил Ермень. – В замке всего сотня ориков.

Для наших мечников захват замка станет легкой прогулкой.

– Твоими устами да мед бы пить, боярин, – с усмешкой заметил Хорс.

Ждать пришлось долго, так долго, что Волох уже начал терять терпение. Замок Цепень, к которому он стремился последние двадцать лет, был словно на ладони. Но недаром же говорят умные люди – близок локоть да не укусишь. Чтобы расколоть этот созданный троллем Ильмом орех, требовались усилия, по меньшей мере, двадцати тысяч мечников. Не помещали бы и тараны, но втащить их на горное плато не представлялось возможным. – Похоже, твоя вампирша пошутила над нами, боярин Ермень, – печально вздохнул царь Таксак, – и нам придется возвращаться отсюда не солоно нахлебавшись.

У Волоха появилось горячее желание рубануть по круглой голове двоюродного братца остро отточенным мечом, но он все-таки сумел сдержать бешенство, рвущееся из груди. И, как вскоре выяснилось, правильно сделал. Ворота Цепеня вдруг дрогнули и стали со скрежетом раскрываться.

– Вперед! – взревел Волох и первым послал своего разгорячившегося коня в приоткрывшийся зев заколдованного замка. Это был едва ли не самый опрометчивый поступок, совершенный рассудительным князем за всю довольно долгую жизнь. Но в этот раз боги хранили его, во всяком случае поначалу, и он первым влетел во двор неприступной твердыни. Похоже, появление незваных гостей в замке Цепень стало полной неожиданностью для ориков, оставленных Студенем для его защиты. Одноглазые монстры слишком поздно схватились за секиры. Волох ударом меча раскроил череп волосатого урода, бросившегося под ноги его коня, и одним прыжком перемахнул из седла на настил, ведущий в Срединную башню. Мечники с гиканьем и свистом заполняли обширный двор, топча копытами коней служек, не успевших забиться в щели обширного замка. Однако орики, надо отдать им должное, очень быстро пришли в себя. Волох и Хорс, с боем прорвавшиеся на первый ярус Срединной башни, были остановлены на лестнице десятком озверевших монстров и вынуждены были отступить назад. К счастью, им на помощь подоспел царь Таксак со своими сарматами. Расторопный бек Едигей кривой саблей снес голову рослому орику, уже занесшему секиру над замешкавшимся Волохом. К орикам тоже подоспела помощь, и вскоре весь первый ярус башни превратился в поле кровавой битвы. Волох рубил мечом направо и налево, орики падали как деревья под топором дровосека, но их почему-то не становилось меньше. Более того, они стали теснить нападающих, пытаясь выдавить их из Срединной башни во двор. – За Велеса, – крикнул Волох, пытаясь приободрить своих замешкавшихся мечников. Призыв князя был услышан во дворе, и волна биармцев во главе с боярином Ерменем, хлынувшая в дверной проем башни, смыла ориков с первого яруса в подвал замка. Однако разъярившиеся мечники не дали им укрыться от смерти в подземелье и ринулись следом, потрясая мечами и горящими факелами. Волох смог, наконец, перевести дух и оценить обстановку. Первый ярус Срединной башни им удалось захватить, хотя и с немалыми потерями. По меньшей мере, два десятка мечников, биармцев, сколотов и сарматов, сложили свои головы под секирами звероподобных уродов. Защитников замка Цепень полегло не менее сотни, и у Волоха появилась возможность присмотреться к подручным Студеня попристальнее. Зрелище, прямо надо сказать, было отвратным. Одноглазые монстры красотой не блистали, но еще отвратительнее смотрелись существа женского пола, составлявшие им компанию.

– Это ягыни, – пояснил удивленным князьям всезнающий Ермень. – Редкостные уродки, надо признать.

– Да уж, – скривился царь Таксак. – Надо быть истинным ориком, чтобы польститься на такую плоть. Немудрено, что хозяин этого замка предпочел ягыням волкодлачку Девану.

Все-таки волчица смотрится куда приличней этих исходящих слизью тварей.

– Дело вкуса, – с усмешкой отозвался на слова сармата князь Хорс. – Иные сластолюбцы нормальным женщинам предпочитают вампирш.

– Но не ягынь же, – поморщился Таксак.

– Так ведь, по слухам, вампирш рожают именно ягыни, – пожал плечами князь Сколотии. – И рожают они их не от ориков, а от людей.

Таксак сплюнул на залитый кровью пол и грязно выругался. Сама мысль, что на этом свете находятся мужчины, падкие на подобных тварей, показалась ему омерзительной. – Все бывает, – примирительно заметил Ермень. – Жизнь дороже семени, вброшенного в недостойное лоно.

– Это ты о чем? – настороженно глянул на двоюродного брата Волох.

– Это я о волкодлачках, – усмехнулся Ермень. – Кстати, прародительницей волкодлаков считается дочь Перуна, и именно в ее честь нынешняя хозяйка Муромских лесов названа Деваной.

– Мало ли что эти оборотни о себе наплетут, – недовольно пробурчал царь Сарматии. – О богине Деване я слышу в первый раз. Не было у Перуна таких дочерей.

– А вот в этом ты ошибаешься, благородный Таксак, – покачал головой Волох. – В давние времена дочь Перуна почитали и в ваших и в наших землях. Но случилось так, что дочь восстала на отца и захотела стать первой в мире Прави. После долгой и затяжной борьбы Ударяющему богу все же удалось совладать с коварной Деваной. И поклонение ей потихоньку сошло на нет.