Владыка крови 2

— Теперь же, когда я очнулся. Нам всем предстоит очень много работы. Больше нельзя быть пассивными. Следует переходить в активное наступление. Пора показать одному еретику всю глубину того ада, что ждёт его грешную душу.

Владислав лишь кивнул. Хоть про “ученичество” он и говорил с шуткой, но проработка планов Епископа и впрямь оставила Рудина под большим впечатлением.

Маг крови больше всего на свете хотел уметь так же. И он не видел ни единой причины, почему он не может постепенно перенять этот навык.

А потом… А потом скрипач может быть больше и не нужен.

В этой игре главное было следить за тем, чтобы и сам Владислав тоже внезапно не стал… ненужным.

И глядя в беспощадные глаза Епископа, Рудин не сомневался, что если для торжества Нового порядка, отцу Василию надо будет принести в жертву одного скромного мага крови, то он не будет сомневаться и секунды.

Самое же ироничное, что именно сам Владислав и вернул в мир это зло, пусть и чтобы оно боролось с другим злом.

Вопрос был лишь в том, какое из зол было большее? И стоило ли выбирать вообще.

*****

Морозов нашелся в гордом одиночестве, сидящим на крыше бывшего завода и задумчиво смотрящим куда-то вдаль.

— Что такой грустный? О чем таком тяжком задумался? — показательно весело задал вопросы Владислав, прислонившись к парапету рядом с отдыхающим големостроителем.

— А ты будто и не знаешь? — зло фыркнул капитан. — Не ты ли назначил меня выискивать среди той кучи народа предателей?

— Ну так ты лучше всех нас для этого и подходишь, — привел разумный аргумент мужчина, на что Глеб лишь дернул плечом.

Следующие слова Морозова до верху были наполнены ядом.

— Да-да, это ведь так легко выискивать и обрекать людей на смерть. Или что ты там с ними делаешь. Нет, не рассказывай, даже знать не хочу. — перебил он открывшего было рот Владислава.

— В чём проблема? — начал и сам раздражаться Рудин. У него и без этого было море своих проблем. — Изображаешь тут целочку, будто сам никогда никого не убивал. И уж тем более не сумасшедших фанатиков БДСМ вечеринок. Палицы твоих големов размазали отнюдь не одного бойцы Культа боли.

— Всё это было в бою, — с жаром заговорил Морозов. — Они могли убить меня, но я убил их первым. Здесь же мы просто берем и без суда и следствия отправляем людей на участь хуже смерти…

— Предположим, следствие все же есть, — поправил собеседника Рудин, но махнул рукой, прерывая волну обвинений. — Но я тебя понял. И да, ты в чём-то прав, но… — Влад проницательно посмотрел на капитана. — Это ведь не совсем то, что на самом деле тебя беспокоит? Давай, колись. Ты же меня знаешь, я от тебя хрен отстану, пока не узнаю правду.

— Да уж, имею несчастье, — хмыкнул Глеб, вновь отворачиваясь к парапету.

— Это связано с тем, что ты даже не пытался взять на себя командование всё это время? — предположил Владислав.

— С чего ты взял? — без особого задора возразил Морозов.

— Да потому что у тебя есть для этого опыт, знания и звание, в конце концов. Там, на Академической, отнюдь не я должен был собирать людей, а ты. Но ты этого не сделал. И я видел, что ты не растерялся.

— Это ведь я вел переговоры с Воронцовым, — словно случайно заметил Глеб. Крылья его носа резко расширились. — Именно я ему сказал, что с бывшими бандитами мы не будем иметь дел и чтобы он остановил свою “вербовку”.

— Ты винишь себя в смерти своих подчиненных. — подвел черту Рудин.

— А разве это не так? Выбери я тогда иные слова…

— Всё было бы точно так же, — прервал его Влад. — Демид Игоревич не тот человек, что отступает.

— А штурм участка? Я сразу понял, что надо отходить, но решил, что мы сможем отсидеться за стенами. А что в итоге? Все, кто мне доверял мертвы из-за моего бездарного руководства, а я, словно в насмешку, жив. Хватит с меня этого дерьма. Накомандовался.

Влад чуть постоял, после чего молча собрался уходить.

— Что? — ему в спину прилетели злые слова капитана. — Даже не будешь ничего говорить? Что я не виноват и прочую чушь? Хотя о чем это я. Тебе же и лучше будет, чтобы я не оспаривал твою “власть”, не так ли?

— Нет, — Рудин даже не стал оборачиваться. — Просто я вижу, когда нет смысла зря тратить слова. Ты ещё не готов слушать. Но если я все же ошибаюсь, то вот моё мнение.

Влад ждал возражений, но их не последовало.

— Если ты и виноват в случившемся, то бесполезным соплежуйством ты никому не поможешь. Они уже мертвы, но ты ещё жив. И есть уйма людей, которым твоё командование может помочь. Ведь каким бы ты не был командиром, ты всё ещё априори лучше какого-то гражданского, который даже пороху ни разу не нюхал.

Покинув крышу, Владислав больше ничего не сказал. Но он знал, что Морозов задумается над его словами.

А насчет соперника за власть… Глеб был слишком прямолинеен для настоящей игры. Рудин не видел в нём проблему.

*****

— Егор Викторович, можно? — чей-то робкий голос заставил Денисенко скозь зубы выругаться. — Прямо сейчас бывший старший лейтенант был очень занят, пытаясь из полученного мусора, по недосмотру начальства называющийся “подчиненными”, слепить хоть сколько-то приемлемые отделения и взвода.

Требовалось уравновесить каждое отделение таким количеством хоть сколько-то приемлемых бойцов и оставшимися “долбоклюями”, чтобы в бою у них были хотя бы призрачные шансы уцелеть.

И пока что получалось откровенно так себе.

“Вот тебе почти рота отбросов, а теперь сделай мне из них солдат”, — мысленно передразнил он Рудина: “Этот хитрожопый говнюк явно перепутал меня с крестной феей. Как я ему рожу армию?! В лучшем случае нормальных бойцов наберется лишь на пару отделений!”

Надо ли говорить, что попытки его ещё и отвлечь, воспринимались Денисенко как личное оскорбление?

Правда любые проклятия лейтенант был вынужден придержать, когда увидел, кто именно решил его навестить.

— Нина Борисовна? — осторожно уточнил он имя недавно присоединившейся к ним владелице сферы скрытности.

Егор Викторович, так и не обзаведясь сферой, старался вести себя максимально деликатно с любым сферовиком, зная насколько же непрочно у них держится “крыша”.

Именно поэтому он сам так и не активировал ни одну из сфер, хоть у него и была пара возможностей. Для себя он решил, что согласится обменять здравомыслие лишь на эпический ранг. Но пока такой возможности не представилось.