Владыка морей ч.1

За месяцы, проведенные в одинокой тишине, бывший доместик уже начинал медленно сходить с ума. Его разместили куда лучше, чем покойного куропалата Феодора. Подвал на вилле императрицы имел даже крошечное окошко под потолком, забранное частым переплетом железных прутьев. Его давно уже перевели из темницы Большого Дворца, и это решение императрицы Мартины странным образом совпало с просьбой Сигурда отдать ему Стефана.

— Стефан! Друг! — ревел Сигурд, который принес в одной руке мешок с харчами, а в другой — немалый кувшин вина.

Он подошел к столу и вывалил на него каравай свежего хлеба, жареную курицу (три штуки), пирог с почками, жареную рыбу и еще один каравай хлеба, который достал с самого дна своего мешка.

— У-ум! — закатил от восторга глаза Стефан, когда впился зубами в безжалостно оторванную куриную ногу. — Никакая пулярка не сравнится с этим! — мычал он, жадно чавкая и шумно отхлебывая из кувшина. — Никогда бы не подумал, что простая крестьянская курица может быть такой вкусной! Божественно!

Минут через десять он сытно откинулся к стене, в то время как Сигурд смотрел на него лучистыми голубыми глазами и улыбался в бороду. Дан почти поправился, только правая нога все еще болела. Видно перебитые кости никак не хотели заживать. Он с трудом снимал вечером сапог, до того отекала стопа.

— Ну, рассказывай, за что тебя сюда посадили? — спросил его Стефан.

— Меня? — удивился Сигурд. — Меня никто не сажал! Я попросил госпожу отнести тебе еды и вина. И она разрешила.

— А ты просил ее отпустить меня? — задумчиво спросил Стефан.

— Да, — понуро качнул головой Сигурд. — Меня Коста потом сильно ругал. Он меня совсем другому учил, да только я сам вот решил такое сказать. Не отдала она тебя, только разрешила еды отнести. Кстати, Коста знает, что я увижу тебя. Только про это место он ничего не знает. Но ничего, я ему завтра скажу! Он ждет меня. Мы вытащим тебя отсюда, дружище!

— А как ты думаешь, друг мой, — вкрадчиво спросил его Стефан, — зачем мне вчера принесли сюда второй топчан?

— Не знаю, — несказанно удивился Сигурд и с проворством, невероятным для такой туши, метнулся к двери. — Заперто! Закрыли меня тут!!! Убью это отродье Локи!!! — заревел он раненым медведем.

Низенькая дверь оказалась непростой, из выдержанного в воде дуба. Коробка ее была врезана в камень, а потому толстое, в ладонь, полотно даже не шелохнулось. Не поддались и прутья, которые оказались в палец толщиной и вделаны в стену были весьма основательно. Как ни качал их могучий дан, он не почуял их слабины.

— Вот ведь выкидыш Ётуна! — растерянно сказал Сигурд. — Это ловушка была. А я еще оружие на входе отдал. Мне сказали, что сюда нельзя с оружием.

— Ну, а чего ты хотел, — примирительно ответил Стефан. — Ты плохо знаешь нашу госпожу. Ее разум тоньше иглы, она сразу же все поняла. Кстати, она не поручала тебе чего-нибудь необычного?

— Да вроде нет, — встопорщил в задумчивости бороду Сигурд. — Только вот Феодора, брата императора придавил по-тихому. Но об этом не знает никто.

— Ты убил брата императора по приказу жены императора, — задумчиво протянул Стефан. — Значит, она и эту проблему решила, побоялась, что он его простит. Да, действительно, ничего необычного. Что же, у нас есть и хорошие новости.

— Это какие же? — насупился Сигурд. — Что мы подохнем в этом подвале?

— Наоборот, мой друг, наоборот, — весело ответил ему Стефан. — Это значит, что мы скоро выйдем отсюда. Она прислала тебя сюда, чтобы я объяснил тебе, что делать дальше. Ей что-то очень нужно, дружище. Так нужно, что она готова рискнуть. Именно для этого меня и схватили. Она будет торговаться.

— Так что это было? — почесал кудлатый затылок дан.

— Это было приглашение на разговор, — подтвердил его догадку Стефан. — Она не может попросить об этой встрече сама, это будет слишком унизительно. Но, поверь, дружище, ей очень нужен мой брат. Я, конечно, могу ошибаться, но это легко проверить.

Стефан подошел к двери и негромко постучал в окошко, которое незамедлительно открылось после лязга засова.

— Чего тебе? — с ленцой спросил стражник.

— Когда ты его выпустишь? — спросил Стефан.

— Утром уйдет, — пояснил тот. — А дверь я запер, потому что знаю его. Он же когда пьяный, совсем дурак становится. Еще хуже, чем трезвый. Вино нести?

— Неси!

Стефан повернулся к изумленному Сигурду и добавил.

— Ну, вот видишь, завтра утром ты проспишься и пойдешь к Косте. Скажешь, пусть идет к госпоже. Она его ждет. А сюда не суйтесь. Меня, скорее всего, уже завтра увезут отсюда. И во дворце больше не появляйся. Сразу после этого разговора тебя убьют.

— Кого убьют? Меня убьют? — выпучил глаза Сигурд. — Я же служу самой госпоже! Кто посмеет?

— Она сама и прикажет тебя убить! — развел руками Стефан. — Ты можешь проболтаться. Таковы правила, дружище! Ни моя жизнь, ни твоя ничего не стоят в этой игре.

— Вот ведь лживая сука! — почесал затылок Сигурд. — А если они не договорятся?

— Тогда я подохну в этом подвале, а тебя все равно зарежут, — развел рукам Стефан. — Или отравят. Так что скажи Косте, пусть хорошо продумает этот разговор. Если он допустит ошибку, то следующей рассвет мы с ним встретим вместе, вися на соседних дыбах. И мы будем, захлебываясь от усердия, рассказывать палачам все, что знаем. Императрица Мартина очень хитра и очень опасна. Так ему и передай. А ты, друг мой, найди такую дыру, где сможешь залечь на дно. Нужно переждать. В позорной смерти нет чести.

— И долго мне на этом дне лежать? — хмуро спросил Сигурд.

— Не знаю, — поморщился Стефан. — У меня слишком мало информации. Я слишком долго сидел взаперти. Но сердце подсказывает, что недолго. Кони судьбы совсем скоро понесутся вскачь, разбивая своими копытами головы неосторожных дураков. Поэтому, я тебя прошу, дружище. Хоть раз в жизни прояви осторожность. Ты еще выпил не все свое вино и сочинил не все свои висы.

— Я только что сочинил одну! — просиял Сигурд. — Хочешь послушать?

— Да кто ж меня за язык дернул? — простонал Стефан на латыни. — Ведь была же надежда, что все обойдется! — И он перешел на греческий. — Ну, конечно хочу, дружище! Наливай!

* * *

Пару недель спустя.

Почтенный Иона, протовестиарий императрицы Мартины, шел по коридору, привычно семеня ногами. Он вырос в этом дворце, почти никогда не покидая его. И даже когда семья императора была на Востоке, он оставался здесь, чтобы присматривать за делами. Он нес свою службу добросовестно, и кирия возвысила его за это. Дела! Дела! У него была просто гора дел. Новые ткани, заказ украшений, поступления из провинций, где у его госпожи были земли. Все это навалилось в последнее время так, что некогда было даже поспать после обеда. Он любил раньше, откушав, подремать в закоулках покоев своей хозяйки. Да и сама госпожа отдыхала обычно в это время. Но в последнюю пару недель она словно с цепи сорвалась. После того, как громила дан бесследно пропал, она вставала чуть свет и долго смотрела в окно, потом мерила комнату шагами и снова смотрела в окно. А что такого можно увидеть, выглянув из окна дворца Буколеон? Только море, одно только опостылевшее море, и ничего больше. Зачем она это делала? Этого протовестиарий императрицы, невысокий рыхлый толстячок, понять решительно не мог. Тут была какая-то тайна.

— Почтенный Иона? — путь ему перегородил схоларий в алом плаще.

— Это я, — удивленно посмотрел на воина евнух. Странно, молоденький совсем, даже бороды нет. Но вид благообразный, и подстрижен красиво. Прямо так, как любят в этой игрушечной страже. Неужели в схоларии стали мальчишек брать?

— Передай госпоже, что к ней придут завтра в полдень, — негромко сказал воин. — Монах с Афона. Ты встретишь его у колонны Юстиниана и проведешь к ней. Если ты будешь не один, встреча не состоится. Скажешь госпоже, что она услышит пророчество князя Севера про нее и про ее детей.