Владыка Пустоты 3

— Держись… — с тупым упрямством бормотал я. — Держись, Ань… уже почти дошли… держись.

Я бубнил это себе под нос с такой уверенностью, будто внутри нас ждал горячий ужин и теплые постели. И главное, долгожданное спасение. Но я знал, что это самообман.

Казалось, мы шли до нее целый час. И еще час пробирались внутрь, подальше от пронизывающего ветра, гудевшего снаружи.

— Погоди, сейчас… — придержав неподвижное тело девушки, я наощупь вытащил из сырого подсумка палочку люмен-фаера, сломал её пополам и неуклюже потряс. Палочка с жидкостью быстро налилась призрачным голубоватым светом, озаряя внутреннее пространство пещеры.

Узкая каменная кишка, протянувшаяся от входа на каких-то тридцать-сорок метров, заканчивалась небольшим ровным пятачком метров пяти-шести в диаметре. Но главное, здесь было тихо и почти не задувал жестокий ветер.

Я разжег еще один фаер и опустил Аню на пол.

— Эй… — стуча зубами от холода, я похлопал ее по ледяным щекам. — Аня, мы добрались… ну же…

Казалось, она спит. Я прижал дрожащие пальцы к ее тонкой шее. Стоило больших усилий почувствовать, что её упорное сердечко еще бьется, но уж слишком вяло и медленно.

— Сейчас-сейчас, где-то у меня было…

Я расстегнул пояс с подсумками, — он с влажным шлепком упал на пол, — и торопливо раскрыл аварийный комплект. Спички безнадежно отсырели, а кусок сухого горючего превратился в бесполезный обмылок. А даже будь он цел, ни жара, ни света от него бы не было. Да и чем разжечь, если последние крохи альвы я сжег еще на перевале?

Выплеснув из подсумка остатки речной воды,я вытащил свернутое теплоотражающее одеяло — тонкий фольгированный лист ткани. С трудом орудуя негнущимися пальцами, я закутал девушку в одеяло.Вытащил её ледяные ладошки и, обняв своими, несколько раз дохнул в них.

— Ну же, Аня, приди в себя… давай же! Чёрта с два ты у меня замёрзнешь здесь до смерти!

Несколько раз выдохнув в ее ладони, я с усилием потер их друг о друга. И ещё раз. И ещё.

Боевая химия начла терять эффект, — или это усталость наконец меня догнала, или сказались раны? Так или иначе, на очередном круге растираний мне показалось, что ее белая кожа чуть порозовела и стала теплее.

Убрав её руки обратно под одеяло, я неуклюже сел рядом и осмотрел себя. Простреленное плечо кровоточило, на боку зияла рваная рана, весь костюм был изорван и больше похож на дуршлаг. Вдобавок, пропитавшись ледяной водой, он морозил всё тело похлеще снега. Защитная ткань не должна была пропускать тепло и холод, но теперь она играла со мной злую шутку. Но хуже всего, что вернулась липкая и очень опасная сонливость.

Нужно было спасать себя немедленно, пока я сам не свалился и не замерз до смерти. И сперва — позаботиться о ранах.

Все перевязки вымокли насквозь, да и не хватило бы их на мои раны. Решение было одно. Я осторожно вытащил с пояса Ани подсумок с альва-кольцами и использовал её кольцо лечения.

Бледно-голубой свет озарил пещеру. Успокаивающие волны тепла, впрочем, не согревающего меня, разлились по телу. Раны на глазах начали затягиваться, кровь остановилась, а плоть — покрываться тонкой пленкой прозрачной сукровицы.

Терпеливо выждав, пока магия не закончит свое дело, я снял с пальца кольцо с треснувшим камнем и еще раз проверил наши запасы.

Еды почти не было, да и не хотелось есть. Согревающие пластыри, как и эффективные химические грелки, остались в большом меднаборе в одном из грузовиков. Перевязки и обезболы со стимуляторами никак не помогут нам согреться. Нашлось только еще одно термоодеяло, но и оно не решало задачи.

— Да уж, хреново мы подготовились к походу в горы, госпожа наследница престола, — хмыкнул я, косясь на девушку. Её губы, еще недавно начавшие розоветь, снова стали синими.

— Так и знал, нихрена это не помогает…

В глубине души хотелось орать. Но вместо этого я сдернул с нее одеяло — и потрогал ладони. Холодные. И тут я увидел, в чем дело.

Вода. Ледяная, напитавшая её костюм и всё, что под ним, так и оставалась внутри. И сколько бы я ни старался растирать ее ладони и отражать тепло её тела обратно, костюм обнулял все мои усилия.

— Грёбаная «пантера», — зло прошипел я, поворачивая девушку на спину. — Нахрена надо было делать его не пропускающим тепло, а?.. Орлов, жадный ублюдок, мог бы догадаться встроить в костюм подогрев!..

Из-за этого долбаного костюма она замерзнет насмерть! Ну и на кой чёрт он тогда нужен?..

И тут я вспомнил лучший способ согреть замерзающего человека, когда все остальное не работает.

Если нет ни грелок, ни магии, ни дров, то мы согреемся теплом наших тел.

На ровный пол легло первое одеяло. Приготовив второе, призванное сыграть роль изолирующего термоса, я обернулся к мертвенно-белой спутнице.

— Клянусь Всеотцом, если это поможет… — прошептал я и непослушными пальцами расстегнул молнию на её комбинезоне. — Пусть всё получится.

Я расстегнул её одежду и с большим трудом стянул с её бледного, как бумага, тела прилипшую мокрую ткань. Стоило больших усилий освободить её руки и ноги, но всё же мне это удалось.

Тяжело дыша, я отбросил израненную «пантеру» в сторону — и посмотрел на совершенно нагое тело Анны. Даже сейчас, на грани жизни и смерти, я невольно залюбовался её совершенными формами. Но стоило взгляду скользнуть по медленно вздымавшейся груди, я заметил, как трепыхается кожа напротив её сердечка.

Она сражается за свою жизнь даже сейчас.

Веки стали тяжелеть. Начал сказываться эффект альва-кольца лечения: оно требовало хотя бы сутки полного покоя, чтобы всё сработало как надо.

— Я не дам тебе умереть здесь, Аня, — упрямо прошептал я, расстегнув свой израненный костюм, и сбросил напитавшуюся водой ткань на пол.

Световые палочки начали тускнеть. Я осторожно положил девушку в серебристый кокон, лег рядом и крепко обнял её, плотно накрыв нас термоодеялом. Она была холодной как камень и вряд ли сама дотянула бы даже до утра.

Я прижал к своей груди её голову и закрыл глаза.

— Я сделаю всё, чтобы мы выжили. Обещаю.

Свет люмен-фаеров снаружи медленно угас, и через пару минут в кромешной тьме пещеры были слышны только отдаленный посвист ветра и упорное биение наших сердец.

Глава 4

Я снова видел знакомый сон.

Передо мной до самого горизонта простиралась бескрайняя гладь воды, в которой отражалось небо, полное незнакомых созвездий. Океан, едва доходивший до щиколоток, был недвижим.