Владыка

— Папка, верни крестик! — взмолился плачущий ребёнок.

— Так и возьми сам, — раскрыл ладонь с оберегом Алексей. — Я ведь не отнимаю, а только показываю его силу.

Опуститься самому у неопытного чародея не получалось, но страстное желание вернуть снятый с шеи крестик заставило его протянуть руку и напрячь разум. Крестик на шнурке бабочкой вспорхнул вверх и попал в жадную ладошку ученика. Матвей торопливо надел спасательный оберег, и — стремительно рухнул из–под потолка на пол.

Мальчишка громко взвизгнул и инстинктивно вытянул вперёд руки, стремясь смягчить резкое падение с высоты. Даже тяжесть древнего заклятья не смогла сдержать рванувшуюся из тела чародея колдовскую силу. Пробив барьер, она изменила гравитационное поле и заставила падающее тело зависнуть. Вытянутые ладошки ребёнка замерли в сантиметре от досок пола.

— Ай! — опять утратив контроль над гравитацией, шлёпнулся на пол Матвей, больно стукнувшись коленками о доски.

— Вот, казак, ты и набил в учении первые шишки, — рассмеялся атаман.

Алексей присел рядом с упавшим ребёнком и слегка погладил ладонями стукнувшиеся о доски колени. Боль исчезла мгновенно.

— Как ты это делаешь? — перестав плакать, удивлённо смотрел на сильные ладони целителя Матвей.

— Я и летаю проворнее твоего, — интригующе подмигнул чародей.

— А почему раньше не показывал, что волшебник?

— Так мал ты ещё был, чтобы секреты в тайне хранить. Вот скажи, сын, чем волшебник отличается от колдуна?

— Он добрые чудеса творит, а колдун злые, — наморщив лобик, нашёл главное отличие ученик. — Поэтому люди любят волшебников, а с колдунами борются.

— А вот летать под потолком — дело доброе? — задал коварный вопрос учитель.

— Так я же не сделал ещё ничего, — пожал плечами Матвей.

— Потому люди сразу и не определят, что ты волшебник добрый, — легонько щёлкнул пальцем по носику малыша Алексей. — А вот перепугаются сразу.

— Перепугаются, — тяжело вздохнув, сокрушённо склонил голову юный чародей.

— Потому–то, до поры до времени, тебе и надо скрывать свою истинную волшебную силу, чтобы народ зря не пугать.

— Так и ты свою не показываешь, — прищурив глаз, искоса глянул на мастера ученик.

— За меня добрые дела говорят, и нужды бахвалиться силой нет, — пожал плечами могучий чародей. Вон, факир тоже чудеса на сцене показывает, а секреты фокусов зрителям не раскрывает.

— Эдак и ты, папка, мог бы похлеще индийского факира на сцене выступать и фокусами денежки зарабатывать.

— Моя сцена — весь мир, — широко разведя руками, усмехнулся владыка Парагвая. — И золото я загребаю лопатой, вот только чудеса творю тайно.

— И я хвастать силой не стану, — сжав кулачки, пообещал малыш. — Тайно добрые дела творить буду. Только научи, папка!

— Колдовскому ремеслу я стану тебя учить в секрете от мира, — погладил сына по головке Алексей. — А вот стандартные науки тебе предстоит изучать вместе с остальными ребятами. Хотя школа твоя будет тоже не обычная, для особых детей.

— Детей чародеев?

— Нет, детей секретных агентов. В Асунсьоне создано специальное кадетское училище, где обучаются дети разведчиков и бойцов загранбригад, выполняющих спецзадания за рубежом.

— Школа шпионов?! — радостно захлопал в ладоши Матвей.

— Типа того, — кивнул Алексей. — Обучение там строгое, военное: домой будешь попадать только на выходной. И в общении дети там пользуются не своей фамилией, а псевдонимом, чтобы враги не прознали, кто их родители.

— Меня мамка давно научила скрывать свою фамилию от посторонних, — горделиво вскинул подбородок юный резидент.

— Ну, какая–то фамилия–псевдоним школьнику нужна, — взмахом ладони поднял волшебной силой тело ученика с пола чародей, чем вызвал восторженный писк ребёнка. — Поэтому нарекаю тебя старинной казачьей фамилией. В миру тебя теперь будут кликать Матвеем Ермолаевым, как твоего деда звали.

— А дедовскую шашку носить дашь? — рубанул воображаемой шашкой воздух лихой наследник славной воинской династии.

— Подрастёшь, подарю, — погладил сынишку по головке отец и тяжело посетовал: — Вот только война ноне другая пошла, теперь на поле брани шашками не машут.

С того памятного дня Алексей и начал по выходным дням обучать наследника чародейским приёмчикам. А в остальное время Матвей должен был усердно прикидываться обыкновенным ребёнком и соревноваться с ровесниками в учёбе и играх честно, без колдовской форы.

Варвара сердилась на мужа не за то, что колдовству обучал, а за отсылку малого дитя в кадетское училище. Сердобольная мамаша не могла смириться, что теперь будет видеть сына только по воскресным дням. Она считала, что казака можно было бы вырастить и в домашней обстановке, ведь большинство детей живут в нормальных семьях. А Матвея суровый папаша поручил воспитывать государственному учреждению, отдал в руки чужим дядькам, как какого–то безотцовщину. Да обидные слова жене молвил, будто она испортит казака излишней заботой и опекой.

А ещё Варвара была недовольна решением Алексея, лично посетить Советский Союз. В последние годы парагвайская контрразведка настоятельно не рекомендовала владыке выезжать за пределы Парагвая. Известно, что английская и американская разведки разработали дюжину планов по устранению руководителя казацкой республики. Враги считали не без основания, что Ронин являлся главным виновником феномена рассвета парагвайского государства, и устранение лидера привело бы к неизбежному расколу пёстрого общества, склеенного из осколков разрушенной империи.

— Буржуазную агентуру в Советском Союзе чекисты уже повывели, — обнимая любящую жену, успокаивал Алексей.

— Они и своих не жалуют — хватают почём зря, — зло упрекнула коммунистов Варвара. — Послал бы вместо себя заключать хозяйственные договора Семёна или Андрея.

— Нет, Варенька, мне со Сталиным договариваться надо лично, — покачал головой Алексей. — У нас война на пороге, надо провести последние приготовления срочно. Да и новые большие дела намечены, судьбоносные решения могут принимать только главы государств.