Власий

– Будет исполнено. – Официант отошел от столика.

– Петя, слушай сюда. Те деньги, которые я тебе дал, были не моими, я их одолжил у подполковника ФСБ. Мне их надо через месяц-два возвращать. Я сейчас сам на мели и я не знаю, где мне перезанять эту сумму. Я тебя прикрыть не могу, поэтому пиши расписку, что ты взял у меня сто пятьдесят тысяч зелени и что ты обязуешься их возвратить. А срок, в который ты возвратишь мне деньги, ставь любой – только перед этим подумай хорошо.

– Я пишу расписку на полгода. – Не задумываясь ответил Петр Петрович.

– Пиши.

– Диктуй текст.

– Сам придумай.

Петр Петрович отступил от верха и написал посередине чистого листа бумаги размашистым почерком слово «Расписка». Ему до этого дня по роду своей деятельности зачастую приходилось сталкиваться с составлением подобного рода обязательств – одной стороны перед другой. Поэтому он без особого труда раскатал по листку бумаге текст и поставил под ним свою подпись, с указанием даты составления расписки и даты возвращения долга. Толька в этот раз была существенная разница в обязательствах между двумя сторонами – никогда прежде Петр Петрович не писал такого рода расписки сам. Ему писали, а вот он нет – не писал и не ставил свою подпись под такого рода документом.

– Готово, держи.

Друг детства не стал ее читать, он свернул расписку вчетверо и положил в боковой карман пиджака.

– Как дома дела, Петь?

– Да никак. Инга ушла от меня к банкиру жить, дочка болеет. Денег нет, таксую понемногу, с хлеба на воду перебиваюсь.

– Слышишь, Петь, ты не скули, а. Не жалуйся, знаю я тебя, не прибедняйся. У меня у самого три ребенка от трех разных жен и всем денег дай. Сын, к твоему сведению, тоже астмой болеет.

– Да я не скулю, просто рассказываю тебе, в какой я жопе. Что ты мне теперь, танцевать прикажешь?

– Ты чем думал, когда бабки брал? Тебе в голову не приходит, что ты и меня подставил? Делай что-нибудь, продавай или дачу, или квартиру. – На это Петр Петрович не нашелся, что ответить, он не хотел извираться перед другом детства. На себя ему было наплевать, но дочка больная, что с ней будет, если она узнает об этом? Он промолчал.

– Чего молчишь?

– Да чего говорить, думаю, – Петр Петрович сделал пару глотков кофе и поставил чашечку на столик.

– Думай. Время у тебя есть – полгода в запасе. Решай вопрос. Будешь что-нибудь еще?

– А ты?

– Давай еще по чашечке кофе пропустим, – друг поманил к себе официанта, подняв вверх руку.

– Что еще желаете?

– Два кофе.

– Капучино или простого?

– Петь, тебе какого?

– Как себе закажи.

– Простого.

– Сию минуту. – Официант составил на поднос грязные тарелки и отошел от столика в сторону барной стойки.

Петр Петрович отчего-то улыбнулся. Друг обратил на это внимание?

– Чего ухмыляешься, Петь?

– Да так, на ум приходит фигня всякая и разная. Раньше мы с тобой только и думали о том, как по стакану пропустить, а теперь только и делаем, что кофе чашечками пьем. – И друг, и Петр Петрович уже как пятый год были в жесткой завязке.

– Да, точно, были времена, – друг заулыбался, – ты знаешь, Петь, а меня и не тянет бухать.

– Да брось ты. Может, тебя и на баб не тянет? Ни в жизнь не поверю. Мне иной раз так вмазать стакан хочется, что и слов подобрать не могу.

– Ты знаешь, после того как я третий раз женился, то и на баб перестало тянуть. Да ну его на фиг, грязь в дом таскать. Я не вру, Петь, меня бухать вообще не тянет.

– Счастливый… Тебе проще.

В это самое время официант принес две чашечки кофе и поставил их на столик:

– Будете что еще заказывать?

– Нет, рассчитайте нас сразу.

– Будет исполнено.

Через час друзья детства на прощание пожали друг другу руки.

Но дружба дружбой, а бабки бабками, и долг платежом красен. Петру Петровичу все же предстояло отдавать занятые им ранее деньги, и это превратилось для него в проблему неразрешимую – проблему номер один. Несколько лет назад решение этого вопроса не составило бы для него особого труда, он с легкостью выкрутился бы из этой ситуации. Но сейчас он не видел для себя никакого выхода, у него вообще хода не было – это был цугцванг, любой следующий его ход был обречен на неудачу.

На следующее утро Петр Петрович пораскинул мозгами, прикинул, что к чему, задумался о былом, о прожитом, вспомнил о детстве и о маме, о брате, погибшем десять лет назад. Отключился ненадолго мозгами, в облака улетел своими мыслями, что ли. «А почему бы мне и вправду к старцу не съездить, может, не случайно мне эта парочка попалась. Чего я теряю от этой поездки? Да по большому счету ничего. За обучение заплатил, гнаться за деньгами особой нужды теперь нет. Времени у меня навалом. Попробую. Съезжу на всякий случай, чем черт не шутит».

Был полдень жаркого июльского солнечного дня, полчаса назад Петр Петрович выехал из Москвы. Встречный ветерок приятной прохладой обдувал лицо и трепал по ветру его волосы через приоткрытое боковое окошко автомобиля. Солнце уже взошло достаточно высоко и зависло прямо над шоссе. Солнечные лучи ослепляли водителей, ехавших из Москвы в сторону области. Петр Петрович надел солнцезащитные очки. Правая его рука небрежно лежала на руле, локоть же левой руки чуть выступал за окошко и свисал к исчезающему под авто асфальту. Его правую руку тоже обдувало июльским ветерком, из радиоприемника доносилась приятная слуху и расслабляющая душу музыка радио «Релакс FM». Так хорошо – так можно ехать. Слева от него в сторону Москвы плыл непрерывной пробкой нескончаемый поток машин, а справа за спиной оставались деревеньки с улочками, пролески с полями, магазинчики с палатками, гаишники на постах ГАИ с жезлами в руках наперевес.

Петр Петрович издали разглядел третий по счету пост ГАИ. Он сразу же включил левый поворот и попытался уйти в левый ряд и спрятаться за грузовик от гаишника, стоящего у обочины чуть вдали от поста. У Петра Петровича не было доверенности от бывшей жены на управление ее автомобилем. Петр Петрович пропустил пару машин и дернул руль влево, но было уже поздно. Гаишник шагнул одной ногой на первую полосу шоссе и поднял руку – поток машин, ехавших по первой полосе, приостановился. Гаишник посмотрел на авто, которым управлял Петр Петрович, и выдернул его из второго ряда движением жезла. Первым и сиюминутным желанием Петр Петровича было дать по газам и смыться от гада на ближайшем повороте. Но проехав вперед метров пятьдесят, он струсил и счел за благоразумное нажать на педаль тормоза. «Попал», – пронеслось в его голове.

Петр Петрович достал две купюры по сто и пятьдесят рублей и распихал их по разным карманам брюк. Отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и направился к гаишнику. На ходу разводя руки в стороны:

– Командир, я вроде ничего не нарушал. – Гаишник взял под козырек.

– Капитан ППС Волков. Проверка документов.

– Да у меня все в порядке. – Петр Петрович протянул инспектору документы на машину.

– В порядке, говорите, а где ваши права?

– А… забыл… сейчас, – Петр Петрович начал шарить по своим карманам.