Власов. Два лица генерала

Но— увы! — и этот первоклассно задуманный и неумолимо осуществленный маневр не принес Подмазенко столь чаемой победы. Власов не расставался со своими женщинами. Не расстался он и с Марусей Вороновой.

Была новая спутница Власова на восемь лет старше Агнессы, специальность тоже имела другую — повар. Но это не помешало Марии Вороновой, подобно Агнессе, в самом начале своей армейской службы захватить постель генерала Власова и укрепиться в ней.

С Марией Игнатьевной Вороновой отбыл Власов на Волховский фронт. С Вороновой отправился в уже окруженную немцами 2-ю Ударную армию. С Вороновой пытался Власов выйти из окружения, как некогда выходил из окруженного Киева с Агнессой Подмазенко.

Впрочем, рассказ об этом впереди, а пока, завершая рассказ о женщинах советского генерала Власова, скажем, что жизнь Андрея Андреевича на войне была по-мужски яркой и насыщенной. Хотя, конечно, были в ней не только женщины. [40]

Глава шестая

«Начальнику Главного управления кадров Красной Армии.

Генерал— майор Власов сможет быть направлен не ранее 25-26 ноября связи продолжающимся воспалительным процессом среднего уха. Начальник штаба ЮЗФ Бодин. Зам. нач. военсанупра ЮЗФ Бялик-Васюкевич».

Эта телеграмма была отправлена, когда уже вовсю шло формирование 20-й армии, командующим которой 20 ноября был назначен генерал-майор Власов.

Прогноз докторов оказался неверным.

Власов продолжал болеть и 4 декабря 1941 года, когда закончилось сосредоточение войск, и 6 декабря, когда армия получила приказ наступать на Солнечногорск.

Не было Власова в армии и 10 декабря, когда войска вышли на рубеж Векшигно — Никольское.

И хотя центральные газеты 13 декабря сообщили, что «войска генерала Власова, преследуя 2-ю танковую и 106-ю пехотную дивизии противника, заняли город Солнечногорск», но Солнечногорск 12 декабря 1941 года 20-я армия тоже брала без Власова.

Через полтора года, составляя «Открытое письмо», Андрей Андреевич Власов позабудет о своей болезни.

«После выхода на окружения, — напишет он, — я был назначен заместителем командующего Юго-Западным направлением, а затем командующим 20-й армией. Формировать 20-ю армию приходилось в труднейших условиях, когда решалась судьба Москвы.Я делал все от меня зависящее для обороны столицы страны. 20-я армия остановила наступление на Москву и затем сама перешла в наступление (выделено нами. — Н.К.). Она прорвала фронт Германской армии, взяла Солнечногорск, Волоколамск, Каховскую, Середу и др., обеспечила переход в наступление по всему Московскому участку фронта, подошла к Гжатску».

По забывчивости Власов несколько преувеличил роль 20-й армии.

Кроме того, судя по воспоминаниям начальника штаба 20-й армии генерал-майора Л.М. Сандалова, Андрей Андреевич вообще прибыл в армию, когда та уже вышла на подступы к Волоколамску.

«В полдень 19 декабря в г. Чисмены начал развертываться армейский командный пункт. Когда я и член Военного совета Куликов уточняли на узле связи последнее положение войск, туда вошел адъютант командующего и доложил нам о его приезде. В окно было видно, как из остановившейся у дома машины вышел высокого роста генерал в темных очках. [41] На нем была меховая бекеша с поднятым воротником, обут он был в бурки. Это был генерал Власов. Он зашел на узел связи, и здесь состоялась наша первая с ним встреча.

Показывая положение войск на карте, я доложил, что командование фронта очень недовольно медленным наступлением фронта и в помощь нам бросило на Волоколамск группу Катукова из 16-й армии. Куликов дополнил мой доклад сообщением, что генерал армии Жуков указал на пассивную роль в руководстве войсками командующего армией и требует его личной подписи на оперативных документах.

Молча насупившись, слушал все это Власов. Несколько раз переспрашивал нас, ссылаясь, что из-за болезни ушей он плохо слышит. Потом с угрюмым видом буркнул нам, что чувствует себя лучше и через день-два возьмет управление армией в свои руки полностью. После этого разговора он тут же на ожидавшей его машине отправился в штаб армии, который переместился в Нудоль-Шарино».

20 декабря Волоколамск был освобожден.

В последующие дни немцы предприняли ряд мощных контратак, но все они были отражены.

Наступление на западном стратегическом направлении, завершившееся в начале января 1942 года, было первым серьезным успехом Красной Армии в ходе войны. Советские войска вышли на рубеж Селижаро-во — Ржев — Боровск — Мосальск — Белев — Мценск — Новосиль, отбросив немцев на двести километров от Москвы.

Сталин, которому до этого приходилось ломать голову, как наказывать генералов, теперь осыпал их наградами, званиями и почестями.

Вместе с другими чествовали и Андрея Андреевича Власова.

«УПРАВЛЕНИЕ ВОЕНТОРГА ЗАПАДНОГО ФРОНТА

29 декабря 1942 г. С НОВЫМ ГОДОМ.

Командующему армией генерал-майору тов. ВЛАСОВУ

АССОРТИМЕНТ НОВОГОДНЕЙ ПОСЫЛКИ-ПОДАРКА ОТ ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПАДНОГО ФРОНТА

Икра. 0,5 кг.

Балык 1,0кг.

Шоколадный набор 5 кор.

Шоколад 5 плиток

Какао 2 бан.

Вино. 1 бут.

Яблоки 2,0 кг.

Коньяк 6 флак.

Лимоны в сахаре 1 банка

Папиросы. 10 кор.

Мыло туалетное 2 куска

Паста зубная 2 тюбика

Одеколон 1 флакон

Белье простое 2 пары

Белье шелковое 1 пара

Свитер 1 шт.

Носки шерстяные 2 пары

Данная посылка приготовлена по приказанию Военного Совета Западного Фронта.

НАЧАЛЬНИК ВОЕНТОРГА ЗАПАДНОГО ФРОНТА Интендант 1-го ранга Хотинский».

Икрой, балыком и коньяком награды, разумеется, не ограничились.

Перед Новым годом, 31 декабря 1941 года, газета «Известия» опубликовала на первой полосе статью «Провал немецкого плана окружения и взятия Москвы». Внизу были помещены фотографии девяти отличившихся генералов. Фотография в нижнем ряду запечатлела генерала Власова.

6 января 1942 года ему присвоили звание генерал-лейтенанта.

11 февраля Андрей Андреевич Власов был удостоен персональной аудиенции И.В. Сталина, которая продолжалась с 22 часов 15 минут до 23 часов 25 минут (1 час 10 минут!), а 22 февраля его наградили орденом Ленина.

Икра, ордена, балыки, звания и слава доставались Власову, если судить по воспоминаниям Леонида Михайловича Сандалова, за сражения, которые выигрывала армия, пока генерал лечил свое ухо…

И соблазнительно, забегая вперед, провести аналогию с трагедией 2-й Ударной армии, виновником гибели которой тоже был не Власов. А после порассуждать, насколько условна вообще персонификация побед и поражений на войне.

Аналогии и рассуждения эти напрашиваются, ибо они отражают реальность военно-бюрократической машины, где и генералы, командующие армиями, порою так же невольны в своих решениях, как и рядовые бойцы…

И все же, понимая это, необходимо удержаться на зыбкой границе обобщения и не впасть в еще большую неправду о войне, чем та, которую долгое время навязывали нам. [43]

Все— таки были и у нас генералы, которые сами, вопреки объективным условиям, вопреки инерции бюрократической машины, определяли исход той или иной операции.