Власть меча

* * *

– Мы не можем ждать, – сказал Манфред Деларей. – Каждый час несет опасность, каждый день приближает нас к краю, неделя может означать катастрофу.

– Мы не готовы. Нужно еще время, – сказал один из людей, сидевших в вагоне первого класса. В купе вместе с Манфредом было восемь человек. В поезд, идущий на юг, они сели порознь, на разных станциях, на протяжении последних двухсот миль. Кондуктор поезда был из числа сочувствующих, в коридорах вагона дежурили штурмовики – часовые. Никто не мог приблизиться к ним или подслушать их разговор. – Вы обещали нам еще десять дней для завершения приготовлений.

– У нас нет десяти дней. Вы не слушали, что я говорил?

– Это невозможно, – упрямо повторил человек.

– Возможно! – повысил голос Манфред. – Мы обязаны это сделать!

Строго вмешался администратор:

– Довольно, господа. Лучше будем сражаться с врагами.

С явным усилием Манфред смягчил тон.

– Прошу прощения за несдержанность. Однако повторю: времени у нас нет. Изъятие оружия из железнодорожных мастерских вскрылось, десять наших людей арестованы. Один их наших людей на Маршалл-сквер сообщает, что там готовят свыше двухсот ордеров для ареста нашей верхушки, и аресты намечены на воскресенье – это через четыре дня.

– Мы все это знаем, – снова вмешался администратор. – И сейчас должны решить, будем осуществлять план – или от него следует отказаться. Я выслушаю мнение каждого и мы проголосуем. Будем выполнять решение большинства. Начнем с бригадира Копмана.

Все посмотрели на армейского генерала. Он был в штатском, но не распознать военную выправку было невозможно. Он начал доклад профессионально бесстрастным голосом, разложив на складном столе крупномасштабную карту и используя ее для иллюстрации своих слов. Вначале он сообщил, какие боевые приказы действуют в армии и где расположены пехотные части, самолеты и бронетанковые войска, оставшиеся в стране, потом продолжил:

– Как видите, существуют два места сосредоточения войск: учебные казармы у аэропорта Робертс-Хайтс и войска в Дурбане, ожидающие отправки морем на север. Поскольку свыше ста шестидесяти тысяч человек – за пределами страны, остается не больше пяти тысяч. Кроме пятидесяти учебных самолетов «гарвард», современной авиации нет. Это позволяет нам по крайней мере на первые критические дни, которые потребуются для захвата власти и установления контроля, лишить войска подвижности. Осуществить это можно, уничтожив все главные дорожные и железнодорожные мосты, в особенности через реку Ваал, Оранжевую реку и реку Умзиндузи.

Он говорил еще десять минут, потом подвел итог:

– Наши люди размещены на командных постах вплоть до Генерального штаба и смогут предупредить нас о любых действиях армии. После этого они арестуют людей Сматса в Генеральном штабе и приведут армию на нашу сторону для поддержки нового правительства республики.

Один за другим выступали присутствующие. Последним говорил Манфред.

– Господа, – начал он. – Последние двенадцать часов я поддерживаю прямую радиосвязь с германским абвером через его представителей в Португальской Анголе. Нам переданы заверения германского верховного командования и самого фюрера. Немецкая снабженческая подводная лодка «Altmark» находится в трехстах морских милях от Кейптауна и имеет на борту свыше пятисот тонн вооружения. Она ожидает только сигнала, чтобы прийти нам на помощь.

Он говорил спокойно, но убедительно, и чувствовал, как настроение меняется в его пользу.

Когда он закончил, наступило короткое, но сосредоточенное молчание, потом администратор сказал:

– Мы выслушали изложение фактов. Необходимо принять решение. Оно таково: прежде чем правительство сумеет арестовать и заключить в тюрьму нас и других законных представителей Volk, начинаем осуществлять план. Мы восстаем, свергаем существующее правительство и берем власть в свои руки, чтобы вернуть наш народ на путь свободы и справедливости. Теперь я спрашиваю каждого из вас – «да» или «нет»?

– Ja, – сказал первый.

– Ek stem ja. Я говорю да.

– Ek stem ook ja. Я тоже говорю да.

Администратор подвел итог:

– Все согласны – никто не высказался против. – Он помолчал и посмотрел на Манфреда Деларея. – Вы говорили о сигнале к началу восстания. О чем-то, что перевернет страну. Можно сейчас узнать, что это будет?

– Убийство предателя Яна Кристиана Сматса, – сказал Манфред.

Все молча смотрели на него. Было ясно, что, хоть они и ожидали чего-то грандиозного, такого не предвидел никто.

– Это политическое убийство тщательно спланировано, – продолжал Манфред, убеждая всех. – В Берлине были предложены три вероятных плана – каждый для особой даты, в зависимости от обстоятельств. Первый план – самая ранняя дата – вполне отвечает нашим потребностям. Сматс будет казнен в субботу. Через три дня. За день до того, как получат законную силу ордера на арест.

Тишина тянулась еще целую минуту, потом администратор спросил:

– Где и как это будет сделано?

– Вам не нужно это знать. Я один, без помощников сделаю все необходимое. Услышав о смерти Сматса, немедленно начинайте действовать, быстро и решительно. Мы должны занять место, которое он оставит, и перехватить бразды правления.

– Да будет так, – негромко сказал администратор. – Мы будем готовы, когда пробьет час, и да благословит Господь нашу битву.

Когда поезд отошел от станции Блумфонтейн и начал долгий путь на юг, к Кейптауну, из восьми человек в купе остался только Манфред.

* * *

– У меня есть разрешение на огнестрельное оружие, – сказал Манфреду управляющий винной фабрикой Сакки ван Вурен. – Мы используем его против бабуинов, которые спускаются с гор и грабят виноградники и сады.

Он первым спустился по ступенькам в холодную полумглу погреба.

– Если кто-нибудь услышит выстрелы со стороны горы, то не обратит на них внимания, но, если вас остановят, скажите, что идете из поместья, и сошлитесь на меня.

Он открыл фальшивое днище винной бочки и отошел в сторону, а Манфред наклонился и достал один из водонепроницаемых контейнеров.

Вначале он извлек радиопередатчик и подсоединил новые батареи, которые раздобыл для него ван Вурен. Передатчик вмещался в матерчатый рюкзак и был портативным.

Затем Манфред открыл второй контейнер и достал ружье в чехле. Это была снайперская модель «Маузер-98», которая создавала такое высокое давление, что разгоняла пулю в 173 грана до скорости 2500 футов в секунду. К винтовке прилагались пятьдесят обойм патронов 7x57 мм, вручную изготовленных опытными мастерами на «Deutsche Waffen und Munitionsfabrik», и цейссовский оптический прицел. Манфред прикрепил к ружью прицел и зарядил магазин. Остальное снова упаковал и спрятал в бочке с фальшивым днищем.