Власть над Сетью. Как государство действует в Интернете
Шрифт:
Священнослужителям как представителям особого профессионального поля также удалось испытать на себе границы допустимого в социальных сетях. Оба случая произошли в Испании. В 2011 году очень популярной была история об отстранении от сана Самуэля Мартина по обвинению в мужской проституции [132] .
В прошлом году интернет долго обсуждал требование покинуть женский монастырь Санто-Доминго эль Реал в Толедо, в котором она прожила последние 35 лет, предъявленное Марии Хесус Галан по причине того, что та слишком много времени проводила в Facebook. Незамеченным церковной администрацией при этом остался тот факт, что сестра Мария интернет (как ее теперь все называют) провела оцифровывание монастырских книжных архивов и выложила их в Сеть, «чтобы сделать мировым достоянием», да и вообще, активно осуществляла репрезентацию монастыря на просторах интернета. Интернет-общественность бурно негодовала по данному поводу, а сестра Мария обрела мировую известность и всенародную любовь.
132
http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/europe/spain/7307056/Spanish-priest-offered-sexual-services-and-spent-church-funds-on-pornography.html
Все
В этом контексте показателен пример Адрии Ричардс, произошедший в марте 2013 года на IT-конференции PyCon. Программист Адрия почувствовала себя оскорбленной шутками мужчин, сидящих неподалеку, о чем и поспешила сообщить на страницах своего Twitter, имеющего множество фолловеров ввиду общественного характера ее деятельности: «Not cool. Jokes about forking repo’s in a sexual way and “big” dongles. Right behind me» [133] .
Твит имел последствия в виде увольнения одного из шутников с формулировкой для Адрии от его работодателя, что «они разобрались с этим». Однако интернет-общественность оказалась не столь толерантной и разразилась недовольством: Reddit и другие интернет-коммьюнити заклеймили Адрию не только за очевидную необъективность (ведь, как выяснилось, лишь половина высказывания молодых людей могла иметь сексистский характер, а во вторую его внесла сама Адрия силой собственного воображения и интерпретации), но и за использование трансляционного ресурса своей странички, со всей очевидностью понимая уровень возможных последствий. А чуть позже, найдя на ее страничке куда более «сальные» шуточки за авторством самой героини, интернет окончательно выступил против Адрии, обвинив ее в крайней степени лицемерия, примененного во вред другому, о котором она даже не потрудилась задуматься; и в течение нескольких дней на просторах блогосферы развернулся ряд весьма саркастических дискуссий [134] , были устроены хакерские атаки на ее блог, а также на сайт компании, в которой она работала [135] . Все вкупе, и особенно последнее, стало причиной увольнения ее самой.
133
https://twitter.com/adriarichards
134
http://np.reddit.com/r/TwoXChromosomes/comments/1aoeii/adria_richards_calls_out_sexism_at_pycon_on/
135
http://www.reddit.com/r/SubredditDrama/comments/1ar5x9/adria_richards_drama_or_when_social_justice_goes/
Вполне естественно, что при наличии подобного типа отношений социальные медиа становятся опасным и слабым местом для работников, а профессиональная идентичность приобретает совсем иной статус и уровень актуальности (напомним, что, например, здравоохранение также крепко завязано на работодателя). Интересно и то, какой выход из ситуации находят американские работники (в чем-то это созвучно тому, как решается вопрос с цензурой), когда для защиты своих прав они используют законы, написанные для защиты рабочего движения в начале века, кода вопрос прав был столь же зыбок. Помимо описанного выше примера с законом 1935 года (защищающий обсуждения условий труда), в январе 2013 был зафиксирован новый прецедент: к ситуациям в новых медиа стал также применяться комплекс законов 1933–1936 годов New Deal-era law (защищающих, в частности, право на стачку или пикет [136] ).
136
http://www.timesonline.co.uk/tol/system/topicRoot/The_new_deal/
Примером применения служит, в частности, ситуация, начавшаяся в 2010 году, когда адвокат по делам, связанным с домашним насилием, Мариана Кол-Ривера (Mariana Cole-Rivera), написала в Facebook, что один из работников ее компании обвинял сотрудников в лени, и данный пост прокомментировали упомянутые, заявив, что вообще-то они тяжело работали.
По возвращении на работу в Hispanics United of Buffalo пятеро из них были уволены за то, что натравили на компанию службу по борьбе со служебными злоупотреблениями.
Мариана в ответ заявила, что данный прецедент может быть рассмотрен в русле New Deal-era Law, и наконец в декабре 2012 года NLRB согласилась с этим. В издании Slate активно
обсуждался вопрос о том, в каких именно случаях возможно применение NLRB данного комплекса законов, касающихся «защиты согласованной активности» (как, например, согласованные действия комментаторов поста Кол-Риверы) по отношению к социальным сетям.Судебные дела прошлого, откуда пришли эти законы, уже установили некоторое количество факторов (число вовлеченных работников и т. д.) для определения и квалификации «активизма» как защищенного вида активности. Торговая Палата США надеялась, что NRLB поднимет для социальных медиа планку немного повыше — с учетом того, как важен социальный имидж для работодателей сегодня, — но напрасно [137] .
137
http://www.slate.com/articles/news_and_politics/jurisprudence/ 2013/01/complaining_about_your_job_on_facebook_the_national_labor_relations_board.html
Можно говорить о сложившемся и устоявшемся мнении как в США, так и в других зонах англоязычного интернета, что Facebook — это не только способ поиска работы, но и ее потенциальная потеря. Причем, ввиду беспрецедентно широкого репертуара возможных поводов для увольнения, чаще всего можно встретить утверждение опасности использования соцсетей в принципе, ведь основанием для увольнения может стать любое возможное снижение доходов работодателя, к которому ты оказался причастен любым способом.
Глава 5. Самоцензура и «цензура толпы»: следующий шаг в регулировании контента
Каждый пользователь крупной социальной сети может пожаловаться на любой контент, размещенный другим пользователем, будь то спам, сцены насилия, фрагменты частной переписки или политический манифест. И люди активно используют это право.
Коммуникации в интернете — предмет регулирования не только со стороны правительственных агентств и интернет-площадок. Любой коммуникативный акт, любое размещение контента могут подпадать под еще один, неявный и никак не формализованный род цензуры. Это «цензура равных», «цензура толпы» или «самоцензура». Данный феномен усиливается год от года.
Писатель Чайна Мьевиль заявил в интервью «Гардиан»: «Существует множество вещей, которые не следует говорить. Мы цензурируем себя все время, и это чертовски верно. Наши умы полны всякого хлама, который мы накапливаем от года к году» [138] .
Можно выделить несколько видов «самоцензуры»:
1) Удаление собственного контента автором под воздействием причин морально-этического или иного толка;
2) Модерирование контента сайта групповым способом путем голосования за его право на существование;
138
http://www.guardian.co.uk/books/2012/aug/21/social-media-stifle-literary-endeavour
3) Коллективное воздействие большого числа пользователей с целью регуляции контента;
4) Жалобы с требованием удалить контент других пользователей;
5) Формирование отзывов о существующем контенте с целью его ранжирования и оценки следующими пользователями.
Самостоятельное удаление контента автором
Все большее влияние на размещение материалов в личных блогах оказывает представление о том, что его читателем может оказаться не только и не столько круг близких людей, но и потенциальные работодатели и весь интернет в целом. Все более частыми становятся размышления пользователей о том, что, в отличие от реплики в частной беседе (которую, казалось бы, имитируют интернет-высказывания и комментарии в блогах), твой текст останется в Сети навсегда, и ты не в состоянии контролировать, кто, когда и в каком контексте прочтет его. Вопрос о сохранении всех высказываний и их потенциальной доступности постепенно превращает сообщества web 3.0 из утопических «здесь все можно сказать» в невротические «здесь все остается навсегда». С другой стороны, причиной для самоограничения контента в интернете оказываются различные неписаные нормы, случившиеся в прошлом прецеденты и скандалы, актуальное состояние интернет-коммьюнити, и эти внешние факторы действуют подчас куда надежнее внешних механизмов цензурирования.
Самоцензура может быть продиктована либо причинами внутреннего толка (например, морально-этическими рамками), либо результатом давления внешних факторов (имеющихся в интернет-сообществе и угрожающих автору некими санкциями в случае нарушения).
За годы существования личных блогов большинство пользователей уже имеет за плечами сотни высказываний (которые подчас агрессивны, нецензурны, противоречат друг другу). Но практика их внешней оценки и использования вне изначальной площадки работает в полную силу лишь сейчас. И теперь все большее число пользователей перед размещением скабрезной картинки или сомнительного с точки зрения этики высказывания начинают задумываться не только о том, насколько оно отражает то, что хотелось выразить, но и о том, какие последствия оно может повлечь. А это, в свою очередь, приводит к изменениям в самом способе пополнения интернета контентом. Важность данного феномена иллюстрирует, например, факт, что англоязычный интернет в последние годы полнится руководствами о том, как правильно ограничивать свои проявления в социальных сетях, чтобы не навредить карьере [139] .
139
http://www.roxifernandez.com/blog/2012/8/18/how-to-get-a-job-by-using-self-censorship-on-social-media