Власть Талисмана

В этом образном языке мы видим надежду на то, что Лондон вскоре станет эпицентром гораздо более существенной «реставрации», включая древнюю мудрость и священные обряды в чудесном «Новом Иерусалиме», восстающем, как Феникс, из пепла гражданской войны в Англии. Никто не подозревал, что вскоре это эйфорическое видение станет реальностью — но не так, как предполагалось, а в виде сатанинского кошмара…

От Невидимой Коллегии к Королевскому обществу

О характере Карла II много говорит тот факт, что он отметил свое торжественное прибытие в Лондон ночным бдением вместе с Барбарой Палмер, красивой молодой женой роялиста Роджера Палмера, с которым он недавно познакомился в Гааге. [1093] Она стала очередным «трофеем» короля, но за ней последовали многие другие. Это было началом эпохи нравственного упадка при дворе, вскоре разочаровавшей тех, кто питал большие надежды на реставрацию монархии. Через четыре года Англия снова оказалась втянутой в бесполезную и обременительную войну, на этот раз с Голландией, и, словно этого бедствия, сотворенного человеческими руками, было недостаточно, сам Лондон испытал два страшных удара, потрясших город с такой силой, что многие уверовали в божественное возмездие за дебоширские выходки Карла II. Тем временем — в начале Реставрации, когда с именем нового короля все еще были связаны большие реформы и перемены, — Невидимая Коллегия решила сделать свой ход.

1093

74. Antonia Fraser, King Charles II, Mandarin, London, 1993, p. 182.

В конце ноября 1660 года двенадцать членов самопровозглашенной Невидимой Коллегии встретились в помещении Гришемского колледжа в Лондоне. Это произошло сразу же после лекции, прочитанной Кристофером Реном, архитектором и профессором астрономии, принадлежавшим к их числу. На встрече было принято решение об основании «коллегии для продвижения физико-математических и экспериментальных наук», которая вскоре была переименована в Королевское общество. Среди 12 человек, собравшихся на встречу в Гришемском колледже, были Роберт Бойл, Джон Уилкинс и Роберт Морей. Кристоферу Рену в то время было 28 лет. Джон Уилкинс, который стоял у истоков Невидимой Коллегии вместе с Теодором Гааком, был назначен председателем этого собрания. Роберт Морей, первый франкмасон, прошедший церемонию посвящения в Англии в 1641 году, ходатайствовал об издании королевского указа, и в начале декабря Карл II одобрил создание Королевского общества. Штаб-квартира общества была учреждена в Гришемском колледже, и сразу же было решено составить список его будущих членов.

В первоначальный список вошло 40 человек, включая Элиаса Эшмола, франкмасона по убеждениям и сторонника розенкрейцерских идей. В список также попал видный хронист и парковый садовод той эпохи Джон Эвелин (1620–1706), который, как мы помним, сравнил возвращение Карла II в Англию с возвращением евреев в Землю Обетованную. Согласно историку масонства Роберту Ломаеу, Джон Эвелин скорее всего тоже был франкмасоном. [1094]

События развивались очень быстро. Карл II назначил Элиаса Эшмола герольдом Виндзорского дворца, а также ревизором и аудитором Акцизной палаты; Кристофер Рен стал профессором астрономии в Оксфорде, хотя впоследствии его ожидала гораздо более почетная карьера в области архитектуры. Джон Эвелин был назначен членом нескольких королевских комиссий, а Роберт Морей, возможно, самый влиятельный человек, принимавший участие в создании Королевского общества, стал его первым президентом.

1094

75. Lomas, op. cit., p. 220.

Параллельные события во Франции

Хотя Королевскому обществу воздаются должные почести, как первому научно-академическому органу в своем роде, при этом часто забывают, что в Париже уже действовало другое «королевское» общество, образованное под еще более блестящим патронажем. Еще в начале 1б40-х годов группа ученых, включая великих математиков Блеза Паскаля, Пьера Гассенди, Рене Декарта и Жиля Роберваля, проводила неформальные встречи в Париже, сначала в доме известного теолога и математика Мерина Мерсенна, а после 1648 года в доме их покровителя Хабера де Монмора. [1095] Эта небольшая, но очень мощная элитная группа в конечном счете стала ядром Французской академии наук, основанной в 1666 году под покровительством Людовика XIV.

1095

76. Francois Bluche, Louis XIV, Fayard, Paris, 1986, p. 247.

Еще до создания этого научного органа могущественный кардинал Ришелье, премьер-министр Франции, основал Французскую академию в 1638 году под собственным покровительством, подкрепленным указом Людовика XIII. После смерти Ришелье в 1642 году патронаж над академией перешел к канцлеру Пьеру Сегюру, графу Гиенскому, а после него к Людовику XIV. Точно так же, как Невидимая Коллегия, Французская академия была основана группой просвещенных людей, встречавшихся в неформальной обстановке. Первоначально она состояла из 12 членов, но после того как общество получило «королевскую грамоту», количество членов увеличилось до 40. Как мы помним, события в Англии развивались таким же образом после декабря 1660 года.

Первоначальной целью Французской академии было превращение французского языка в универсальный формат общения, подобие новой lingua franca. Это напоминает о первоначальных устремлениях Невидимой Коллегии с ее планами создания всеобщего языка, предложенными Гартлибом, Комением и Уилкинсом. Сама идея восходит к братству розенкрейцеров, члены которого якобы могли общаться со всеми народами мира с помощью «природного языка», метко окрещенного современными исследователями «безмолвным языком». [1096]

1096

77. К примеру, Джозеф Ритман и его коллеги из розенкрейцерской/герметической библиотеки в Амстердаме. См. The Silent Language: The Symbols of Hermetic Philosophy, In de Pelikaan Press, Amsterdam, 1994.

Имел ли этот таинственный язык что-либо общее с масонским тайным языком знаков, где также использовались древние символы, хорошо знакомые герметистам и каббалистам эпохи Возрождения и адептам братства розенкрейцеров? Независимо от ответа на этот вопрос, основание научно-философской группы в Париже в 1630-х годах вполне могло иметь нечто общее с движением розенкрейцеров и, в частности, с прибытием во Францию эмиссаров розенкрейцерской Невидимой Коллегии, объявивших о своей способности общаться на «природном языке», который должен служить орудием благодетельных реформ для всего человечества. [1097]

1097

78. Происхождение многих разновидностей универсалистских или утопических движений в Европе было связано с растущим расколом между папским престолом и пуристскими фракциями христианства, который в итоге привел к протестантской Реформации и католической Контрреформации в середине XVI — начале XVII века. Мало кто сознавал опасность этого раскола лучше, чем кардинал Ришелье, заведовавший не только религиозными, но и государственными делами во Франции. Хотя при французском дворе преобладали католики, особенно после бракосочетания Людовика XIII и Анны Австрийской, хорошо известно, что одним из самых амбициозных замыслов Ришелье было окончание тройственной гегемонии папства, Габсбургов и Испании в Центральной Европе. В первые годы своего служения Ришелье изумил всех своей беспощадной решимостью, предприняв стремительную военную акцию против папских войск в швейцарском кантоне Орисон. Он недвусмысленно предупредил тех, кто тешил себя иллюзией, будто Ришелье является стойким защитником римского католицизма и Католической лиги. Самое серьезное политическое испытание для него наступило в 1630 году, когда королева-мать, ревностная католичка Мария Медичи, побудила своего слабовольного сына Людовика XIII избавиться от Ришелье. Проявив нехарактерную для него решимость, Людовик XIII отказался подчиниться матери и вместо этого отдалил ее от двора. Это судьбоносное решение изменило ход французской истории и прославилось как «Ночь обмана» в честь политической дальновидности Ришелье, сумевшего обмануть одну из самых хитроумных и могущественных женщин того времени.

Ришелье удивлял многих непостоянством в зарубежной политике: с одной стороны, он жестоко подавлял гугенотские восстания (такие, как в Ла-Рошели, где гугеноты объединились с английскими протестантами в 1628 году), а с другой стороны, проявлял такую же беспощадность по отношению к Католической лиге — к примеру, в 1635 году, когда Франция выступила на стороне протестантов в Тридцатилетней войне. Такие поступки обеспечили ему ненависть католических и протестантских экстремистов и привели к непрекращающемуся конфликту с папским престолом. Ришелье, обладавший огромным состоянием, был щедрым покровителем искусств и сам неплохо музицировал и даже писал драматургические произведения.

Французская академия, которую он основал в возрасте 53 лет, была его достоянием и гордостью. Мог ли Ришелье в определенной степени симпатизировать новому «христианскому» движению, такому, как движение розенкрейцеров, стремившихся к всемирной реформе? Поощрял ли он отдельных личностей, таких, как Декарт, к учреждению сходного общества во Франции для пропаганды «натурфилософии» в противовес религиозному фанатизму, охватившему Европу? Это спорные и умозрительные вопросы, которые тем не менее требуют дополнительного расследования.

События в Шотландии

По отношению к созданию Королевского общества в Англии в 1660 году все историки сходятся в том, что движущей силой, стоявшей за этим учреждением, был Роберт Морей. Мы уже знаем, что в 1641 году Морей стал первым франкмасоном, прошедшим церемонию посвящения в Британии. Это событие произошло через два года после того, как Ришелье основал Французскую академию. В том же самом судьбоносном 1638 году родился будущий «король-Солнце» Людовик XIV, а философ — герметист Томмазо Кампанелла, предрекший его неожиданное появление на свет, посвятил Ришелье свой знаменитый трактат «Город Солнца». [1098] Связь заключается в том, что Роберт Морей провел много лет в Париже, где служил в Шотландской страже Людовика XIII в 1633 году. В 1638 году он получил повышение и стал командующим личной стражей кардинала Ришелье, восхищенного храбростью и образованностью молодого шотландца. [1099]

1098

79. Frances Yates, «Considerations de Bruno et de Campanella sur la monarchic francaise», Actes du Congres Leonardo de Vinci, Etudes dArt, 8, 9 and 10, Paris-Alger, 1954, p. 12.

1099

80. Lomas, op. cit, pp. 114–116.

Четырнадцать лет спустя, в 1652 году, Морей женился на Софии Линдсей, [1100] дочери Дэвида Линдсея, первого графа Балкарреса. Дэвид Линдсей был образованным человеком, который вел уединенный образ жизни. Он питал живой интерес к алхимии, и в его библиотеке содержалось много алхимических трактатов, которые Линдсей лично перевел на шотландский разговорный язык и переписал от руки, включая и «розенкрейцерскую литературу». [1101] В том же 1652 году Роберт Морей профинансировал первое англоязычное издание «розенкрейцерского манифеста», опубликованного знаменитым валлийским алхимиком Томасом Воганом (братом поэта Генри Вогана, писавшего под псевдонимом Евгений Филалет). [1102]

1100

81. Она умерла через год после свадьбы, в январе 1653 года, родив мертвого ребенка. Сердце Морэя было разбито, и с тех пор он больше не женился.

1101

82. Данные из California Freemason on-line: October 2001, «The First Initiation on English Soil».

1102

83. Yates, The Rosicrucian Enlightenment,p. 185.

Их современник Энтони Вуд описывает Томаса Вогана как «ревностного члена братства Розы и Креста» и называет Роберта Морея «известнейшим химиком и великим покровителем розенкрейцеров». [1103] При таком интересе к розенкрейцерству уместно задать вопрос о знакомстве Морея с Томмазо Кампанеллой. В конце концов, они оба в 1638 году находились при французском дворе, оба пользовались покровительством кардинала Ришелье и были приверженцами розенкрейцерских идей.

1103

84. Dudley Wright, «The First Initiation», in The Builder, 1921.