Власть Варяга

— Странный у нас с тобой разговор получается. Вижу, что денег ты мне давать не собираешься. Так зачем пришел?

— Вот мы подошли к главному. Ты знаешь такую девушку Ладу?

Шурков удивленно заморгал:

— Что-то я не въезжаю, при чем здесь эта шлюшка? Постой-постой, кажется, я начинаю кое-что понимать. А это случайно не к тебе она ушла? — Илья Ростовский молчал. — Ну, надо же, как бывает, — весело воскликнул Валерий Алексеевич, хлопнув себя ладонями по бокам, — одну и ту же бабу драли! Смех-то! Я, значит, ее во время рабочего дня того, а тебе, значит, вечером перепадало! Вот, стало быть, ради кого она бросила карьеру путаны! Если бы ты только знал, какие ей деньги предлагали. Ну, чего ты молчишь? Рассказал бы, как ты с ней? Как она предпочитает? Она такая искусница, что даже у столетнего старика стояк вызовет. И погладит, где надо, и полижет, что требуется, и потрется там, где следует, — вдохновенно говорил Шурков. — Знаешь, у меня этих проституток без счета было! Как-то все они на одно лицо, а вот Ладка сумела зацепить. Да так зацепила, зараза, что порой ни о чем другом думать не мог, только о ней, — честно признался Валерий Алексеевич. — А знаешь, я не удивлен, что ты на нее глаз положил. Ведь ты же настоящий самец! Такой же, как и я, — произнес он не без гордости. — А настоящие самцы смотрят только на ярких баб. Вот одна из них и есть Лада. Это кажется, что красивых баб много, на самом деле это не так. Вот мы с тобой, таким образом, и сошлись на ней. — Ростовский все больше мрачнел, но Шурков, казалось, не замечал его состояния. — А она тебя крепко задела, если ты ее решил выкупить. Скажу тебе откровенно, она после тебя не сразу стала такой, какой бывала прежде. Меня это злило поначалу! Вот, думаю, стерва, вместо того, чтобы о государственных людях печься, так сказать, о слугах народа, она черт-те знает о чем думает! Бывало, пялишь ее где-нибудь в кабинетной тиши, а она вдруг плакать начинает. Но потом ничего, прошло. Так ты чего пришел-то? — сердито посмотрел Валерий Алексеевич на угрюмо молчавшего Ростовского. — Обратно назад хочешь ее забрать, так, что ли? Так я тебе ее не отдам. Больно уж она классно трахается, где же мне еще искать такую подстилку, сам посуди!

— Значит, не получится у нас разговор? — тихо спросил Илья.

— Не получится.

— Вот ты меня здесь про деньги спрашивал, а только ведь покойникам деньги-то не нужны! — сказал Ростовский, сделав небольшой шаг вперед. Ровно настолько, чтобы без усилия дотянуться до паха Шуркова. И тотчас почувствовал, как на ладонь брызнула кровь. Шурков, захваченный невероятной болью, попытался крикнуть, но вместо этого выдавил из горла всего лишь сдавленный хрип. Илья вдруг отчетливо осознал, что это был не Шурков, а тот самый гриф, что опустился на неподвижное тело матери, туго завернутое в плотный саван. Еще секунда, и отвратительным клювом он попытается добраться до ее внутренностей. Теперь этому не бывать! Как же он хотел расправиться с этим противным и одновременно страшным грифом. Жаль, что этого мгновения пришлось ждать больше половины жизни.

Вот теперь эта тварь упадет к его ногам.

— Не ударься, когда будешь падать, — посоветовал Ростовский и, потеряв к Шуркову интерес, стал накручивать на пистолет глушитель.

* * *

Громко хлопнула входная дверь, будто бы от отчаяния. А следом тотчас раздались удаляющиеся шаги. Лада продолжала стоять в центре комнаты, в глубине души рассчитывая, что Илья вернется. Привычно позвонит трижды в запертую дверь, едва перешагнув порог комнаты, ласково обнимет ее, и все будет как раньше.

Лада простояла долго, но Ростовский не вернулся. Теперь понятно, что их отношения уже никогда не будут такими, как во время поездки в Прагу. У Ильи было достаточно такта, чтобы не напоминать ей о прошлом, и вообще, он умел относиться к ней так, как если бы она была единственной женщиной в его жизни.

Теперь все это в прошлом. Навсегда!

Судьба смилостивилась над ней, подарила ей шанс начать все сначала, но она не сумела им воспользоваться.

Лада подошла к зеркалу, придирчиво всмотрелась в свое изображение. В этот раз она себе не понравилась. Лицо было бледным, словно испачканное мелом. Оно и понятно, вся кровь прилила к сердцу. Господи, какой кошмар! Прически никакой — волосы торчат во все стороны. Когда это она успела их разлохматить? Подобную прическу можно было бы назвать авангардной, но это явно не ее стиль. Лада взяла расческу и зачесала волосы назад. Сердце слегка защемило, у виска неаккуратно свесилась тоненькая прядь седых волос. Еще одно неприятное приобретение последнего времени. Она совершенно точно могла сказать, что еще вчера седины не было. Впрочем, теперь это уже не имеет никакого значения.

Лада достала из холодильника бутылку водки, уже початую. Из шкафчика для посуды вытащила хрустальный бокал. Придирчиво осмотрела его и на округлых боках увидела едва заметные следы губной помады. Вытирать не стала, теперь это уже не имеет никакого значения. Горлышко бутылки методично и звонко постукивало о хрустальный край бокала, словно отбивало какую-то ритмичную мелодию. Слегка не рассчитала — пролившись, водка залила белую скатерть. И это уже не имело значения.

Водку Лада пила редко и держала ее для Ильи, который перед сном мог выпить стопку, как он говорил, для крепкого сна. Теперь это можно было проверить на собственном примере. Дважды зубы цокнули о краешек стакана, а пролившаяся струйка обжигающе заползла за воротник и остановилась где-то во впадинке на шее.

Теперь все это неважно!

Выпив водку, Лада поставила бокал на стол. Получилось очень громко, как-то жизнеутверждающе, что ли. Совершенно ни к месту. Сделалось жарко — не то от выпитой водки, не то от принятого решения, а может, от осознания того, что скоро все это будет позади. Ладу слегка качнуло. Опершись рукой о стол, она постояла немного, как бы ожидая, а не тряхнет ли еще разок! И, убедившись в том, что держится на ногах, направилась в ванную.

Она открыла кран и попробовала температуру. Вода должна быть непременно холодной, до ломоты в суставах. Жизнь задалась отвратительной, так хоть смерть пускай будет приятной. Лада где-то прочитала, что если залезть в холодную ванну и вскрыть себе вены, то кончина будет легкой и приятной. Создастся ощущение, что просто уснула. Ненадолго. Остается проверить это утверждение на собственном опыте.

Ванна уже давно наполнилась, но Лада не спешила ложиться в нее. Несмотря на принятое решение, она подсознательно надеялась, что скоро появится Илья. Одной своей располагающей улыбкой он отведет от нее беду. Уже прошел час, начался другой, но Ростовский не возвращался. Она вправе была удовлетворить три свои желания. Последних. В холодильнике стояла бутылка марочного красного вина, можно выпить целый стакан. Это будет первое желание. Второе — очень хотелось горького шоколада. Как раз оставалась одна плитка, шоколад она съест прямо в ванной. Жаль, что невозможно будет осуществить свое третье желание — хотелось в последний раз отдаться Илье, да с такой неслыханной страстью и откровением, что даже античная Клеопатра в сравнении с ней покажется воплощением целомудрия.

Все, пора!

Лада взяла со стола плитку шоколада и, на ходу сбросив халат, направилась в ванную. По пути она остановилась у большого, в полный рост, зеркала. Недурна, что и говорить, зря, что ли, все мужики от нее просто тащатся! Такой фигуре позавидовала бы даже Венера Милосская. В этом мире найдется немало мужчин, что затоскуют по ее крепкому стройному телу. На мгновение Лада поморщилась, представив, как будет лежать в кровавой ванне. Зрелище, надо признать, не для слабонервных. После того, как будет осмотрено место самоубийства, придут два санитара в белых замызганных халатах и, грубовато подняв ее за руки и за ноги, положат на брезентовые носилки. Наверняка примутся бесстыдно рассматривать ее обнаженное тело, которое всего лишь несколько часов назад было предметом вожделения многих мужчин. Пожалуй, не стоит раздеваться полностью, можно оставить открытой грудь, а трусики следует подобрать модные, какие она купила несколько дней назад в бутике неподалеку от дома. Порывшись в шкафу, она разыскала то, что требовалось.

Где-то на лестнице послышались шаги. Лада замерла, в глубине души надеясь, что это подошел Ростовский.

Не судьба! Неизвестный немного потоптался на лестничной площадке и поднялся этажом выше.

За приготовлениями она чуть не забыла о своем втором желании. Взяв плитку шоколада, Лада аккуратно развернула ее, наслаждаясь металлическим хрустом тонкой фольги. Черный горький шоколад никогда еще не казался ей таким вкусным. «Все оттого, что это в последний раз», — догадалась она.

Взяв лезвие, Лада шагнула в ванную комнату. Вода была необыкновенно холодной. По этому поводу волноваться не стоило, это ненадолго. Илья рассказывал, что по буддийским поверьям душа после смерти вселяется в какое-нибудь животное. Хорошо, если это будет бабочка, тогда она сможет находиться рядом с ним, только нужно, чтобы любимый держал окно открытым.

Примерившись, Лада чиркнула лезвием по запястью. Мгновенно брызнула кровь, окрасив воду в ярко-красный цвет. Голова закружилась будто от крепленого вина. Странно все это, ведь отпила-то всего лишь самую малость. Скоро Лада стала погружаться в легкий сон. Ей вдруг привиделось, будто она превратилась в красивую бабочку и, наслаждаясь легкостью и неведомым ранее чувством полета, полетела в ночной город, навстречу далеким огням.

Вдруг в одном из окон она увидела Илью. Опершись одной рукой о подоконник, он курил, выпуская в ночь тоненькую струйку дыма. Лада сначала хотела подлететь к нему, но потом вспомнила, что она сейчас совершенно другая и вряд ли любимый узнает ее в таком обличье. Но Лада не удержалась, подлетела ближе, чтобы рассмотреть родные черты. Легкая грустная улыбка скользнула по его лицу, возможно, в эту самую минуту он вспоминает ее, немного безалаберную, но любимую.

Вдруг в глубине комнаты она увидела понурую тень. Конечно же, это женщина. Ничего удивительного в этом нет, подумала Лада, ведь любимый думает, что ее уже давно нет в живых, но ревность неприятно, каким-то колючим арктическим холодом забралась в сердце.

Лада подлетела еще ближе, и за спиной Ростовского рассмотрела человека, державшего в руке пистолет. Неизвестный с ненавистью смотрел на застывшего в окне Илью и плавно, как в замедленной съемке, поднимал руку с оружием. Лада попробовала предупредить Илью, но вместо крика из горла вырвался только сдавленный стон — любимый не слышал. Рука убийцы поднималась все выше, и теперь ствол смотрел в затылок Ростовскому. Через мгновение должен был прогреметь выстрел, и Лада, замахав крыльями, отчаянно бросилась на выручку Илье. Очень поздно она заметила, что окно было закрыто, и со всего размаха налетела на стекло, больно ударившись. Крылья были помяты, и взлететь ей больше было не суждено. От отчаяния Лада закричала изо всех сил, но вместо громкого крика раздался всего лишь сдавленный жалкий стон.