Власть женщины
Шрифт:
С Рудольфом же все происходило как во сне. Ей хотелось дарить ему себя всю, без остатка.
Когда он скинул с себя одежду — торопливо, чуть ли не вырвав с мясом пуговицы рубашки, Каролина уставилась на него, как на Бога.
Атлетическая грудь, покрытая волосами, накаченные бицепсы, рельефный пресс, узкие бедра… Она почувствовала себя беззащитной и маленькой и поняла, что готова отдать все, лишь бы он сгреб ее в объятия и больше никогда не выпускал…
Оглушенная и онемевшая, она стянула с себя платье и маленькие кружевные трусики — все, что на ней было.
Умопомрачительная
Рудольф ласкал языком ложбинку между грудей Каролины, ее набухшие соски, потом вновь возвращался к губам, целовал брови, глаза, ресницы, покусывал мочки ушей, шепча головокружительную чепуху.
Каролина отвечала на каждое его движение, — то поглаживала ладонями и подушечками пальцев его шею, то запускала руки в его шевелюру и принималась нежно перебирать волосы у него на затылке. То проводила ребром кисти вдоль его позвоночника, то целовала его твердые соски…
Невероятная встреча! — вновь и вновь звучало в ее затуманенной, хмельной голове. Невероятная…
В эту ночь она узнала много нового. Например, то, что и на земле можно понять, как там, в раю. Что секс, в том числе и оральный — даже мысли о котором вызывали в ней раньше неприязненные ощущения, — прекрасен и многогранен. Что лучше близости с любимым ничего не бывает…
Все закончилось полной потерей сил — сладостной и ни с чем не сравнимой. Некоторое время они лежали молча, боясь нарушить магию испытанного блаженства…
5
Фары микроавтобуса, на котором их привезли с аэродрома, осветили знакомую Каролине с детства ограду и погасли.
Рудольф вышел из машины, достал вместе с водителем вещи из багажника, открыл заднюю дверцу с той стороны, где сидела Каролина, и подал ей руку.
— Спасибо, Людвиг. Можешь отправляться назад, — сказал он водителю.
— Всего доброго, — пробасил тот, завел двигатель и тут же уехал.
Каролина с опаской всматривалась в темную громадину дома Бауэров, во тьму сада, но, как ни странно, воспоминания из юности мирно спали в ее душе. Все, о чем она могла размышлять сейчас, так это о совершившемся в аэродромной комнате отдыха…
Странно человек устроен. Еще в самолете она чувствовала, что на все готова, лишь бы хоть раз испытать на себе всю силу его страсти. Теперь же, когда это свершилось, ей хочется гораздо большего… Дура! — мысленно одернула Каролина себя. Даже не смей мечтать о чем-то серьезном. Ты для Рудольфа — забава, развлечение, баловство. Сейчас же займи свои мысли чем-нибудь другим! Тем, как пройдет встреча с Отто, например…
Как ни пыталась она отделаться от тоскливых дум, ничего не получалось.
Рудольф, который сразу направился к черному ходу — в той части дома, в кухне, горел свет, — теперь шел назад.
— Хочешь провести меня вовнутрь через заднюю дверь, будто воришку? — прищурив глаза, пошутила Каролина.
Рудольф остановил на ней пристальный взгляд.
— Да нет. Все не так, — медленно ответил он. — Просто там вот уже целых два часа
нас ждет Эдуард. Правда, ему это не в тягость. Старина обожает смотреть по ночам телевизор. Он увидел меня из окна, сказал, что сейчас выйдет. Помнишь его?Каролина кивнула.
«Хочешь провести меня вовнутрь через заднюю дверь, будто воришку?» — эхом отдались в голове Рудольфа ее слова.
Черт! — подумал он. Она все-таки заподозрила что-то неладное.
Ему вспомнилось вдруг, что, околдованный чарами Каролины, он забыл позвонить вчера Уоллесу и рассказать об Олдридже и его планах.
Разозленный на собственную рассеянность, непозволительную в его работе, он подошел к Каролине вплотную и спросил:
— А почему ты задала мне этот вопрос? Может, ты и вправду вор?
Ее лицо вытянулось. Она моргнула, не понимая, серьезно ли он говорит или тоже шутит.
Увидев, какова ее реакция, Рудольф тут же понял, что допустил очередную оплошность. И попытался исправить положение: обнял Каролину за талию, привлек к себе, поцеловал в нос и прошептал:
— Да какой из тебя воришка! Но что касается мужских сердец… Их, по всей вероятности, ты похищаешь нещадно. — Он улыбнулся и чмокнул ее в губы.
Хлопнула дальняя дверь, и Каролина, убрав руки Рудольфа со своей талии, немного отстранилась от него.
— Каролина! Как я рад, что ты вновь у нас! — воскликнул Эдуард, приблизившись. В его голосе звучала неподдельная радость. Он постарел и поправился. Его голова, некогда черная, как смоль, теперь была почти седой.
— Здравствуй, Эдуард, — ответила Каролина и пожала руку старому верному работнику Бауэров. — Как поживаешь?
— Все в порядке!
— Будь добр, отнеси вещи Каролины в мою комнату, — попросил Рудольф.
До Каролины не сразу дошел смысл его слов. Очарованная встречей с добряком Эдуардом, она продолжала улыбаться. А когда осознала, что он задумал, встрепенулась.
— Рудольф, подожди! — произнесла она полушепотом, рванув за направившимся вместе с Эдуардом к заднему входу мужчиной. Тот остановился в проеме двери.
— Не бойся разговаривать громко, ты никого не разбудишь. В этой части дома находится сейчас только Эдуард. — Он рассмеялся.
— Я не поэтому говорю тихо, — сказала Каролина, подскочив к нему. — Зачем ты велел Эдуарду отнести мои вещи в твою комнату? Я приехала в гости к Отто и не намерена спать в его доме с его собственным сыном! — Она твердо сжала губы.
Рудольф нахмурил брови.
Действительно, подумал он. Что-то в этом не то. Своим звонком отец здорово помог мне убедить Каролину лететь со мной в Австрию. Да и осуществить свою давнюю мечту — переспать с ней. Но если он увидит, что мы поселились в одной комнате, воспримет ситуацию превратно. Начнет делать прозрачные намеки на скорую свадьбу и счастливое совместное будущее. Старик ведь мечтает, чтобы я поскорее женился. Нет, этого нельзя допускать.
Женитьба представлялась Рудольфу чем-то далеким и нужным лишь для одного — для продолжения рода. В настоящий же момент он не планировал ничего подобного и дорожил своей свободой.