Власть

— Диана, — строго сказал Фредди, — разве я учу тебя, как надо вести домашнее хозяйство?

— Нет.

— Вот и ты не учи меня, как мне управляться с бизнесом, — отрезал он. — Для меня крайне важно, чтобы Эриэл была сегодня здесь, в этом доме.

— Эриэл и ее муж, которого ты терпеть не можешь, — не удержалась от выпада Диана.

— Иногда, — ответил Фредди с философским спокойствием, — приходится мириться с мужчиной, который стоит за спиной женщины. Или ходит у нее под седлом, как обстоит дело в данном случае.

— Эриэл была у нас в прошлом месяце, — напомнила Диана, складывая руки на груди.

— Это не значит, что она больше не может приходить в мой дом, — заявил Фредди, скрываясь в своей спальне. Обычно это было достаточно надежное убежище, но на этот раз Диана вошла за ним.

— Но почему все-таки ты решил этот вопрос в последнюю минуту, даже не посоветовавшись со мной?

— Да успокойся ты ради Бога! — воскликнул Фредди, начиная всерьез злиться. — Мне надо принять душ.

С этими словами он буквально вытолкал жену в коридор и захлопнул дверь перед самым ее носом.

Избавившись от Дианы, Фредди остановился перед мраморным туалетным столиком и некоторое время смотрел на себя в зеркало. Прошло несколько полных секунд, прежде чем он успокоился настолько, что вновь обрел способность мыслить логично и здраво. Ему все еще не верилось, что Макс Стил может быть настолько глуп, чтобы попытаться продать свою долю в МАА, не посоветовавшись предварительно с ним, своим партнером. Или он не знает, что иметь Фредди Леона в качестве врага может быть дьявольски опасно?

Скорее всего Макс просто дурак, решил он наконец. За десять лет совместной работы Фредди неплохо изучил Макса и пришел к выводу, что его партнер чаще всего думает членом, а не головой. Иногда это было даже полезно; например, когда агентству приходилось иметь дело с клиентами-женщинами. Макса можно было смело бросать в бой и быть уверенным, что он вернется с победой. Однако, как было известно каждому, мозги — штука гораздо более надежная, чем член. Последний стоит всего несколько минут; потом он уже ни на что не годен, разве только помочиться, а голова, если только в ней мозги, а не опилки, всегда готова к работе.

— Привет, девочки, — сказал Джимми Сайке, широко распахивая дверь. — Заходите.

И с этими словами он отступил в сторону, пропуская их внутрь.

— Привет, — ответила Мэдисон, входя в дом. Натали была совершенно права — Джимми был невероятно, не правдоподобно хорош собой, но с точки зрения Мэд его красота была слишком уж яркой. «Вот я, популярный телеведущий с обаятельной, чувственной улыбкой», — об этом, казалось, кричали весь его облик и манеры.

— Ты, наверное, Мэдисон? — Джимми стиснул ее руку в своей, стиснул чуть крепче, чем было необходимо. — Рад с тобой познакомиться.

Мэдисон хотела что-то сказать, но в этот момент за спиной Джимми появилась высокая рыжеватая женщина с кукольным личиком, словно сошедшим с шоколадной обертки, и Джимми торопливо выпустил ее пальцы.

— А это моя жена Банни, — сказал он.

— Банни ? — переспросила Мэдисон.

— Я знаю, — сказала Банни с широкой улыбкой, которая ничем не уступала рекламному оскалу ее супруга. — Это действительно глупое имя, все так говорят. Меня звали Банни еще в детстве, и это прозвище так и прилипло. Это потому, что собирала игрушечных кроликов — до сих пор собираю, только Джимми заставляет меня держать их в чулане.

— Ну-ну, — вмешался Джимми, покровительственно похлопывая Банни по заду. — Не надо выдавать все наши секреты, во всяком случае — сразу. Мэдисон может о них написать. Она знаменитая писательница из Нью-Йорка.

— Я знаю, — повторила Банни капризно и отодвинулась от него. — Ты уже говорил мне об этом, Джи.

И она одарила гостью еще одной белозубой улыбкой, сразу напомнившей Мэдисон рекламу жевательной резинки «Чиклетс».

— Добро пожаловать в наш дом, Мэд, — мне ведь можно тебя так называть? Мы все очень рады, что ты смогла выбрать время и приехать. Надеюсь, мы станем добрыми друзьями…

«О боже, только не это! — мысленно взмолилась Мэдисон. — И зачем я только согласилась поехать на эту дурацкую вечеринку? За это время я, например, могла бы набросать черновик очерка о Салли, а вместо этого придется сидеть и слушать чужую болтовню. Особенно болтовню этой красотки. Да и ее муж тоже хорош. Нет, определенно, у одиночества тоже есть свои преимущества».

Тем временем Натали, не тратя времени даром, прошла прямо в гостиную и уселась на высоком кожаном табурете возле бара в углу.

— Что будешь пить? — Джимми рысцой бросился следом и встал за стойку с другой стороны.

— Разве час «Маргариты» еще не пробил? — игриво ответила Натали. Она не хотела, совсем не хотела флиртовать с Джимми, но ничего не могла с собой поделать. — Ты не мог бы приготовить мне стаканчик?

— Не мог бы я? — переспросил Джимми таким голосом, словно ничего смешнее он в жизни не слышал. — Да я могу сделать все на свете, стой г мне только захотеть. — И он многозначительно посмотрел на Натали.

Натали быстро оглянулась через плечо, желая убедиться, что Мэдисон заметила этот взгляд, но та была занята. Банни как раз показывала ей картину, которую они с Джимми недавно приобрели. На картине огненно-рыжая, свирепого вида лисица преследовала сразу двух кроликов.

— Больше всего мне нравится в этой картине то, — с глубокомысленным видом объясняла Банни, — что эта гадкая лиса до сих пор их не схватила. А ты что скажешь?

— И не схватит, — ответила Мэдисон, подавляя зевок.

— Ты уверена? — переспросила Банни.

— Конечно. Знаешь поговорку: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь?

— Конечно! — Банни от восторга даже захлопала в ладоши. — Как здорово! И как это я сама не догадалась!

В этот момент откуда-то из глубины дома донесся приглушенный шум спускаемой в унитазе воды, и через несколько секунд в комнату вошел огромный негр. Он был так высок ростом, что в Дверях ему пришлось наклониться, и Мэдисон сразу подумала, что он, наверное, когда-то был профессиональным спортсменом. И не ошиблась.