Властелин Ада

— Черт!

— Что такое?

— Мы не пользовались презервативом.

Я чертыхаюсь и вырываюсь. Как будто теперь это что-то изменит.

— Ты же принимаешь таблетки, верно?

Шеннон качает головой:

— Секс был последним, о чём я думала, — она расширяет глаза. — До тех пор, пока я не встретила тебя, а это было не так давно. Я не ожидала, что это произойдёт, — она сходит с ума.

— Всё в порядке, Шеннон, — я тоже волнуюсь, но лучше это скрываю. — Такого никогда раньше не случалось. Я всегда предохраняюсь. Всегда! — я провожу рукой по волосам и снова чертыхаюсь. — Мне даже в голову не приходило воспользоваться презервативом. Ни разу. Всё, о чём я мог думать, это быть внутри тебя и сделать тебя счастливой. Прости.

— И ты меня прости, — выпаливает она, выглядя поражённой.

— Послушай, всё в порядке, — я обхватываю ладонями её лицо. — Ты можешь принять таблетку «Утро после», если тебе от этого станет лучше.

Её глаза поднимаются, когда она обдумывает это.

— Я не так уж сильно возражаю. На самом деле мне не нужно беспокоиться о беременности, — она этого не говорит, но мы оба знаем, что у неё на уме.

Я киваю, вставая. Я надеваю брюки от костюма и достаю бумажник. В заднем отделении есть связка презервативов, которые я достаю. Я бросаю их на кровать рядом с ней.

— Давай лучше не будем искушать судьбу, — говорю я, улыбаясь. — Этот парень — полный ублюдок.

— Судьба? — она выглядит шокированной. — Ты хочешь сказать, что судьба — это реальный человек?

Я давлюсь смехом:

— Нет, но это не значит, что он не ублюдок. Как бы мне ни нравился секс с тобой без каких-либо барьеров, с этого момента мы будем действовать осторожно, — часть меня хочет сказать «к чёрту это», потому что… на самом деле нам не нужно быть осторожными, но я этого не делаю.

— Я думаю, это хорошая идея.

— Прости, — я целую её.

— Для этого нужны двое. Я думаю, у нас всё будет хорошо, — Шеннон улыбается.

— Теперь… — я сажусь рядом с ней. Я рассматриваю её, и мне нравится то, что я вижу. Я хватаю Шеннон за бёдра, поднимая её на себя так, что она оказывается верхом на мне. — Теперь твоя очередь показать мне, на что ты способна, — я подмигиваю.

В её глазах появляется паническое выражение.

— Что? Я… нет… я… — она выглядит потрясённой.

Я на мгновение приподнимаюсь и крепко целую её:

— У тебя получится! — уверяю я её, ложась обратно.

Шеннон оседлала мои бёдра. Мой член твёрд.

Я хватаю презерватив, натягиваю его на себя. Она смотрит на меня. Я нахожу её клитор и тру его. Её взгляд затуманивается за секунды. Её дыхание становится прерывистым.

— Покажи мне, — призываю я её. — Мой член полностью твой, Шеннон. Оседлай меня, как будто ты принадлежишь мне.

— Как будто я принадлежу тебе? — она улыбается.

Я киваю. Чёрт! Я не должен был говорить подобные вещи. Мне нужно быть более осторожным.

— Я могу это сделать, — говорит она. Затем Шеннон обволакивает меня дюйм за дюймом, и я не могу ясно мыслить. Я едва могу дышать. А потом она объезжает меня так, словно завтрашнего дня не будет, и я уже не могу вспомнить, почему мы должны действовать с какой-либо осторожностью.

21

Шеннон

Два дня спустя…

Я чувствую себя прекрасно.

А ещё я не чувствую себя виноватой.

Мне кажется, что я хожу как ковбой… или, скорее, пастушка. У меня всё болит… и во всех нужных местах. Я ловлю, как Найт смотрит на меня. У него на лице глупая ухмылка. Я улыбаюсь в ответ. Я думаю, это так же глупо. Может быть, даже больше.

Он сжимает мою руку.

Я прикусываю губу, которая, возможно, слегка припухла от поцелуев. Вчера мы провели весь день в постели. Мы покинули её только для того, чтобы пойти и принять душ… вместе, и да, в итоге мы тоже занялись сексом там. Найт заказал нам еду на вынос… дважды. Всё, что мы делали, это ели, спали и… испытывали оргазмы. Один за другим. Я в восторге.

Мы также говорили, но ни о чём серьёзном. Мы танцевали вокруг того, что произошло с Роджером. Это слон в комнате. Думаю, Найт ждёт, когда я подниму эту тему. Я вижу, что ему не терпится что-нибудь сказать.

Прямо сейчас мне не терпится увидеть самку овчарки.

— Мне жаль, что мы не пришли вчера.

— Не пришли (прим. перев. — идёт игра слов «come» с английского «приходить» или «кончать»)? — брови Найта приподняты. Он давится смехом, как и я.

— Ты грязный, развратный мальчишка. Ты знаешь, что я имею в виду, — хихикаю я.

— Грязный? — он ухмыляется. — Конечно… и тебе это нравится, — его голос хриплый. — Не пытайся это отрицать.

— Я ничего не отрицаю.

Он наклоняется для быстрого поцелуя. Меня никогда в жизни так сильно не целовали, не трогали и не смаковали. Я определённо постигаю значение всех этих слов.

Смаковать и опустошать.

Я вернула ровно столько, сколько получила. Я никогда не была так откровенна в спальне. Мне нравится, каким порочным может быть Найт. По моему телу пробегают мурашки, когда я смотрю ему в глаза.

— Я уверена, что собаки скучали по нам, — я прищуриваюсь. — Это то, что я имела в виду. Мне жаль, что мы не навестили их вчера. — «Навестить» — это то слово, которое я искала.

— Я знаю, что ты имела в виду. Важно уделять время и себе. Я сам мог бы остаться в постели ещё на один день, — он подмигивает мне.

Мы подходим к клетке. Мои плечи опускаются, когда я вижу полную миску еды.

Найт гладит меня по спине.

— Возможно, персонал снова наполнил её, — я слышу, что он сомневается.

— Я так не думаю, — я чувствую острую боль. Она выглядит такой жалкой, забившейся в угол. Моё сердце сочувствует ей. Хотела бы я что-нибудь сделать. — Я думала, у неё наметился прогресс.

— Время ещё есть. Вот как это иногда работает: три шага вперёд и два шага назад.

— Думаю, да. — Я на мгновение опускаю взгляд в пол, прежде чем снова посмотреть на бедную овчарку. Мы стоим в тишине несколько минут. Пришло время поговорить о том, что произошло. Я больше не могу это игнорировать. У меня было время всё обдумать. Я всё ещё в нерешительности. — Я не уверена, что делать с Роджером. Должна ли я оставить это? Должна ли я…